Седьмое Правило Волшебника, или Столпы Творения (др. изд.) - Гудкайнд Терри. Страница 101

Обдумывая эти слова, император следил глазами за только что вошедшей женщиной. Та принесла подносы с сушеными фруктами, сладостями и орехами. Она раскладывала их на столе, стоящем в дальнем углу палатки, намеренно не подходя ближе, чтобы не мешать императору и его гостям.

— Но, Джен, мы же были во дворце уже давно, — сказал Себастьян. — А с тех пор доводилось ли тебе встречаться с кем-либо, кто имеет подобную связь?

— Нет, — мотнула головой Дженнсен.

— Если Мать-Исповедница намеревается остаться в Эйдиндриле, то он может двинуть войска на север — поддержать ее.

Джегань низко склонился над куском мяса:

— Похоже на эту парочку. Я уже долгое время имею с ними дело. По опыту знаю: если у них появится возможность объединиться, они будут вместе. Даже на смертном одре.

Эти слова ошеломили Дженнсен.

— Тогда… мы можем поймать его, — прошептала она. — Мы возьмем Ричарда Рала. И кошмарный сон кончится. И наша победа будет не за горами.

Откинувшись на спинку кресла, Джегань забарабанил пальцами по столу, поглядывая на собеседников.

— Хотя мне и с трудом верится, что Ричард Рал в городе, судя по тому, что о нем известно, он скорее окажется с нею и потерпит поражение, нежели останется в живых и будет со стороны наблюдать за ее гибелью.

Представив, как эти двое плечом к плечу встречают смерть, Дженнсен неожиданно для самой себя почувствовала внезапную боль. То, что она сейчас узнала, полностью выходило за пределы ее представлений о лорде Рале. Неужели он способен заботиться о женщине, подставляя ей плечо именно тогда, когда она может проиграть битву за родину и вообще потерять свою жизнь? Он же должен думать о защите собственной земли и жизни…

Мысль о возможной близости лорда Рала перебила все эти сомнения. У Дженнсен заколотилось сердце.

— Если он рядом, то мне уже не понадобится помощь сестер Света. И заклинание не потребуется. Нужно просто подобраться к нему поближе. Я поеду в город вместе с вами.

На лице Джеганя снова заиграла задорная улыбка.

— Поедешь со мной. Я доставлю тебя прямо во дворец Исповедниц. — Он снова сжал побелевшими пальцами рукоять ножа. — Я жажду смерти их обоих. И особенно Матери-Исповедницы. Дарую тебе разрешение стать одной из тех, кто вонзит нож в Ричарда Рала.

В душу Дженнсен хлынул поток эмоций: от головокружительной эйфории — цель на расстоянии вытянутой руки — до леденящего душу ужаса. На мгновение ее обуяли сомнения: сможет ли она на самом деле принять участие в столь ужасном, хладнокровном убийстве.

Дженнсен.

Но тут она вспомнила мать, лежащую на полу и истекающую кровью от страшных ран, вспомнила лежащую отдельно руку, вспомнила дом, полный убийц, подосланных лордом Ралом, вспомнила взгляд матери, когда та умирала, вспомнила свою беспомощность… И как никогда почувствовала ужас того дня. Ярость забушевала в ней, раскаленная до белого каления. У нее сейчас было единственное, страстное желание — вонзить нож в грудь ублюдка брата.

Сквозь туман иссушающей злобы, сквозь видение своего ножа в груди лорда Рала, откуда-то издалека до нее донесся голос Джеганя:

— А зачем тебе убивать своего брата? Какие у тебя причины?

— Грушдева, — почти прошипела Дженнсен. И услышала, как за ее спиной упала на пол ваза. Звук бьющегося стекла вернул ее к реальности.

Император неодобрительно глянул на стоявшую в полутьме женщину. Карими глазами та неотрывно смотрела на Дженнсен.

— Приношу извинения за неловкость сестры Мердинты, — произнес Джегань.

— Простите меня, ваше превосходительство, — женщина в темно-сером платье отступила за портьеры.

Теперь хмурый взгляд императора был устремлен на Дженнсен.

— Что ты сказала?

У Дженнсен не было ни малейшего представления. Она лишь помнила, что была сказана какая-то фраза, но какая именно… Скорее всего горе сковало ей язык как раз в тот момент, когда она решилась ответить. Вернулась печаль, огромной беспощадной тяжестью легла на ее плечи.

