Седьмое Правило Волшебника, или Столпы Творения (др. изд.) - Гудкайнд Терри. Страница 38

Женщина улыбнулась в ответ:

— Извини, вряд ли смогу тебе точно сказать.

— Жаль, — расстроенная столь неутешительными новостями, Дженнсен раздумывала, что же предпринять дальше. — А вы не знаете, когда по крайней мере он вернется?

Женщина проколола ткань иголкой, добавив к ручейку еще один стежок.

— Нет, и этого не могу сказать. Последний раз я его видела неделю назад, и он сказал, что скорее всего некоторое время его не будет.

— А почему? Вы не знаете?

— Точно не могу сказать, — женщина вытянула длинную нитку из ручья. — Иногда он остается дома, работая над изделиями. Ведь, чтобы оправдать время, потраченное на поездку во дворец, надо сделать их немало.

— А вы не знаете, где он живет?

Женщина взглянула на нее из-под нахмуренных бровей:

— А зачем тебе?

Дженнсен лихорадочно задумалась. И воспользовалась тем, что узнала от Ирмы:

— Мне требуется предсказание.

— Вот как, — сказала женщина, делая новый стежок. Ее сомнения постепенно рассеивались. — Тогда тебе нужна Алтея?

Дженнсен кивнула головой:

— Моя мама водила меня к Алтее, когда я была маленькой. Потом моя мама… ушла. И мне бы очень хотелось снова побывать у Алтеи. Я думаю, мне станет легче, если она мне предскажет.

— Жаль твою маму, дорогая. Я поняла, что ты имеешь в виду. Когда я потеряла свою, мне тоже было очень тяжело.

— Вы не могли бы мне помочь найти дом Алтеи?

Женщина отложила вышивку и подошла к невысокой стене перед ее палаткой.

— Ближайший путь к дому Алтеи — все время на запад, по заброшенной земле.

— Через равнины Азрита?

— Да. Отправляешься на запад, до гор. Обогнешь самую высокую, покрытую снегом гору, на противоположной ее стороне повернешь на север, спустишься в каньон и на другом его конце окажешься в противном болотистом краю. Именно там живут Алтея и Фридрих.

— На болоте? Но сейчас же зима.

Женщина пригнулась и тихо произнесла:

— Да, говорят, даже зимой. Болото Алтеи — гнусное местечко. Некоторые говорят, что оно сотворено вовсе не природой. Ну, ты ведь понимаешь, о чем я говорю…

— Волшебное, да?

— Так говорят.

Дженнсен благодарно кивнула и повторила дорогу:

— На запад, за самой высокой покрытой снегом горой повернуть на север, через каньон до болота.

— Отвратительный и опасный край. — Женщина почесала подбородок большим наперстком. — И туда не следует ходить без приглашения.

Дженнсен быстро огляделась, собираясь сделать знак Себастьяну, но рядом его не было.

— А как получить приглашение?

— Большинство спрашивают у Фридриха. Я видела, как они приходили, договаривались и уходили, даже не посмотрев на его товар. Думаю, он спрашивает Алтею, примет ли она их, и в следующий раз, когда Фридрих приходит торговать, они получают приглашение. Некоторые приносят письма, адресованные его жене. Некоторые приезжают сюда и ждут. Я слышала, что иногда он встречает их и проводит к Алтее. Некоторые после долгого ожидания возвращаются ни с чем, так и не получив приглашения. Однако никто не осмеливается прийти незваным. По крайней мере никто не возвращался и не рассказывал об этом, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— То есть вы считаете, что мне следует просто пойти туда и подождать? До тех пор пока она или ее муж не выйдут и не пригласят?

— Думаю, так. Но Алтея вряд ли придет. Говорят, она никогда не выходит из своего болота. Ты можешь дождаться Фридриха здесь. В конце концов он явится продавать свои изделия. Он никогда не отсутствует дольше месяца. Я бы сказала, что он пожалует во дворец самое большее через пару недель.

Недель!.. Как можно оставаться на одном месте неделями, если люди лорда Рала ведут охоту. Судя по всему, у Дженнсен нет даже дней, не говоря уж о неделях.

— Большое спасибо за помощь! Думаю, вернусь завтра. Вдруг он появится.

Женщина улыбнулась, села и снова принялась за свою вышивку.

