Освобождение Атлантиды (ЛП) - Дэй Алисия. Страница 2

– Ты добровольно принимаешь служение мне, Лорд Мститель, кровный брат Конлана? – потребовала Анубиза.

Джастис отбросил прочь горе и желчь, вызывающие тошноту, и вышел из-за скалистого выступа к самому краю. Это должно было стать представлением, которое затмит все другие.

Хорошо, что у него самое бесстрастное лицо во всей Атлантиде.

Он набрал полные легкие воздуха и обратился к ней.

– В этом ничего добровольного нет, ты, злобная сука. Ты держишь его девушку в заложницах. У него просто нет другого выбора.

Ему доставило удовольствие потрясенное выражение ее лица. Он удивил богиню. Может быть, у него один шанс на миллион остаться в живых.

Может быть.

Анубиза метнулась через пещеру, и он спрыгнул вниз, чтобы встретиться с ней. Он стоял напряженно и молча, она резко остановилась, их разделяло всего несколько дюймов. Ее горящие красные глаза стали глубокими и запылали, а потом она его обнюхала, вдыхая его запах, как зверь. Это было такое жуткое ощущение, что у него чуть кожа не слезла с тела.

– Синие волосы, – сказала она. – И все же ты пахнешь как …

– Я пахну как кровный брат Конлана и Мстителя, – произнес он, смертельно опасно улыбаясь. – Я их брат и предлагаю себя вместо Вэна.

Вэн взорвался потоком слов, но Джастис едва его услышал. Обязательство, наложенное на него с помощью магии, разрушало его, вгрызаясь в его нервные окончания. Он был проклят убивать всех, кому расскажет правду о своем рождении. Либо убьет их, либо сойдет с ума.

Он выбрал третий вариант. Жизнь с богиней вампиров. По крайней мере, он малость повеселится, прежде чем она его убьет.

Все уставились на него. Правильно. Время действовать.

Он засмеялся.

– Вы думаете, я лгу, не так ли? Драгоценные избалованные королевские принцы никогда не предполагали, что их дорогой Папочка мог согрешить с кем-то, кто не был их матерью. С кем-то кто даже не принадлежит к их виду.

Анубиза отбросила свои длинные черные волосы с лица, пристально вглядываясь в его глаза, как будто пытаясь понять, правду ли он говорит. Древние вампирские богини не выказывали эмоций. Но было что-то – всего лишь вспышка – в ее глазах, которая сказала ему, что она поверила.

– Спаривание, к которому я подтолкнула отца Конлана, принесло плоды? Ох, это слишком восхитительно! – Она откинула голову и рассмеялась, оборотни, которые были все еще живы, начали выть.

– Да, и этот восхитительный плод сейчас начнет убивать всех в этой комнате, благодаря проклятию, наложенному на мою задницу, если ты не вытащишь меня отсюда, – сказал Джастис, пытаясь придумать способ заставить ее. – Тебе был нужен доброволец? Хорошо, поверь мне, после веков необходимости подчиняться приказам моих братьев с их раздутым чувством справедливости, унаследованным вместе с положением королевских наследников, я более чем готов попробовать, каково это быть на другой стороне.

Вэн опять начал протестовать, но Джастис перебил его, затем вложил свой меч в ножны и улыбнулся Анубизе.

– Меня за него. Добровольная служба.

Затем, хотя ему потребовалось собрать всю свою храбрость, он положил руки ей на плечи, притянул к себе и поцеловал. Это был скорее вызов, чем поцелуй, она задрожала, прикасаясь к его губам, сначала напрягшись, потом тая в его объятиях.

Так что вампирская богиня, по крайней мере, была чем-то похожа на смертную женщину. Он мог использовать это, и к тому же еще остаться в живых. Хотя неясно, удастся ли ему сохранить свою душу нетронутой.

Когда Джастис, наконец, поднял голову, глаза Анубизы поменяли цвет с пылающего красного на черный. Мир погрузился в безумие на один единственный миг, когда она, казалось, стала почти смертной. Женщина, чья красота была настолько темна и ужасна, что любой мужчина по собственному желанию нырнет в ее замороженные глубины, стремясь к своему собственному уничтожению.

– Ни один мужчина не целовал меня по собственному желанию более пяти тысяч лет, – прошептала она. – Я принимаю твое предложение, Лорд Джастис, кровный брат Конлана и Вэна.

