Вкус пепла - Лэкберг Камилла. Страница 20

Подняв руку, Йоста продолжил сам:

— Готов предположить, что Лилиан подбросила нам на съедение Кая.

Патрик слегка усмехнулся:

— Можно и так сказать. Похоже, что теплых чувств они друг к другу не испытывают. Мы заглянули и к Каю и тоже провели неформальную беседу. Не подлежит сомнению, что у них накопилось много взаимных обид. Ты не мог бы собрать мне о них какую-нибудь информацию?

Не говоря ни слова, Йоста повернулся к стеллажу, который стоял у него за спиной, и вытащил с полки одну папку. Быстро пролистав ее содержимое, он нашел то, что нужно.

— У меня тут есть только то, что относится к последним годам, остальное, сам знаешь, находится в архиве.

Патрик кивнул.

— Пожалуйста, можешь взять это. Тут много всего набралось. Жалобы той и другой стороны, поданные по самым разным поводам.

— О чем, к примеру, там идет речь?

— Разные случаи незаконного вторжения. Кай позволял себе проходить через их участок, чтобы срезать дорогу. Угрозы убийства: Лилиан недвусмысленно предупреждала Кая, чтобы он остерегался, если ему дорога жизнь. — Йоста продолжал листать бумаги в папке. — Вот еще несколько заявлений по поводу сына Кая, Моргана. Лилиан утверждала, что он за ней подглядывает и, цитирую: «Такие люди, как я слышала, отличаются повышенным сексуальным влечением. И он наверняка задумал меня изнасиловать». Конец цитаты. И это лишь примеры, взятые наугад.

Патрик удивленно покачал головой:

— Делать им, что ли, нечего!

— Должно быть, нечего, — сухо подтвердил Йоста. — И почему-то они упорно тащат всю эту ерунду ко мне. А теперь я с радостью вручаю ее тебе. И всего хорошего! — закончил Йоста, передавая документы Патрику, который принял ценный дар без особой радости. — Впрочем, несмотря на склочность Кая и Лилиан, мне все же не верится, чтобы Виберг дошел в своей злости до того, чтобы убить девочку.

— Ты, конечно же, прав, — ответил Патрик, вставая с папкой под мышкой, — но, раз уж его имя прозвучало, нам ничего не остается, кроме как проверить эту возможность.

Немного подумав, Йоста сказал:

— Обращайся, если тебе потребуется помощь. Неужели Мельберг всерьез считает, что вы с Эрнстом вдвоем должны распутывать это дело? Как-никак речь идет об убийстве. Так что если я чем-то могу помочь…

— Спасибо, я очень ценю твое предложение. И думаю, ты прав. Наверняка он просто хотел меня прищучить, ведь даже он не мог всерьез решить, чтобы ты и Мартин мне не помогали. Поэтому я решил провести общий брифинг, скорее всего, он будет назначен на завтра. Если Мельберг против, пускай так и скажет. Но вообще-то я не думаю, что он это сделает.