— Наверно, так оно и лучше. — Она подняла глаза. — Было грустно узнать о твоей маме, дорогая. Это тяжело, я знаю.

Дженнсен кивнула, на глаза ее навернулись слезы, ответные слова застряли в горле. Печальная картина пронеслась перед ее глазами. Тот солдат… везде кровь… ужас, исходящий от него… мать, распростертая на полу… Усилием воли Дженнсен отогнала страшную картину, чтобы не задохнуться от тоски и гнева.

Нет, ей нельзя ждать, надеясь на приглашение, — люди лорда Рала идут за ними по пятам. Последнее время Дженнсен стала терять веру в себя. Ведь Латею убили. Убийство может и повториться. Ей нужно добраться до Алтеи прежде, чем это сделают преследователи, и по крайней мере рассказать ей о сестре, предупредить, если больше ничего нельзя сделать…

Дженнсен глазами разыскивала Себастьяна. Он не мог далеко уйти. Наконец она увидела его спину в широком коридоре. Себастьян стоял возле палатки, в которой продавали серебряные украшения.

Не пройдя и двух шагов, девушка застыла на месте: в коридор ворвались солдаты и окружили Себастьяна. Один из солдат аккуратно приподнял кончиком меча полу плаща, обнажая весь его арсенал. Дженнсен продолжала стоять на месте. Она была слишком напугана, чтобы что-то предпринять.

Полдюжины блестящих остроконечных пик тут же нацелились на Себастьяна. Из многочисленных ножен выскочили мечи. Из людей, стоявших поблизости от Дженнсен, кто-то убежал, а кто-то повернулся, чтобы поглазеть на происходящее. Стоя в центре круга из д’харианских солдат, Себастьян развел руки, всем своим видом показывая, что сдается.

Сдавайся.

И тут же на площади прозвенел колокол.

Глава 17

Долгий звук колокола, созывающего людей на молитву, отдавался эхом в углах похожего на пещеру зала. Два здоровенных солдата схватили Себастьяна под руки и потащили прочь. Остальные окружили их плотным кольцом, бряцая оружием — не столько с целью запугать пленника, сколько показывая, что не допустят никаких попыток освободить его. Дженнсен беспомощно наблюдала за происходящим. Ей сразу стало ясно, что стражники готовы к любой неожиданности и не перед чем не остановятся. Похоже, они приняли Себастьяна за члена некоей тайной группировки, намеревавшейся захватить дворец.

Дженнсен замечала, что у некоторых мужчин-посетителей тоже было с собой оружие. В основном, мечи… Может, дело в том, что у Себастьяна его слишком много и оно слишком разнообразно, да к тому же еще и спрятано под плащом?.. Но ведь зимой не ходят без плаща! И он ничего не сделал, никому не причинил зла!

Дженнсен едва не бросилась к солдатам с просьбой отпустить арестованного, однако побоялась, что в такой ситуации ее тоже заберут.

Те, кто поначалу удрал от греха подальше, теперь вернулись. Беспорядочное движение толпы постепенно становилось направленным: люди шагали в сторону площади. Торговцы закрывали лавки и присоединялись к остальным. Никто теперь не обращал внимания ни на Себастьяна, ни на солдат. Колокольный звон все еще висел в воздухе, смех и разговоры затихали, переходили в полный уважения шепот.

Дженнсен охватила паника. Солдаты уводили Себастьяна все дальше. Его седые волосы выделялись на фоне темных доспехов. Девушка не знала, что предпринять. В случившемся была жуткая ошибка. Они ведь с Себастьяном пришли сюда лишь для того, чтобы найти золотых дел мастера. Ей хотелось завизжать во весь голос…

Дженнсен.

Дженнсен, невзирая на прущий на нее людской поток, пыталась не потерять Себастьяна из виду. Что-либо предпринимать она по-прежнему боялась.

А потом в ее душе родился стыд. Ведь Себастьян так много сделал для нее. Он рисковал своей жизнью, чтобы ее спасти… Но что она могла предпринять?

Сдавайся.

То, что солдаты делали с Себастьяном, с нею, с невинными людьми, было несправедливо. Пробиваясь сквозь страх, внутри Дженнсен поднималась ярость.

Tu vash misht.

Он же ей очень нужен…

Tu vask misht.

Себастьян попал в беду…

Grushdeva du kalt misht.