Свет первой любви - Бэлоу Мэри. Страница 49

– Мистер Гаскон сообщил моему мужу, что вы недавно приехали в Лондон, – сказала Майре леди Роули. – Мы собирались нанести вам визит сегодня во второй половине дня. Правда, Рекс? Мистер Гаскон сказал, что это ваш первый приезд в Лондон.

– Прошу вас, приходите к нам, – сказала Майра. – Мы будем очень рады.

– Но у меня более интересное предложение! – воскликнула леди Роули. – Вы будете сегодня на балу у леди Элджернон?

Майра вопросительно взглянула на Кеннета.

– Разумеется, да, – ответил тот.

– Тогда приезжайте сначала к нам пообедать, – предложила леди Роули. – Это будет чудесно, да, Рекс?

– Я буду рад возможности поближе познакомиться с леди Хэверфорд, дорогая, – отвечал виконт. Он усмехнулся. – И конечно, поболтать с тобой, Кен. Окажите любезность, сударыня, оставьте за мной второй танец на балу. – Он улыбнулся Майре.

– Кажется, это очень приятные люди, – сказала Майра, когда они, попрощавшись, отправились дальше. –Лорд Роули – еще один из ваших друзей-кавалеристов, милорд?

– Да, наша четверка чувствовала себя братьями. Так вы хотите пойти отобедать к Роули?

– Да. Ведь для этого я и приехала, не так ли? Чтобы познакомиться с людьми, особенно с теми, кто связан с вами. А что, леди Роули ездила вслед за мужем? Кажется, это называется «следовать за барабаном»?

– Они только недавно обвенчались, – ответил Кеннет. – В общем, ненамного раньше нас с вами.

– Вот как! С виду они очень увлечены друг другом.

– Да. Полагаю, так оно и есть.

Молча они дошли до библиотеки. Кеннет не сказал Майре, что Рекс женился так же неожиданно и неохотно, как и он сам. Это только лишний раз напомнило бы ей, что супруги Роули постарались преодолеть несходство своих характеров и преуспели в этом, не то что они с Майрой. Хотя нынешнее утро обнадеживало. А вот теперь между ними вновь пробежала кошка. Этот чертов браслет! Лучше было бы пройти мимо ювелирной лавки и повести Майру есть мороженое.

Майра с удовольствием отдохнула бы во второй половине дня, возможно, в Гайд-парке. Ей ужасно хотелось побывать там – это такое известное место, где можно расслабиться в предвкушении вечера.

Виконт Роули казался ей человеком дружелюбным, его очаровательная жена – славной и доброй. Хорошо бы, пока она в Лондоне, дружески сойтись с кем-то из дам. Не станет же ее муж проводить с ней каждый день – с утра до ночи. И еще ей хотелось прочувствовать приятное ожидание бала – настоящего светского бала, одного из самых многолюдных в этом сезоне. Нужно Обязательно запастись воспоминаниями, чтобы увезти их домой через две недели, – приятными воспоминаниями.

Утро получилось неудачным. И надо признать, что вина за это лежит в основном на ней. Многие годы в Пенвите они жили очень скромно, и Майра не могла себе позволить, поддавшись порыву, потратить даже скромную сумму. Соломенная шляпка, купленная сегодня утром, да и перчатки были мотовством. Но ее муж богат, она это поняла, к тому же они в Лондоне в разгар сезона, а она не очень-то старалась скрыть, как ей понравилась шляпка. Если бы подарки этим и ограничились, она была бы очень рада. И без того славное утро стало бы в этом случае просто восхитительным.

Но за шляпкой и перчатками последовал веер. А потом и браслет, который, конечно, стоил больше, чем они с матерью тратили за год. «Мне не нужны ни расточительность, ни подарки, – думала она. – Мне нужно другое – душевная щедрость, дружба, наверное, даже любовь». Она думала, что согласилась на попытку сблизиться, которая поможет превратить их брак во что-то достойное, но не думала, что ее любовь станут покупать.

Когда они вышли из лавки ювелира, ее настроение резко изменилось. Хотя она и поняла свою ошибку: ему просто все это доставляло удовольствие. А она оттолкнула его! Придется ей сделать еще одну попытку. Ведь, в конце-то концов, она и не ждала, что это будет легко. Она надеялась, что они погуляют в парке и это безыскусное удовольствие поможет им снять напряжение, поговорить не так натянуто, как это случилось утром.