– Нет! – закричал Вэн, но было уже слишком поздно. Анубиза обняла талию Джастиса своими руками и взлетела ввысь к потолку пещеры. Пока они поднимались, Джастис вспомнил об исцеляющем рубине, который она забрала – драгоценный камень, который может спасти его нерожденного племянника или племянницу. Он завладел ее губами в еще одном поцелуе и двинул локтем так, что выбил обернутый тканью сверток из ее рук, полагая, что сейчас она его убьет.

Шок номер три тысячи за сегодняшний день: кажется, она даже ничего не заметила.

Пусть будет так. Вэн и Эрин спасены – Принц Конлан, его женщина и их нерожденный ребенок спасены.

Джастис – почти – получил семью, и благодаря его действиям сегодня они будут в безопасности. Его разрушенная душа в обмен на невинную новую жизнь. Смерть или безумие были наименьшей ценой за это.

Но он хотел сказать. Ему нужно было это сказать. Лишь раз. Он наклонил голову, посмотрел на Вэна и произнес слово, которое ему было запрещено произносить в течение стольких веков.

– Брат.

Потом Анубиза прошептала что-то на давно уже мертвом языке, и реальность разрушилась, исчезая в калейдоскопе Пустоты.

Глава 2

Доктор Кили МакДермотт отперла дверь своего офиса, радуясь тому, что немногочисленные студенты, блуждающие длинными коридорами, освещенными флуоресцентными лампами, не обращали на нее внимания. Она была не в состоянии отвечать на вопросы после долгого перелета из Рима.

Пока Кили тащила в офис тяжеленную сумку со своими драгоценными инструментами, она подумала о том, чтобы заказать новую лопатку Маршалтаун. Та, которая используется сейчас, видала и лучшие дни, а Доктор МакДермотт, как и большинство археологов, считала свои инструменты самым ценным имуществом. Но, возможно, из сентиментальности Кили сохранила бы и старую. Она была самой первой и принесла ей его.

Ее воина.

Кили взглянула вниз на крошечную, вырезанную с дерева рыбку, которая покоилась на воротнике ее футболки, свисая с серебряной цепочки. Эту искусно вырезанную рыбку она выкопала старой лопаткой. С тех пор, как три года назад она впервые прикоснулась к этой рыбке, археолог погрузилась в мечты о взрослом варианте воображаемого друга, воине с синими волосами из векового прошлого, потратив на это больше времени, чем стоило бы. Он вырезал рыбку, расположившись возле походного костра, разговаривая и смеясь с друзьями. Кили от удивления задержала дыхание, увидев его впервые. Воин был красив такой первобытной мужской красотой, что при виде него она буквально переставала дышать.

Он весь ? от шелковистого чуда его многоцветных волос до его высоких скул, сильной шеи, и широких плеч, венчавших его мускулистый торс, ? должен был позировать для скульптуры, вместо того, чтобы обрабатывать дерево. В ее видении линии и мускулистые изгибы его тела в мерцающем свете костра имели весьма явные очертания, когда он сидел там, одетый только в штаны и склонивший голову к своей работе.

Даже теперь, должно быть спустя сотни лет после того, как тот походный костер был погашен, эмоциональный отголосок ее связи с ним зажигал ее нервные окончания с почти ощутимой нежностью каждый раз, когда рыбка соприкасалась с ее кожей. Несмотря на то, что воин уже очень долго лежал в могиле. У нее появилась какая-то одержимость парнем, который вот уже столетия как умер. Но прикосновение к фигурке приносило ей своего рода успокоение. Тем не менее, даже теперь, когда она думала о том, кто был столь же мертв, как и цивилизации, которые она изучала, жаркая дрожь охватывала ее, возбуждая чувственное желание. Для него. Никогда она ничего подобного не испытывала к живому доступному мужчине.

Только к нему, ее воину.

Кили снова и снова поглаживала деревянную необычную маленькую рыбку и чувствовала, как будто он здесь, с ней. Одно из немногих преимуществ ее дара: ясновидения через прикосновение. Ее губы изогнулись в горькой улыбке. Потерять всех своих реальных друзей, но найти кусочек дерева, который обеспечивает тебя компанией призрачного воина.