Гурман - Варго Александр. Страница 26

Спал Слон здесь же. Кроватью ему служила дверь, где-то подобранная им. Вместо ножек он, не особо заморачиваясь, приспособил кирпичи и автомобильные покрышки. Над столь изысканным ложем висел мятый чайник, чтобы всегда можно было утолить жажду, не покидая такую вот постель.

Как можно было татуировать людей в подобных условиях, оставалось загадкой, но клиенты у Слона были. Их большинство составляли спившиеся панки. Чаще всего они расплачивались с громадным байкером жрачкой и выпивкой, которую совместно со Слоном и употребляли.

Теперь все изменилось. Если пол и был не идеально чистым, то на нем по крайней мере ничего не валялось. Все канистры куда-то исчезли, на стенах — свежие обои и флаг «Северных барсов». Вместо двери на кирпичах стоял довольно приличный диван, хоть и не новый, застеленный свежим бельем.

— В сарай перетащил весь хлам, — заметив изумленный взгляд Георгия, пояснил Слон. — Заколебал меня этот коровник. Ты чего приехал-то?

— Проведать старого друга, — ответил Гунн, вытаскивая из пакета виски. — И рассчитаться. Помнишь?

Круглое лицо Слона сделалось по-детски удивленным.

— Прыжок, — коротко сказал Гунн.

Слон кашлянул, потупил взор и возразил:

— Это я тебе должен вискарь ставить. Она же нырнула.

— Давай не будем спорить, — произнес Гунн и поставил бутылку на небольшой столик перед диваном, рядом с ноутбуком.

Он принюхался — из крохотной кухоньки доносились дразнящие запахи жареной рыбы.

— Ты не один? — осведомился Гунн.

— Нет, — смущенно ответил Слон и вдруг покраснел. — Мышонок нам сейчас хавчик сготовит — рыбку с картошкой.

Гунн снова посмотрел на разобранную постель и вдруг увидел потертые маленькие джинсы и голубую футболку, висящие на спинке стула.

Прежде чем он успел поздравить Слона с новой подругой, из кухни выглянула веснушчатая мордочка.

— Привет! Мышонок — это я! Васе нравится меня так называть, а вообще-то я Лиля.

— Привет, — оторопело проговорил Георгий. — Я Гоша… Георгий.

— Обед будет готов через двадцать минут, Георгий. Пока можешь вымыть руки, — проворковала она.

Гунн перевел взгляд на Слона и вполголоса спросил:

— Ты где ее нашел?

— Я давно ее знал, еще со школы, — ответил Слон. — Просто раньше времени трепаться не хотел.

— Может, я не вовремя?

— Нет, ты что?! — возмутился Слон. — Гунн, для тебя двери моего дома всегда открыты!

— Ладно. Мне, кстати, байк пришел. Я сегодня его забрал.

— Поздравляю!

— Ты так и будешь стоять с тесаком? — осведомился Георгий.

Василий взглянул на нож в руке и спохватился:

— Ладно, я скоро.

Направляясь к туалету, Гунн обратил внимание на детский трехколесный мотоцикл. Он стоял у входа в подсобку, куда Слон перетащил все свои канистры с железками. А это еще для кого?!

Он зашел в совмещенный санузел, намыливал руки и чувствовал, как им овладевает безысходная тоска. Даже Слон при всей его брутальности девчонку себе нашел.

Гоша жутко скучал по Кате.

«Напьюсь сегодня, — решил он. — В конце концов, надо же байк обмыть».

Мышонок оказалась очень деловой и практичной девушкой. Она быстро собрала на стол, между делом ненавязчиво раздавая указания Слону. Что самое поразительное, пузатый гигант беспрекословно слушался этой рыжеволосой крохи. После этого она, совершенно не стесняясь Гунна, скинула халатик и принялась не спеша одеваться. Георгию стоило неимоверных усилий не смотреть на ее красивые грудки-мячики с кофейными сосками. Затем Мышонок навела макияж, заказала по телефону такси и закурила.

— Мальчики, ведите себя хорошо, — сказала она, разгоняя дым рукой. — Слоник, не забудь вымыть посуду. На ночь почисти зубы. Если я освобожусь пораньше, приеду. Правда, возможен форс-мажор.

— Может, компанию нам ненадолго составишь? — предложил Гунн.

Лиля соблазнительно улыбнулась накрашенным ротиком.

— Сожалею, но у меня сегодня два вип-клиента. Эти индюки назначили встречу вечером. Если сегодня не приеду, увидимся завтра на слете.