Но вторая половина дня не оказалась ни приятной, ни расслабляющей – отнюдь. За ленчем муж сообщил ей, что они нанесут визит его сестре. И когда внутри у нее все оборвалось от дурных предчувствий, он добавил, что его мать также остановилась у виконта Энсли.

– Нет, – твердо сказала она. – О нет, милорд! Я к ним не поеду.

На это она не давала согласия. Она хотела всего лишь приятно провести время в Лондоне и принимать участие в развлечениях сезона. Но отнюдь не исполнять неприятные родственные обязанности. Она не хочет добровольно попасть в ловушку. Ей не о чем говорить с его матерью и сестрой.

– Нет, – произнес он не менее твердо, – вы поедете! Вы моя жена. Я должен вас представить моим родственникам.

– Но через несколько недель я уже не буду вашей женой. Разве только номинально. А обе они выразили свое отношение ко мне совершенно ясно – тогда, на Рождество. Я не хочу иметь с ними ничего общего!

– На Рождество, – сказал он, – вы не были моей женой или хотя бы невестой. Мы непременно нанесем им визит, Майра. Существуют правила приличия, которыми нельзя пренебрегать.

– Значит, это – приказание? – сказала она и поджала губы. – И выбора у меня нет. Глаза его смотрели холодно. Перед ней был тот, прежний Кеннет.

– Это – приказание, – сказал он. – И я не отдал бы его, если бы вы понимали всю серьезность положения.

Этот упрек ее разозлил.

– Так вот для чего понадобились браслет с бриллиантами, шляпка и веер, – сказала она. – И перчатки.

– Вы ведете себя по-детски.

– Мы вечно упираемся в это, не так ли? Когда мы в чем-то не согласны, оказывается, что я веду себя по-детски. А вы, милорд, вы – грубый тиран! Я сделала ошибку, приехав сюда, и глупо поступила, согласившись на попытку что-то изменить в наших отношениях. Ничто не может в них измениться!..

– Да, ничто, если только мы оба не решим, что это необходимо.

– Никакого «мы» не существует, – заявила она. – Есть только вы и я: вы – приказываете, я – подчиняюсь.

Он барабанил пальцами по столу.

– Значит, вы отказываетесь соблюсти обычную вежливость и побывать сегодня у моей матери?

Она встала, чем вынудила встать и его, хотя на его тарелке еще оставалась еда. Нет, ему не удастся проделать с ней это. Обвинить ее в провале их эксперимента в первый же день!

– Я буду готова, – сказала она, – когда вам будет угодно послать за мной, милорд.

Она вышла, а он остался стоять.

Она лелеяла свой гнев, который поддерживал ее силы в течение следующего часа и потом, когда они молча ехали в экипаже. Как он смеет заставлять ее навещать свою мать, которая ни больше ни меньше как выгнала ее, Майру, из Данбертона в ночь после рождественского бала! И его сестру, которая разговаривала с ней так презрительно, так враждебно на балу в Тамауте! Впрочем, он способен на все. В Кеннете, по сути, никогда не было сочувствия к людям.

Когда карета остановилась у лондонского особняка виконта Энсли, Майра повернулась к Кеннету.

– Они знают? – спросила она. – Они знают, почему мы поженились? – От его ответа будет зависеть, как ей держаться.

– Я не дал им никакого объяснения, – ответил он. – Не было в том необходимости. Но если вы постараетесь изменить выражение вашего лица, сударыня, нам будет легче сделать вид, что мы вступили в брак по любви.

– И так сильно мы любили друг друга, – возразила она, – что расстались спустя неделю и целых два месяца жили врозь? Они никогда не поверят этому.

– Мне казалось, что моя семья вам безразлична… Или вас заботит, поверят ли они?

– Нет, – ответила она.

– В таком случае разве имеет значение, удастся ли нам их обмануть? Но если вы будете мне улыбаться, сударыня, я буду улыбаться вам. – И он улыбнулся, вложив в улыбку все свое неотразимое очарование.

– Но вас-то, – сказала она, – вас, конечно же, заботит ваша семья. И вам небезразлично, что именно они думают.

– Если я соглашусь с этим, Майра, тогда можно не сомневаться, что весь следующий час вы будете смотреть на меня очень сердито.