Седьмое Правило Волшебника, или Столпы Творения (др. изд.) - Гудкайнд Терри. Страница 129

— Где Кэлен? — повторил Ричард. Было видно, что он на пределе.

— Ты убил мою маму, — проговорила Дженнсен, почти защищаясь.

Брат поднял бровь. Он выглядел озадаченным.

— Я совсем недавно узнал, что у меня есть сестра. Фридрих-позолотчик рассказал мне. Тебя зовут Дженнсен?

Дженнсен осознала, что кивает, не в силах отвести взгляда от его глаз, таких знакомых, столько раз виденных в зеркале.

— Убей его, Джен, убей его! Ты можешь это сделать! Его волшебство не может причинить тебе вреда! Ну же! — шептал сзади Себастьян.

Дженнсен почувствовала, как слабая дрожь, родившаяся в ногах, поднимается по ее телу. Что-то опять было не так. Схватив нож и собрав все свое мужество, она сконцентрировалась на цели, а голос заполнял ее голову, пока там не осталось ни одной мысли, кроме мести.

— Лорд Рал всю жизнь пытался убить меня. Убив своего отца, ты занял его место. И послал за мной своих людей. Ты охотился за мной, как и твой отец. Ты, ублюдок, послал убийц к моей матери!

Ричард выслушал, не перебивая, а потом сказал спокойным и понимающим тоном: 

— Не вини меня только потому, что другие полны злобы.

Дженнсен встрепенулась. Это так было похоже на слова, которые обычно говорила ей перед сном мама. «Ты не должна чувствовать себя виноватой из-за того, что они — воплощение зла…»

Ричард стиснул зубы:

— Что вы сделали с Кэлен?

— Теперь она моя королева, — раздался новый голос, и эхо пронеслось между колонн.

Девушке показалось, что она уже слышала этот голос. Оглянувшись, она не нашла сестру Мердинту.

Ричард стремительно, как тень, двинулся на голос и внезапно исчез. Возможность нанести ему удар была потеряна. С трудом верилось, что они секунду назад стояли друг против друга, а теперь она упустила свой шанс.

— Джен! Ну давай же! — взывал Себастьян и тянул ее за рукав. — Идем, ты еще можешь догнать его!

Девушка не знала, что происходит неправильно, но что-то шло явно не так. Сжав голову руками, она пыталась заставить себя не слушать голос. Это было невыносимо. Голос требовал выполнения условий сделки. От сильной боли раскалывалась голова.

Откуда-то донесся хохот, и по каменному лесу разнеслось эхо. Дженнсен наконец удалось справиться с голосом, и они с Себастьяном побежали туда, откуда слышался смех, огибая беспорядочно нагроможденные скалы. Вскоре Дженнсен перестала понимать, куда они бегут. Одни каменные коридоры превращались в другие, изгибались, тоннелями проходили под скалами, колонны сменялись колоннами, тени — полосами света.

Но вот, обогнув очередную колонну, они выскочили на открытое пространство.

Перед ними была гладкая площадка в обрамлении невысоких колонн, подобная поляне, окруженной соснами.

К одной из колонн была привязана женщина.

Дженнсен не сомневалась: это жена Ричарда, Кэлен, Мать-Исповедница.

С противоположной стороны площадки раздавался тот самый, гуляющий эхом среди колонн хохот.

Мать-Исповедница была совсем не похожа на чудовище, какое нарисовала Дженнсен в своем воображении. Кэлен выглядела слабой и несчастной, хотя привязали ее по-детски, поперек талии. Так ребенок привязывает к дереву товарища по игре.

По всей видимости, она была без сознания — длинные волосы свисали со склоненной головы, руки были свободно опущены. На ней был простой дорожный костюм. И хотя волосы скрывали часть лица, было очевидно, насколько прекрасна эта женщина. Похоже, она была ненамного старше Дженнсен, но выглядела так, будто вряд ли проживет дольше.

Неожиданно за ее спиной появилась сестра Мердинта, приподняла за волосы голову Матери-Исповедницы, взглянула в лицо, отпустила.

Себастьян кивнул в сторону пленницы:

— Вот она, действуй!

Дженнсен уже не требовались подсказки голоса, утверждавшего, что Мать-Исповедница — именно та наживка, на которую можно поймать лорда Рала. Голос выполнил свою часть сделки.

Собрав всю свою решимость и крепко зажав в руке нож, Дженнсен подбежала к сестре Мердинте. Потом повернулась к находящейся без сознания женщине, не желая даже и думать о ней и сосредоточившись лишь на ноже. Наступило время покончить со всем этим.

