Смятение чувств - Бэлоу Мэри. Страница 61

И в процессе развития их интимных отношений Ребекка открыла чудо своей собственной сексуальности. И чудо сосредоточения этой сексуальности на одном-единственном мужчине. На своем муже.

Джулиан был ее возлюбленным. Она навеки сохранит верность ему. Ее сердце будет принадлежать ему всю жизнь. Часть ее души навсегда останется похороненной вместе с Джулианом на Инкерманских высотах в Крыму.

А Дэвид ее супруг, стал для нее всего лишь ее любовником. Но он жив. Он удивительный человек. Она больше не станет копаться в его прошлом. Оно ее не касается. Теперь, в настоящем, он стал ее законным мужем, и так будет всегда.

Теперь, в настоящем, он стал для нее другом и любовником.

Ребекка с благодарностью отдалась соблазну ощутить себя счастливой.

Глава 19

Лишь пожилые люди помнили о пикниках и балах в Стэдвелле, хотя на какое-то время эти увеселения тогда стали традицией. Однако раньше в них участвовали только проживавшие невдалеке мелкопоместные дворяне. В этом же году виконт и виконтесса, возобновив традицию, при этом несколько обновили ее: они сделали предстоящие празднества радостным событием для всех без исключения.

Для самых энергичных гостей были организованы игры на свежем воздухе – крикет, теннис, кегельбан, метание колец, бега наперегонки для детей. На реке организовали соревнования для гребцов на каноэ. Менее активные прогуливались по лужайкам или, рассевшись, наблюдали за происходящим. Некоторые даже расхаживали по особняку.

Чай предполагалось подавать на террасе. На вечер был назначен грандиозный званый обед: для дворян – в столовой, для простонародья – в бальном зале. Позже намечался бал. Дэвид и Ребекка не согласились с предложением устроить танцы для низших классов во дворе. Они решили, что настала пора представителям всех сословий научиться хотя бы на время праздников активно общаться друг с другом.

За неделю до этого торжественного события были наняты дополнительные садовники, повара и прислуга по дому. Работы у всех было по горло, и все сопровождалось немалыми волнениями. Ведь погоду заказать было нельзя, а лето выдалось неустойчивым. На всякий случай запланировали альтернативные развлечения в бальном зале. Но конечно же, находиться днем и вечером в закрытом помещении никому бы не понравилось.

Однако все волнения рассеялись, когда стало ясно, что хотя поначалу утро было облачным, но день обещает быть ясным и сухим.

Ребекка сидела в качалке в детской комнате и кормила Чарльза. Он же, как всегда, с энтузиазмом сосал ее грудь и, не отрываясь, смотрел на мать, давая понять, что долго не захочет уснуть.

– Помедленнее, – сказала она ему. – Папа говорит, что ты толстеешь. Ты только посмотри на эти щеки. – Ребекка провела по одной из щечек указательным пальцем.

Ее сын затратил на завтрак достаточно много времени и теперь решил одарить мать широкой беззубой улыбкой. Он еще минут пять пососал, прежде чем почувствовал, что насытился и очень хочет играть. Ребекка вспомнила, что ей предстоит огромное количество дел. У нее окажется так мало времени, чтобы побыть с сыном. Она положила его себе на колени, склонилась над ним и стала тереться носом о его нос, пока Чарльз снова не заулыбался.

– Вот и папа. У тебя хватит улыбок и для него?

Дэвид погладил жену по голове, затем склонился над сыном и пощекотал его подбородком.

– Уверен, что ты съел свой завтрак до последней капли, – сказал Дэвид. – В один прекрасный день эти щечки просто лопнут.

Чарльз торжественно взглянул на отца снизу вверх, а затем широко улыбнулся этой шутке.

– Со счастливой годовщиной, – сказал. Дэвид, повернувшись к Ребекке. – Вот тебе подарок. – Он положил ей в руку небольшой сверток, а потом поднял ребенка с ее колен.

Ребекка купила Дэвиду новую цепочку для часов, но та осталась в ее туалетной комнате. В коробочке, что дал ей Дэвид, лежали небольшие бриллиантовые сережки, прекрасно сочетающиеся с ее рождественской подвеской.

– Какие очаровательные, – сказала она. – Спасибо, Дэвид. Не правда ли, кажется, что миновало уже больше года? Жизнь так быстро меняется.

