Смятение чувств - Бэлоу Мэри. Страница 36

Дэвида удивило отсутствие детей старшего возраста и подростков. Но ему объяснили, что те обычно покидают родной дом, как только почувствуют, что способны найти работу в промышленных городах. Но и работая, они продолжали находиться в столь же безнадежном положении, что и их оставшиеся дома родители. Детям даже не удавалось скопить денег, чтобы послать родителям в деревню.

Некоторые батраки, по-видимому, смирились со своей участью. В конечном счете их положение очень мало отличалось от условий, в которых жило большинство обитавших поблизости сельскохозяйственных работников. Для тех, кто зависел от работы на земле, настали трудные времена. Вот и все, что можно было сказать об этом.

Некоторые были озлоблены. Их родители, бабушки и дедушки, да и предшествовавшие им поколения жили на этой земле весьма зажиточно. Что же, теперь им нужно переселяться в города, где им жить совсем не хочется?

Но, как складывалось впечатление, тех, кто склонен к какому-либо активному протесту, среди них пока нет. Ведь их хозяин тоже переживал трудные времена. Денег не хватало всем.

По-видимому, один лишь Дэвид испытывал глубокие эмоции. Он был просто взбешен. До окончания всех визитов от встречи с управляющим имением он уклонялся. За этим скрывалась надежда, что он, Дэвид, сумеет сдержать свой гнев и, не прибегая к суровому наказанию, ограничится лишь обычным увольнением.

Но когда дело подошло к концу, Дэвид не сделал ни того, ни другого. В конечном счете Квигли был отличным управляющим. Его многолетняя работа сводилась к тому, чтобы обеспечить процветание имения и приумножать богатство отсутствовавшего хозяина. В этом Квигли замечательно преуспел. То, что он не испытывал сострадания к людям, которые обеспечивали этот успех, к делу никакого отношения не имело. Проявление жалости не входило в круг его обязанностей.

Это было обязанностью его хозяина. Но хозяин отсутствовал, жил своей собственной жизнью, полагаясь на его отчеты, не задумываясь о том, что от него прямо или косвенно зависит само выживание нескольких сот людей. Став взрослым, Дэвид был слишком занят своей карьерой в гвардии. Карьерой, избранной им ради того, чтобы уйти от женщины, которую он любил, но никогда бы не смог сделать своей.

Он мог бы начать другую карьеру – в качестве владельца Стэдвелла – и добиться большего успеха. Джулиан не последовал бы за ним сюда и лишь от случая к случаю приезжал бы в Стэдвелл. Тогда Дэвиду не предо-ставилась бы возможность убить Джулиана в Крыму. Он, Дэвид, смог бы теперь жить здесь, вероятно, один или женившись на другой женщине, но зато жить с чистой совестью.

Теперь же Дэвид не знал, куда деваться от мук совести. Чувство вины обрушилось на него со всех сторон.

– Благодарю вас, Квигли, – сказал Дэвид, глядя в окно своего кабинета, когда беседа с управляющим подошла к концу. – На этом пока поставим точку. Теперь я останусь в Стэдвелле, куда я окончательно переехал, и приму на себя фактическое управление имением. Но мне пригодятся ваши знания и опыт, а также умение вести бухгалтерию. Может быть, теперь ваша работа покажется вам не столь обременительной.

– Для меня всегда было и будет истинным удовольствием служить вам, милорд, – абсолютно искренне заявил управляющий.

После ухода Квигли Дэвид продолжал смотреть в окно. В стопке документов, лежавших на его столе, были и подготовленные Ребеккой списки. Пару дней назад он просмотрел их вместе с женой. Она подсчитала стоимость кое-каких своих задумок. Дэвид же сделал расчеты для других проектов. О некоторых из них ни он, ни она пока не имели представления, но они явно обошлись бы им несколько выше приемлемой сметы. Когда все будет завершено, дом и участок при нем станут просто великолепны. Как и предполагал Дэвид, у Ребекки был безошибочный взгляд на эти вещи.