Патрик еще раз кивнул Йосте в знак благодарности и, выйдя от него, повернул налево к своему кабинету. Удобно устроившись в рабочем кресле, он раскрыл папку и начал читать. Это было путешествие в мир человеческой мелочности.

~~~

Стрёмстад, 1923 год

Дрожащей рукой она постучалась в окошко. Оно немедленно отворилось, и Агнес с удовольствием отметила про себя, что он, должно быть, сидел наготове в ожидании ее прихода. В комнате было жарко, так что она не могла определить, отчего раскраснелись его щеки — от жары или от мыслей, которые роились у него в голове в ожидании предстоящего часа. Наверное, от последнего, решила она, заметив, что у нее тоже пылает лицо.

Наконец-то они подошли к тому моменту, к которому она стремилась с того самого дня, как впервые кинула камешек в его окошко. Она инстинктивно чувствовала, что должна приближаться к нему с осторожностью. Уж что-что, а читать в душе мужчин она умела очень хорошо. Видеть их насквозь и представать перед ними именно той женщиной, о которой они мечтают. С Андерсом ей выпало на протяжении нескольких невыносимо долгих недель играть роль скромной фиалки. Если бы все зависело от нее, она бы в первый же вечер с радостью залезла к нему не только в окно, но и прямо в постель, но Агнес знала, что такая смелость может его оттолкнуть. Чтобы заполучить этого человека, она должна играть по его правилам. Шлюха или мадонна — она могла стать и той и другой.

— Тебе страшно? — спросил он, когда она села рядом с ним на кровать.

Она подавила улыбку. Знай он, как опытна она в том, что должно произойти, то дрожать от страха пришлось бы ему. Но ей нельзя было себя выдавать. Во всяком случае, сейчас, когда она впервые так же страстно желала мужчину, как он — ее. Поэтому она потупила взор и только слабо кивнула в ответ. Когда он успокаивающим жестом обнял ее, она позволила себе усмехнуться, уткнувшись в его плечо.

А затем приникла к его губам. Когда их губы слились в страстном поцелуе, она почувствовала, что он начал осторожно расстегивать ее блузку. Он делал это мучительно медленно. Ей так и хотелось схватить блузку за края и рвануть, чтобы пуговицы полетели в разные стороны, но она понимала, что этим разрушила бы в его глазах свой с таким трудом созданный образ. Она подумала, что еще успеет показать эту сторону своей натуры, дав ему возможность гордиться тем, что это он пробудил в ней страсть. Мужчины так простодушны!

Когда вся одежда была снята, она застенчиво укрылась одеялом. Андерс погладил ее по волосам и, вопросительно заглянув в глаза, дождался, пока она позволила ему лечь рядом.

— Не мог бы ты задуть свечку? — спросила она, стараясь говорить робким и тихим голоском.

— Ну конечно же, непременно! — сказал он смущенно, браня себя за то, что сам не догадался — ей будет легче под покровом тьмы.

Он протянул руку к свече на ночном столике и загасил ее пальцами. Она почувствовала, как он повернулся к ней в темноте и невыносимо медленно принялся изучать ее тело.

В точно рассчитанный момент она издала как бы невольный вскрик боли и облегчения, надеясь, что отсутствие крови не выдаст ее. Но, судя по тому, с какой нежной заботливостью он с ней обращался потом, у него не возникло никаких подозрений, и она осталась довольна: роль сыграна хорошо. Поскольку ей пришлось подавлять свои естественные порывы, случившееся не доставило ей такого удовольствия, как она ожидала, но впереди оставалось еще много возможностей, и вскоре она собиралась проявить себя в полную силу. Для него же это будет приятной неожиданностью.

Положив голову на плечо Андерса, она уже подумывала о том, чтобы осторожно подтолкнуть его ко второй попытке, но все же решила с этим подождать. Пока ей следует довольствоваться тем, что она хорошо разыграла спектакль и добилась от парня всего, чего хотела. Теперь главным было получить как можно более высокие дивиденды за потраченное на него время. Если она правильно распорядится своими картами, то зимой может рассчитывать на весьма приятное времяпрепровождение.

~~~

Моника продвигалась по проходу между стеллажами, толкая перед собой тележку с книгами, которые надо было расставить по полкам. Всю жизнь она обожала книги, и, проскучав дома первый год после выхода Кая на пенсию, с радостью ухватилась за предложенную должность в библиотеке на условиях неполного рабочего дня. Кай считал, что только сумасшедшему взбредет в голову наниматься куда-то, если не нужно зарабатывать на жизнь. Она подозревала, что он воспринимает ее работу в библиотеке как удар по своему престижу, но ей слишком нравилось это занятие, чтобы обращать внимание на недовольство мужа. Библиотечный коллектив жил очень дружно, а ей требовалось человеческое общество, чтобы придать своей жизни смысл. Кай с каждым годом делался все сварливее и все больше брюзжал, а Моргану она стала совсем не нужна. Внуков не ожидалось, Моника и не надеялась. Даже в этой радости ей было отказано, и она мучительно ревновала, когда другие сотрудницы рассказывали на работе о своих внуках. Глядя, как светятся у них глаза, Моника чувствовала, как у нее внутри все сжимается от зависти. Не то чтобы она не любила Моргана — она любила его, хотя любовь к нему давалась очень нелегко. Она верила, что и он ее любит, только не умеет это выразить. Может быть, он даже не понимал, что чувство, которое он испытывает, и есть любовь.