Она знала, что сам Дэвид не станет спрашивать, стала ли их жизнь лучше. Хотя они никогда не говорили на эту тему, было ясно: Дэвид и Ребекка за столь короткий срок совместной жизни в Стэдвелле постепенно привыкли друг к другу. Дэвид больше не выглядел таким скованным и мрачным, каким вернулся из Крыма. Он уже не смотрел на окружающий мир так, будто его глаза привыкли видеть лишь ужасы и смерть. Он казался счастливым, за исключением тех моментов, когда ночью вскакивал с постели, и Ребекка понимала, что его опять посетил кошмар. Она надеялась, что и эти ночные кошмары со временем уйдут из его жизни.

– Ты был хорошим мальчиком – снова проспал всю ночь напролет, – сказал Дэвид, переключив все внимание на сына. – Какие у тебя планы на сегодня? Да не соси ты папин воротничок. Он чистый и только что накрахмален.

«Мы выбрали удивительный день для пикника и бала, – подумала Ребекка, продолжая раскачиваться в кресле и разглядывать полученный подарок. – Ведь сегодня первая годовщина нашей свадьбы».

Она почувствовала глубокое удовлетворение и решительно поднялась на ноги. Впереди было так много работы, что при одной мысли об этом у Ребекки голова шла кругом.

* * *

Команда батраков Дэвида играла в крикет против команды его арендаторов, хотя результат матча был заранее предрешен. Мистер Ганди громко, но добродушно протестовал, ибо в команде противников оказался Джошуа Хиггинс, и все знали, что достаточно ему прикоснуться битой к мячу – и выигрыш на его стороне. Мистер Криспин и мистер Эпплби катали девушек и женщин на лодках по реке. Стефани Шарп и несколько других девушек играли в теннис. Миссис Хэтч, жена пастора, с помощью Мириам Фелпс организовывала детские игры и соревнования по бегу. Несколько других дам играли в крикет.

Подошло время чая.

Дэвид переходил от группы к группе, держа на одной руке своего сына, с интересом взиравшего на все вокруг. Чарльз только что проснулся. Он хорошо выспался и был готов проявить благосклонность к гостям своего отца. Он тут же завладел вниманием дам и девушек. Ребекки в этот момент рядом не было. Дэвид решил, что она на кухне – старается проследить, чтобы чай подали вовремя.

Все говорило о том, что день окажется весьма успешным. Оглядевшись по сторонам, Дэвид пришел к выводу, что все приглашенные пришли. Среди гостей он не видел скучающих и недовольных – за исключением одного малыша, который вдруг захныкал, и Мириам пришлось его успокаивать.

«Такой жизни можно было добиться еще несколько лет назад», – подумал Дэвид. Для этого ему, как только он достиг совершеннолетия, следовало вернуться домой. Тогда он смог бы избежать многих бед, выпавших на его долю. Но разве кто-нибудь может заранее сказать, чем обернулась бы жизнь, сделай он в прошлом иной выбор? Нужно принимать настоящее как таковое и искренне стремиться к благополучному будущему. В данный момент Дэвиду нравилось и настоящее, и будущее.

Его приятные размышления были, однако, прерваны приближением простого экипажа, явно нанятого в деревне. Дэвид предположил, что, когда он только что мысленно перебирал всех живущих поблизости соседей, то, должно быть, кого-то упустил из виду. Хозяин направился к дому, чтобы приветствовать запоздавшего гостя.

Но улыбка, которая весь день озаряла лицо лорда Тэвистока, и готовые сорваться с его губ любезные слова тут же испарились, как только экипаж остановился и из него вышел сэр Джордж Шерер. Он протянул Дэвиду руку, прежде чем помочь выйти своей жене.

– Майор, – сказал он, – мы снова проезжали мимо вас и горько сожалели, что нам приходится провести в поезде такой прекрасный день. Синтия вспомнила о вас – правда, моя любовь? – и настояла, чтобы мы сделали остановку ради визита к вам. Я боялся, что вы в отъезде или чем-нибудь заняты, но вы же знаете, какими становятся женщины, если им что-нибудь взбредет в голову. Легче им уступить. Похоже, однако, что мы выбрали для своего визита подходящее время. У вас, по-видимому, сегодня замечательный прием.