— Понимаете, ваше превосходительство, — Дженнсен не поднимала глаз от недоеденного обеда, — всю жизнь мой отец, Даркен Рал, пытался убить меня, потому что я была отпрыском, не обладающим даром. Когда Ричард Рал прикончил его, узурпировав власть над Д’Харой, он взял на себя и обязанности отца, частью которых было убийство его бездарных потомков. И за дело он взялся с большей жестокостью, чем отец. — Дженнсен подняла полные слез глаза. — В тот день, когда мы встретились с Себастьяном, люди брата нашли нас. Они убили мою мать. Если бы не Себастьян, то и моя жизнь закончилась бы там же. Но Себастьян спас меня. Я должна убить Ричарда, потому что пока он жив, мне не быть в безопасности. Себастьян не только спас мне жизнь, но и помог понять это. А кроме того, что еще более важно, я должна отомстить за убийство моей матери, иначе я не смогу жить в мире сама с собой.

— Твой рассказ огорчил меня. Наша цель — благоденствие наших братьев. Причина случившегося с тобой — одно из проявлений магии. Вот потому мы и стремимся искоренить ее пагубные всходы. — Император поднял взгляд на Себастьяна. — Я горжусь тобой за то, что ты помог этой прекрасной девушке.

Себастьяну сразу стало неловко. Дженнсен знала, насколько неудобно он себя чувствовал под грузом похвалы. Ей так хотелось, чтобы он смог, наконец, гордиться хорошим воспитанием, чувством собственного достоинства, положением при дворе императора…

Себастьян положил нож на тарелку с остатками еды:

— Это моя работа, ваше превосходительство.

— Хорошо, — Джегань ободряюще улыбнулся. — Я рад, что ты вернулся вовремя. Увидишь кульминацию собственной стратегии.

Себастьян обхватил ладонями кружку эля:

— А вы не хотите дождаться брата Нарева? Не послужит ли его присутствие доказательством того, что все идет к концу?

Джегань в задумчивости катал оливку по столу, подталкивая толстым пальцем и заставляя описывать новые и новые круги. Наконец, не поднимая глаз, он сказал:

— Я не получал сведений о брате Нареве с момента падения Алтур-Ранга.

От неожиданности Себастьян даже вскочил:

— Что? Алтур-Ранг сдался? Что вы хотите этим сказать? Как? Когда?

Дженнсен знала, что Алтур-Ранг был родиной императора, там он родился и вырос. Себастьян рассказывал ей, что там находились и Братство Ордена, и брат Нарев. Это был великий блистающий город, надежда человечества. В нем должны были построить дворец в знак благоговения перед Создателем, как символ прочности Древнего мира.

— Не так давно я получил донесения, что город наводнен вражескими войсками. Алтур-Ранг очень далеко, и потому его удалось отрезать. Возможно, из-за зимы донесения шли очень долго. Я жду новостей, но при таком неблагоприятном повороте судьбы вряд ли стоит надеяться на то, что брат Нарев приедет сюда. Ему придется отражать атаки захватчиков. Если Мать-Исповедница и Ричард Рал в Эйдиндриле, мы должны нанести ответный удар сокрушительной силы.

Дженнсен сочувственно положила руку Себастьяну на плечо:

— Наверное, именно об этом ты мне и рассказывал. Должно быть, вторгшись на твою родину, лорд Рал двинулся дальше — на Алтур-Ранг.

Пристальный взгляд Себастьяна не отрывался от ее лица.

— Получается, Джен, что его может и не быть в Эйдиндриле. Получается, что он мог двинуться далеко на юг в Древнем мире. Нужно иметь это в виду. Я не хочу обнадеживать тебя. Чтобы потом не рухнули все твои надежды.

— Надеюсь, он там, и наконец-то все закончится, — сказала Дженнсен. — Судя по тому, что его превосходительство говорит об Эйдиндриле, мы все равно ничего не теряем. Ну а если Ричарда и нет в Эйдиндриле, то я смогу вам помочь позже.

— А чем ты можешь помочь? — спросил Джегань.

— Я рассказал ей, что сестры могут наложить на нее заклинание, — ответил за Дженнсен Себастьян. — С его помощью она может подобраться к лорду Ралу достаточно близко, чтобы нанести удар.

— Если он в Эйдиндриле, мы возьмем его. — Джегань отщипнул оливку, покрутил ее между пальцами и положил в рот. — А если нет, то ведьмы — в вашем распоряжении. Вы получите от сестер все, в чем нуждаетесь. Нужно только попросить — и они сделают для вас все. Даю слово.