Смятение чувств - Бэлоу Мэри. Страница 54

Дэвид ничего не ответил.

Он попытался поговорить с леди Шерер, застав ее одну в столовой. Однако Синтия холодно отнеслась к его попытке завязать с ней разговор. «Она явно знает всю правду. Она знает, что я убил ее любовника», – думал Дэвид.

Он на мгновение засомневался: а любила ли леди Шерер Джулиана? Или же причиной их романа послужила самая обыкновенная скука? Может быть, все-таки любила. Однако в любом случае ей, должно быть, трудно поддерживать вежливую беседу с человеком, убившим ее любовника и спасшим жизнь мужу, который ее ненавидит и оскорбляет. Интересно, всегда ли Джордж Шерер был таким, как сейчас, или стал относиться к жене подобным образом лишь из-за ее неверности?

Но Дэвиду не хотелось размышлять об этом. Синтия Шерер для него ничего не значила. Он вообще хотел поскорее забыть о ней. И поэтому, исчерпав тему погоды, он попрощался с ней и увидел ее снова лишь один раз, когда во второй половине дня вместе с Ребеккой провожал своих гостей. На вокзал он с ними не поехал.

Итак, волшебство Рождества испарилось. А вместе с ним сошли на нет те достаточно теплые отношения, которые в последнее время установились между Ребеккой и Дэвидом. Ребекка молча горевала по этому поводу, когда они общались за чаепитиями и обедами, а также в течение того времени, которое они вместе проводили в гостиной, подробно и оживленно обсуждая, что они станут делать в Стэдвелле, когда наступит весна и возобновятся работы.

Но Ребекка не могла больше носить все в себе. Вопросы, сомнения, страхи мучили ее подобно зубной боли. Было абсолютно невозможно спокойно размышлять и говорить о чем-либо другом. Все эти переживания и во сне вторгались в ее сознание.

Что имел в виду Шерер?

– Дэвид, – спросила она, когда муж наконец пришел в спальню. Ребекка подумала, что он может рассердиться на нее за то, что она еще не спит. – Дэвид, ты их попросил уехать?

Он стал размешивать головешки в камине, хотя это было совсем не нужно.

– Шерер из тех людей, которые живут воспоминаниями о войне, – ответил Дэвид. – Вероятно, за следующие лет пятьдесят он уморит всех, с кем ему доведется иметь дело, постоянными разговорами о ней. Если, конечно, проживет так долго. Тебе, Ребекка, не надо слушать все эти россказни.

Почему?.. Этот вопрос был у нее на губах. Но она не осмелилась задать его.

Дэвид пересек комнату и подошел к кровати. Прежде чем лечь рядом с Ребеккой, он погасил свет. Дэвид никогда к ней не прикасался, но сегодня он казался еще более отчужденным, более молчаливым.

– Дэвид? – вновь заговорила Ребекка. Это был тот самый вопрос, который она боялась задать. Леди таких вопросов не задают. А Ребекке к тому же было страшно получить ответ на него.

– Да? – напряженно отозвался он.

– Леди Шерер была твоей любовницей? – Ребекке не верилось, что она смогла произнести эти слова. Она отдала бы все на свете, лишь бы взять их обратно. Она просто не подумала о последствиях своего поступка.

Наступило короткое молчание.

– А почему тебе пришло в голову, что она ею была? – спросил он.

– Я не думаю, что Джордж Шерер испытывает к тебе благодарность, он просто ненавидит тебя. И я уверена, что он также ненавидит свою жену. Ты и Синтия ни разу не взглянули друг на друга и не обмолвились ни единым словом.

– Таким образом, – сказал Дэвид, – сэр Джордж специально свел нас вместе, чтобы поиздеваться над нашей прошлой ошибкой? Причем в твоем присутствии?

– Да, – печально сказала она. – Прости, Дэвид. Мне не нужно было спрашивать тебя об этом. Это не мое дело. Все это случилось до нашей свадьбы.

– Ну а если бы это произошло после венчания, то была бы какая-нибудь разница? – резко спросил он.

– Да, – ответила она. – О да, Дэвид. Неверность – самый ужасный грех, если это случается во время брака. Я не могу представить себе что-нибудь в большей степени годное для того, чтобы один из супругов почувствовал бы себя нелюбимым, ни на что не годным. Я бы в этом случае…

– И что бы ты в этом случае?..