Стала реальной перспектива превращения этого дома в очаг, достойный виконта и виконтессы, что в свое время и послужило для Ребекки решающим доводом в пользу того, чтобы принять предложение Дэвида выйти за него замуж. Дэвид это знал. Она не вышла бы за него, если бы не существовало возможности заняться какой-то полезной деятельностью, которая помогла бы ей заполнить свою жизнь. Он обещал ей предоставить свободу. Обращенная к нему просьба одобрить ее списки была чистой формальностью, но формальностью, которой Ребекка станет придерживаться. Для нее Дэвид всегда останется хозяином, хотя бы просто потому, что он ее муж.

Дэвид стиснул зубы. Он решительно дернул за свисающую у камина ленту звонка и приказал вошедшему слуге попросить ее светлость, если только это ей удобно, зайти к нему в кабинет.

Жена пришла через несколько минут.

– Садись, Ребекка, – сказал он. – Нам нужно поговорить. – Он указал на стоявшее у письменного стола удобное кресло. Подождал, пока она устроилась, а потом сам сел за стол. – Относительно вот этих списков.

– Дэвид, – заговорила Ребекка, – эти люди нуждаются в продовольствии и лекарствах. Завтра я собираюсь кого-нибудь послать в город с перечнем лекарств, которые могут мне понадобиться. Что касается продовольствия, то нужное мы можем собрать в нашем огороде или купить в деревне, а кое-какую пищу можно даже специально у нас приготовить. Все это я отправлю им сама.

– Конечно, – согласился он. – Это входит в сферу твоих забот. Однако на все это тебе не потребуется моего разрешения.

– Я хочу с твоего позволения уволить старшего повара, – продолжала она. – Дать ему хорошую рекомендацию и месячную заработную плату в качестве выходного пособия. Ему будет нетрудно найти другое приличное место в Лондоне. Он нам не подходит, Дэвид. Он относится с презрением к другим нашим работникам и уже вызвал к себе антипатию с их стороны. И хотя приготовленные им блюда великолепны, они не годятся для посылок с едой. Он, однако, устроил такой шум, кода я попросила его готовить простую пищу.

– Тогда ты должна его уволить, – заявил Дэвид. – За слуг отвечаешь ты.

– Благодарю тебя, – сказала Ребекка. – Женщина, которая раньше здесь готовила, живет вместе со своей сестрой в деревне. Сейчас она не работает. Слуги согласны, что она хорошая повариха. Однако миссис Мэттьюз считает, что ее блюда не удовлетворяют наши аристократические вкусы. Как порой бывают глупы люди! Я хочу снова нанять эту женщину. Во всяком случае, эту работу следует предложить местному жителю. Им нужны рабочие места.

– Я полагаю, ты уладишь этот вопрос, – заметил Дэвид. – А против простых блюд, Ребекка, я не возражаю при условии, если они хорошо приготовлены. Ты же знаешь, я не один год провел в армии. Ну а теперь вернемся к этим спискам.

– Я собираюсь начать вязать носки для детей, – продолжала она. – Ты обратил внимание, сколько их бегает босиком, а осень уже не за горами. Вероятно, некоторые женщины умеют вязать. Я их снабжу шерстью, и, возможно, они займутся вязанием шарфов и перчаток, да и шалей для пожилых. Так или иначе, я подумаю, что еще можно сделать.

– Хорошая мысль, – согласился он. – Я это оставляю на твое усмотрение.

– На завтра я наметила посещение школы, – сказала Ребекка. – Она под твоим патронажем, Дэвид? Я хочу выяснить, есть ли там все необходимое и смогут ли они зачислить дополнительных учеников, если только мне удастся убедить побольше родителей послать своих детей в школу. Миссис Эпплби говорила мне, что посещаемость в школе очень низкая.

– Ребекка, – прервал ее Дэвид, – я хочу поговорить с тобой о планах реконструкции нашего дома. – Он положил руку на лежавшую перед ним стопку составленных женой списков необходимых дел.

Некоторое время Ребекка смотрела на его руку, потом встала. Она явно разволновалась.

– Дэвид, – сказала она, – я не могу… Я знаю, что именно для этого тебе понадобилась жена. Именно поэтому ты на мне женился. И я тебе пообещала… – Она тяжело вздохнула. – Итак, я вышла за тебя, и теперь ты мой муж. Каково же твое желание? Что ты решил?

Дэвид почувствовал, что постепенно избавляется от страха и напряженности. Ему следовало это предвидеть. Конечно же, это Ребекка. Пора бы это понять.