Через несколько минут за окном посигналила машина. Мышонок сделала последнюю затяжку, затушила сигарету, поцеловала Слона и пожала руку Гунну.

— Чао, малыши. Спасибо за подарок, Васюня.

Прихватив плюшевого слоненка, которого, судя по всему, презентовал ей Слон, она упорхнула, легко и непринужденно, словно бабочка, унося с собой приятный аромат духов. Гунн проводил ее взглядом, в десятый раз задаваясь вопросом, что могла найти такая девчонка в Слоне.

— Хороша! — похвалил он, накладывая в тарелку овощной салат.

— Не жалуюсь, — скромно ответил Слон.

— Где она работает?

— В турфирме. — Слон начал откупоривать виски. — У меня, кстати, еще два литра самогона. Эстет вчера приволок, змей.

— Это кощунство, начинать с него, а заканчивать виски, — возразил Гунн. — Я видел возле сортира детский трайк. Это ты кому приготовил?

— У Мышонка сестра маленькая, у нее днюха скоро, — объяснил, слегка краснея, Слон. — Решили скинуться. Прикольная штука, аккумулятор мощный, фары — все как положено. Гоняет будь здоров.

Гость вдруг вспомнил про ванну во дворе Слона, и его стал распирать смех.

— Слушай, ты это, случаем… не к соревнованиям готовишься? Гляжу, и аппарат приготовил во дворе. Только не разгоняйся сильно, а то искать тебя нужно будет где-нибудь в Австралии, в огромной воронке.

— Я новую ванну поставил. А это старое корыто на днях вывезу. — Слон нахохлился, и Гунн прекратил веселиться.

— Не кривись, братуха. — Он хлопнул друга по плечу. — Я ведь не со зла, поверь. На душе тошно, мозги не успевают фильтровать базар.

— Знаешь, Гунн, а ведь для меня это реально больная тема, — глядя куда-то в сторону, сказал толстяк. — Я ведь только после того, как с Мышонком сошелся, на себя со стороны взглянул.

— И как? — Гунн наплескал виски в стаканы.

Слон повернул к нему серьезное лицо и сказал без тени улыбки:

— Я чуть не проблевался. Чучело ходячее. Пугало огородное, бочка с салом.

Гунн замер с поднятым стаканом. Слон менялся буквально на глазах. Неужели на него так подействовала эта рыжая девчушка?

— Решил сменить имидж? — поинтересовался он. — Спортом заняться?

— Почему бы и нет. Смотри!

Слон чуть расставил ноги, позволяя гигантскому животу опуститься на диван, и положил листок салата на самый верх пуза. Тот не соскользнул и не упал. Слон наклонился и ловко ухватил его одними губами.

— Видишь? Я могу жрать со своего брюха без рук, — сказал он, но это не походило на хвастовство.

В его голосе была мрачная констатация факта, убийственная, холодная, похожая на приговор.

— Я не хочу жиреть еще больше. Что я сделал в этой жизни? Чего добился? Жрал и бухал в «Берлоге»? Щупал телок за сиськи на фестах? Брюхом тряс возле сцены?

— Да ты прозрел! Это хорошо. Перемены всегда к лучшему. Теперь о спорте. Можешь обижаться, но бобслей тебе точно не подойдет, — сказал Гунн, и приятели расхохотались.

Вечерело.

Байкеры болтали, обменивались шуточками, пили, закусывали, следили за тем, что происходило на экране телевизора.

— Давай выпьем, и я тебе кое-что скажу, — сказал Слон.

Гунн опрокинул стакан. Виски хлынуло в желудок, обжигая горло.

— Если я уйду из клуба, ты меня не пошлешь?.. — помолчав, спросил Слон.

Георгия словно плеткой хлестнули. Он поставил стакан на стол и в упор посмотрел на Слона. Не шутит ли тот?

— Мышонок осенью едет в Москву. У нее там подруга. Она поможет ей свою контору по туризму открыть.

— А ты-то здесь при чем? — не выдержал Гунн.

«На кой хрен ты ей сдался?!» — хотел он прокричать и сдержался лишь в самый последний момент.

— Она меня с собой зовет.

— Ты будешь в турагентстве работать? — спросил Гунн, и ему снова стало смешно.

Он представил себе Слона в офисе. Тот развалился в кресле. На нем жилетка на голое тело. Он выставил свое громадное брюхо, уплетает шоколадку и расписывает при этом клиенту все прелести отдыха в той или иной стране.