– Полагаю, что я бы в этом случае просто захотела умереть, – сказала она. – Хотя это, возможно, глупое преувеличение. И тем не менее я хотела бы умереть, Если бы ты поступил так по отношению ко мне. Если бы Джу…

– Если бы Джулиан поступил так по отношению к тебе, – закончил он за нее.

– Мне не надо было начинать этот разговор, – промолвила она. – Мне хотелось бы, Дэвид, чтобы Шереры вообще не приезжали. А тебе было бы ужасно плохо, если бы ты опять увидел Синтию и был бы вынужден встретиться лицом к лицу с ее мужем? – Ребекка глубоко вздохнула. – А она красивая.

Дэвид резко повернулся на своей стороне кровати, чтобы лечь лицом к жене. Его лицо было хорошо видно в танцующем отблеске пламени из камина. Дэвид явно пытался сдержать гнев.

– Ребекка, – сказал он, – копание в прошлом никакой пользы не принесет. Только страдания для нас обоих. Только напряженность, которая совсем не подходит для начала нашей семейной жизни. Я женился на тебе. Я взял на себя по отношению к тебе определенные обязательства. Равно как и ты по отношению ко мне. Я вижу, что с того момента ты изо всех сил стараешься следовать этим обязательствам. Я поступаю так же. И буду делать это и впредь. Давай договоримся оставить прошлое там, где ему и положено быть. Давай?.. Прошу тебя. Я больше не позволю этим людям появляться здесь.

Его слова немного успокоили Ребекку. Он сохраняет верность их браку. Она убедилась, что это именно так. Когда Дэвид женился, он расстался со своим прошлым. Он изменился. Это отрадно. Дэвид ей, может быть, всегда нравился бы, если бы не охватывающие его порой вспышки жестокости – и глубокая скрытность. Она, вероятно, могла бы даже влюбиться в него. Хотя нет – это было бы, конечно, невозможно. Ведь она полюбила Джулиана.

– Да, – согласилась она. – То, как ты вел себя в прошлом, Дэвид, меня не касается. Главное – чтобы ты был мне хорошим мужем. Я хотела бы… – Ребекка вздохнула. – Я хотела бы только, чтобы память можно было отключать по желанию. Я попытаюсь… Я больше не стану задавать тебе подобных вопросов.

И тогда Дэвид сделал то, на что не решался до сих пор. Он протянул руку и легко прикоснулся к припухшему животу жены – знаку ее беременности.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался он.

– Хорошо, – ответила она. – Очень хорошо, Дэвид. Во мне так много энергии, что я хотела бы обежать все наше поместье.

– Лучше этого не делай, – сказал он. – Если только не хочешь получить самую крепкую в твоей жизни словесную порку.

Она закрыла глаза, надеясь, что он не уберет руку. Но он ее убрал.

Копание в прошлом может принести только страдания. И внесет напряженность в их семейную жизнь. Но может ли это произойти в результате положительного ответа на ее бестактный вопрос? Если она уже знает о случае с Флорой, то разве новость о романе Дэвида с леди Шерер может что-либо значительно изменить?

Или, быть может, Джордж Шерер имел в виду нечто совсем другое? И русский солдат, и Джулиан погибли от раны в сердце. Нет! Между этими событиями нет никакой связи. Никакой.

«Напряженность, которая совсем не подходит для начала нашей семейной жизни». Да, не подходит. Но это же не означает, что семейная жизнь невозможна. Рождество было окрашено счастьем. Это было всего лишь несколько дней назад. Брак их, однако, не относится к разряду тех, которые могли бы выдержать сильную напряженность. Связывающая их цепь с самого начала была слишком хрупкой.

Дэвид прав. Пусть прошлое остается там, где ему положено быть. Но тогда и она права. По желанию прошлое забыть нельзя. Особенно если не знаешь, что содержит это прошлое.

* * *

Как только Дэвид в холодном поту сел в постели, он понял, что ему приснился совсем иной сон. И гораздо более кошмарный. К прежнему кошмару Дэвид уже привык и научился довольно быстро приходить в себя после вынужденного пробуждения. Этот же был совсем новый.

В ногах кровати стоял Джулиан. Господи, это было так реально! Он действительно стоял там.