Из-за соседней колонны неожиданно выскочил мужчина — тот, что хохотал. Несомненно, он хотел поймать собственную добычу. Дженнсен узнала его жуткую ухмылку. Именно его она видела той ночью в доме Латеи, когда колдунью убили. И именно он страшно напугал Бетти. И именно этот человек являлся Дженнсен в ночных кошмарах.

— Вижу, ты нашла мою королеву, — сказал он.

— Что? — удивился Себастьян.

— Мою королеву, — повторил мужчина, гнусно ухмыляясь. — Я — король Оба Рал. А она будет моей королевой.

Тут девушка заметила, что его глаза похожи на глаза Натана Рала, Ричарда, на ее глаза. Они не были похожи настолько, насколько походили друг на друга глаза Ричарда и Дженнсен, но тем не менее фамильное сходство имелось. Мужчина говорил правду: он тоже был сыном Даркена Рала.

— Вот он, мой брат, лорд Рал! — Мужчина сделал указующий жест.

Из-за колонны вышел Ричард. 

— Не бойся, Джен, он не сможет причинить тебе вред, — прошептал Себастьян. — А ты можешь уничтожить его.

Шанс появился опять, и теперь она его не упустит!..

И тут Дженнсен вновь заметила сквозь чащу колонн приближающийся фургон. Ей показалось, что она узнает лошадей — серых, с черными гривами и хвостами. Огромные кони и дюжий светловолосый возница.

Послышалось знакомое блеяние. Неужели Бетти?! Дженнсен остолбенела, недоверчиво глядя на фургон. Козочка находилась рядом с возницей, поставив на сидение передние ножки. Огромный блондин почесал у нее за ушками. Похоже, это был Том.

— Дженнсен, отойди, пожалуйста, от Кэлен, — попросил Ричард.

— Нет, сестренка, не отходи, — захохотал Оба.

Девушка приблизилась к Матери-Исповеднице, по-прежнему висящей на привязанной к колонне веревке. Чтобы подойти к Кэлен, Ричарду придется пройти мимо нее, Дженнсен. И тогда он окажется в ее руках.

— Дженнсен, почему ты на стороне сестер Тьмы? — спросил Ричард.

— Я на стороне сестер Света, — бросив быстрый взгляд на Мердинту, сказала Дженнсен.

Ричард медленно покачал головой, тоже глядя на Мердинту.

— Нет, она — сестра Тьмы. У Джеганя есть сестры Света, но есть и не только они. Это рабыни сноходца — об этом говорят кольца в их нижних губах.

Дженнсен и раньше слышала слово «сноходец». Она судорожно пыталась вспомнить, где именно. И вспомнила: именно его сестры вопрошали в ночь свершения сделки в лесу. События той ночи с неистовой скоростью пронеслись в ее мозгу. Вновь появился голос, но это ей совсем не помогло. Все внутри Дженнсен изнемогало от желания убить Ричарда, но было и нечто мешающее.

«Возможно, в этом и проявляется волшебство лорда Рала», — подумала девушка.

— Чтобы спасти Кэлен, ты должен пройти Дженнсен, — произнесла сестра Мердинта холодным, высокомерным голосом. — Ты вышел за пределы отпущенного тебе времени и возможностей, лорд Рал. Пока твое время не вышло, постарайся по крайней мере спасти жену.

Краем глаза Дженнсен заметила, как сквозь каменный лес к ней бежит коза, далеко опережая Тома.

— Бетти? — прошептала Дженнсен, и слезы ручьем хлынули у нее из глаз. Девушка сняла черную накидку с лица, чтобы козочка узнала подружку.

Услышав свое имя, Бетти заблеяла, завиляла на бегу маленьким торчащим хвостиком. А вслед за Томом бежал кто-то еще, совсем маленький…

Но на пути между козой и Дженнсен уже стоял Оба.

Наткнувшись на него, Бетти издала жалобный вопль и попятилась. Девушка прекрасно узнала этот крик ужаса, призывающий на помощь.

Небо над головой разразилось громом и молниями, еще больше напугав несчастное животное.

— Бетти! — крикнула Дженнсен, с трудом веря собственным глазам.

Уж не видение ли это, не жестокий ли обман, не волшебство ли лорда Рала?..

Услышав ее голос, Бетти обежала Обу и со всех ног кинулась к своей горячо любимой подруге. Но не сделав и дюжины шагов, застыла на месте. Хвостик ее перестал вилять, и Бетти страдальчески заблеяла. А потом блеяние перешло в новый крик ужаса.