Закат цвета индиго - Михайлова Евгения. Страница 23

– Вот теперь ариведерчи, малышка!

Она представила себе, как мечется по квартире голый, обезумевший от страха Никифорович, и тихонько хихикнула. Целый день она бродила по магазинам, пока ноги сами не принесли ее во двор Артема.

Вдруг дверь его подъезда открылась, и он вышел. Даша открыла рот, чтобы его окликнуть, но тут увидела, что он подает руку и помогает спуститься со ступенек девушке в туфельках на высоких каблуках, в светло-серой шубке, наброшенной на красивое платье. Даша выругалась сквозь зубы. Пара прошла совсем близко, но ее, конечно, они и не подумали заметить. Даша хорошо рассмотрела круглое личико девушки с ямочками на щеках, с распахнутыми, лучистыми глазами. Как у ребенка из рекламы или красивой куклы. Девушка села за руль ярко-голубого «Фольксвагена», машина покинула двор, а Даша не могла оторвать ноги от земли. В ее памяти возникло детское лицо с точно такими же глазами, люстра с разноцветными стеклышками над круглым столом, смеющиеся мужчина и женщина. Ее семья. Это она – девочка-подросток, которая берет на руки кареглазую малышку, нежно дует ей в ухо, и та громко хохочет. Ласково смеется женщина за столом. А улыбающийся мужчина говорит:

– Что ты таскаешь ее на руках, Дашка? Девке четыре года стукнуло. – Он делает строгое лицо. – А ну, сама, ножками, отправляйся спать, Полинка-дурачинка.

А ребенок все закатывается от смеха, и маленькие ладошки крепко цепляются за Дашину шею.

ГЛАВА 12

Когда Женя с Артемом шли к своему столику, все мужчины с интересом разглядывали ее. Алексей ждал их, развалившись на стуле и совершенно пьяный.

– А я думал, ты с Инессой придешь. Все спросить собирался, она тебя трахнула, когда ты ее домой повел?

Артем лениво улыбнулся и дотронулся до руки вздрогнувшей и оцепеневшей Жени.

– Таких планов ни у кого не было, старик. Она сказала, что ей ночевать негде. Я предложил наш диван в столовой. Сквозь стенку слышал, как мелодично она храпит. Потом она еще раз явилась и зачем-то обидела мою бабушку. С тех пор я о ней ничего не слышал. А ты?

– А мне по фигу, честно говоря. Я решил не просыхать до наступления теплых дней.

– Тоже мысль. Но если ты немного ориентируешься в окружающейся среде, то познакомься: это Женя, моя подруга.

– Я дико извиняюсь, Женя, но встать перед вашей красотой я не в состоянии. Ничего?

– Ну что вы! Ни в коем случае не делайте ничего, что могло бы вам навредить. Все в порядке. Я знаю, что вас зовут Алешей. Я много о вас слышала.

Артем налил Жене шампанского в бокал. Алексей щелкнул пальцами, и на стол перед ребятами поставили тарелки с закуской «Альпийская сказка», в которой не сразу узнаешь помидоры, которые томились в смеси виски, сахара, лимонного и апельсинового сока, корицы и сыра «Эмменталь». Девушка осторожно попробовала блюдо, одобрительно кивнула и с аппетитом съела все до капли. Щеки ее порозовели, и она осматривалась вокруг оживленно и с интересом. После омара по-ирландски Артем и Женя уже весело смеялись, рассказывая друг другу забавные истории, и дружелюбно реагировали на все менее внятное бормотание Алексея, пытавшегося связать свои мысли и впечатления незаменимой частью речи «блин». Женя не замечала, с каким вниманием смотрит в их сторону синеглазый парень, стоящий у колонны. Она сейчас, наверное, не узнала бы Никиту, из рук которого спасала Вовку-Кабанчика.

Никита остановил проходящего мимо официанта и что-то шепнул ему на ухо. Тот кивнул, и через минуту у колонны появилась высокая девушка в ярко-желтом платье, фасоном напоминающем банное полотенце, едва прикрывающее грудь, живот и бедра.

– Слушай, Анька, посмотри на тот столик. Скажи, эта девушка была на даче Ветрова, когда тебя туда выписали?

– Не-а. Точно нет. Да что я тебе говорю. Там же Дашка была! Ну, эта, которую Варька одно время за собой таскала. Худая такая, с приветом. Вспомнил?

– Дашка? Точно?

– Да точно! Как ее не узнать можно. Правда, они ее там Инессой называли. Ой, я со смеху умирала. Она же вечно. Одному клиенту сказала, что ее Даздрапермой зовут. Представляешь? Говорит, это значит – «Да здравствует Первое мая». Точно ненормальная.

– Да, это точно. И куда она поехала после этой дачи?

– А вот вместе с этим парнем в очках их и высадили. Он говорит, я, мол, тут живу. А она подсуетилась. Мне, типа, тут тоже удобно. Умора!

Через минуту Никита дружески пожимал руку Алексея, не рассчитывая, впрочем, на ответную реакцию и реакцию вообще, приветливо улыбался Артему и, наконец, уставился на Женю своими пронзительными глазами:

– Мы, кажется, с вами встречались.

– Не помню, – холодно ответила Женя.

Никто из них не заметил, как в двери появилась Даша. Она наткнулась взглядом на компанию, увидела Никиту, быстро прошла к бару и заказала рюмку водки. Затем направилась к выходу. В раздевалке она надела на зеленое платье броский кроличий полушубок с розовыми и голубыми ромбами, который купила днем на рынке. Поправляя перед зеркалом волосы, вдруг увидела за собой бледного парня, который смотрел на ее отражение откровенным, каким-то прилипающим взглядом. Парень коснулся ее плеча, и она почему-то дернулась, как будто его ладонь ударила ее током. Но повернулась к нему спокойно:

– Какие проблемы?

– У меня? Никогда никаких проблем. Просто смотрю, тебе здесь надоело. Может, что-нибудь другое придумаем?

– Например?

– Скажем, ко мне поедем. Тут недалеко.

Даша сама не знала, почему помедлила с ответом. Предложение было как нельзя кстати. Она окинула взглядом спортивную фигуру парня, дорогие джинсы, кожаную куртку с песцовой отделкой и кивнула.

* * *

Она никогда не была в такой странной квартире. Одна, очень большая комната с белоснежными стенами, потолком и даже полом. Огромные окна были затянуты шторами из тонкой черной кожи. Черной кожей обтянута огромная кровать у одной из стен, черными были столы и стулья, ковер, массивная кованая люстра. Даже шелковое покрывало на кровати и наволочки на подушках были черными. Даша забралась на черный высокий стул у черного же бара и, встретившись с прямым напряженным взглядом нового знакомого, небрежно спросила:

– А бумага в сортире у тебя тоже черная?

– Можешь сходить проверить, – ответил тот, доставая с полки большую бутылку виски. – А что, тебе не нравится у меня?

– Да нет. Прикольно, конечно. Как в морге.

– Я сразу понял, что ты девчонка веселая. Может, познакомимся? Меня Павлом зовут.

– А меня Антуанетта.

– Серьезно? Ну, что ж. Простое русское имя. Сразу хочу предупредить. Еды у меня нет. Так, орешки, засахаренные фрукты и каштаны. Из Парижа, между прочим. Ничего? Ты не слишком голодная?

– Если этих каштанов много, то ничего. Тащи. А я пока на самом деле в туалет схожу и заодно немного сполоснусь.

– Да, прими душ. Можешь халат надеть, в ванной висит.

– Рубль за сто, что он черный.

Халаты в ванной оказались белыми, черными были полотенца. Даша с любопытством разглядывала флаконы на полочках, заглянула в шкафчики. Странно, только мужские лосьоны, туалетная вода, дорогой одеколон. Есть питательные кремы, но мужики теперь тоже мажутся. Ничего, указывающего на постоянное присутствие в этой квартире женщины, не было. Почему тогда этот Павел вел себя как партизан? Из клуба она вышла через обычный выход, а он через черный. Велел отойти за угол и лишь там посадил ее в свой черный «Бумер». Остановил машину за несколько домов до своего на Новокузнецкой улице, высадил, дал ключи от подъезда, объяснил, как ими пользоваться, а сам подъехал на машине с другой стороны. Видно, есть кого бояться кобелю черно-белому. Может, жена в другой квартире. А где деньги, интересно знать? Не может такого быть, чтобы здесь их не было. От этого склепа просто несет баблом.

Даша вытерлась после душа, закуталась в пушистый халат и вернулась в комнату. У бара никого не было. Даша оглянулась и обнаружила Павла полулежащим на кровати в черном шелковом халате. На сервировочном столике стояли бутылки, тарелочки с фруктами, жареными каштанами и прочей ерундой. У Даши уже здорово сосало под ложечкой. Она присела рядом и недовольно спросила: