Гурман - Варго Александр. Страница 30

Послышался рокочущий звук двигателя, и к Дантисту подкатил Гаучо. Лицо у него было встревоженным.

— Гунн не появлялся дома, — сообщил он, заглушая мотор. — Предки сказали, что он остался у Слона.

— Слон тоже не берет трубу, — ответил Дантист. — Придется смотаться к нему домой. Надеюсь, он не лопнул от своих сарделек.

Пока они разговаривали, к байкерам подошла миловидная рыжеволосая девушка. На ней была изящная белая косуха с бахромой и ковбойские сапоги поверх джинсов. В руке она держала мотоциклетный шлем.

— Добрый день. Вы, я так понимаю, Дантист?

— Допустим. С кем имею честь? — спросил тот, удивленно глядя на девушку.

Он ее раньше никогда не видел, но сразу заметил, что выглядела она очень обеспокоенной.

— Я подруга Слона, Лиля. Вася мне рассказывал о тебе, я видела твои фотографии.

— Весьма польщен.

— Мы договорились о встрече. Я очень волнуюсь, что его нет. С самого утра телефон выключен! — сказала девушка.

Дантист переглянулся с Гаучо и бросил ей:

— Садись.

Девушка ловко взобралась на его мотоцикл и надела шлем.

К ним подъехали Эстет с Монголом.

— Нужна помощь? — осведомился Монгол.

— Пока нет. Ждите, — сказал Дантист.

— Может, мы выдвинемся? — предложил Эстет. — Жара, скоро движки закипят. А вы потом.

— Нет. — Дантист покачал головой и надел немецкую каску.

Его охватило гнетущее чувство, которое обычно возникает в период мучительного ожидания.

— Гаучо, ты со мной.

Двигатели взревели, и байкеры умчались.

— Гунн никогда бы не позволил себе опоздать на фест. — Монгол задумчиво потер щетинистый подбородок. — Что-то случилось.

Катя хотела позавтракать, но опрокинула коробку с кукурузными хлопьями и разбила свою любимую чашку. Она ограничилась кофе и набрала номер Олега. Тот долго не брал трубку, а когда взял, голос у него был такой, словно звонок Кати оказался совершенно некстати.

— Да. Что-то случилось? — вместо приветствия спросил он.

— Ага. Случилось. Меня выгоняют из дома, — сказала девушка.

Слова давались ей тяжело, выходили из нее как рыбьи кости, застрявшие в горле. Она никогда не жаловалась, привыкла самостоятельно справляться с трудностями жизни. Но после визита бывшего зэка, этого долбаного дяди Паши, внутри у нее лопнула какая-то струнка. Теперь ей хотелось прижаться к крепкому плечу, почувствовать себя крошечной и беззащитной девочкой. Пусть все проблемы, навалившиеся на нее, решают другие, куда более сильные люди.

Она вкратце рассказала Олегу о сегодняшней встрече с братом покойной матери.

После долгого молчания парень спросил:

— Так твой дядя хочет у тебя дом отобрать?!

— Он сказал, что я приемная. Мол, они мне не родня!

— Чушь какая-то, — протянул Олег. — Малышка, я сейчас немного занят. Мне нужно обдумать, что мы можем предпринять. В полицию пока сообщать не надо. Они все равно тебя в суд отправят. Но я обещаю…

— Я хочу встретиться. Я скучаю, мне одиноко, — сказала Катя, и голос ее дрогнул.

— Пушистик, я освобожусь вечером.

— Что ты делаешь, Олег? — не выдержала Катя. — Сегодня выходной. Вчера ты тоже был занят. Или это секрет?

— Я же говорил, над книгой работаю. А ты что подумала? — Олег засмеялся, но даже на расстоянии девушка почувствовала, что он напряжен и веселится неестественно.

— Ладно. Не буду тебя отвлекать, — обронила она.

— Роднуля!..

Катя прервала разговор, встала, подошла к зеркалу, взлохматила волосы, повернулась боком и внимательно разглядела себя.

— Уланова, почему тебя такие странные мужики окружают? — задала она вопрос своему отражению. — Может, потому, что ты сама того, немножечко ку-ку? Особенно после прыжка на спор!

Она решила навестить Милу, которая наверняка сейчас дома. Катя задаст ей пару вопросов о маме. Не может быть, чтобы лучшие подруги не делились самым сокровенным, а что может быть дороже собственных детей?

Девушка быстро собралась и выскочила из дома.

Мила оказалась дома и была очень рада приходу Кати.

— Я сейчас чаю согрею, — сказала она, выставила перед собой руки и неуверенно пошла на кухню.

Миле явно становилось хуже. Катя с болью посмотрела ей вслед, потом оглядела квартиру и подметила, что она тоже сильно изменилась, причем не в лучшую сторону. Да, жилье Милы не являлось эксклюзивными апартаментами, но у нее всегда была идеальная чистота, пахло свежими пирожками и домашним уютом. Теперь же в комнатах было неубрано. Наряду с общей неряшливостью ощущалась какая-то угнетающая тоска. Мебель выглядела еще более обветшалой, чем прежде, и отчаянно просилась на свалку. А вместо аромата пирожков здесь поселился запах ветхости и забвения.

Мила долго искала спички, включила газ, но никак не могла зажечь плиту. Когда по облупившейся кухоньке поплыл мерзкий запах, Катя не на шутку перепугалась, выключила конфорку и пошире открыла окно.

— Как у вас со зрением? — спросила Катя.

Мила махнула рукой и промолчала.

— Извините, но это очень заметно. В прошлый раз не так бросалось в глаза. Как вы себя чувствуете?

Губы Милы тронула безрадостная улыбка.

Она поправила очки, неуверенно вытянула руку и спросила:

— Это ты стоишь?

— Да, — оторопело произнесла Катя.

— Передо мной только размытое пятно, — произнесла Мила спокойно, но Катя отлично видела, каких трудов стоит ей не показывать свои истинные чувства. — Я слепну с каждым днем, все больше и больше. Пока еще по памяти все вещи нахожу. Что будет дальше — не знаю. Вчера мне знакомая трость принесла. Буду учиться ходить с палочкой. Возможно, мне придется завести собаку-поводыря.

— Как же вы работаете?

— Уже никак. В понедельник за трудовой книжкой пойду.

— Что же вы теперь делать будете? Почему не говорили раньше?!

— Катюша, радость моя, у тебя своих забот выше крыши. Зачем тебе мои проблемы? Господь не посылает нам испытаний не по силам. Раз дано мне такое пережить, значит, так нужно.

— Нужно? — переспросила Катя, решительно ничего не понимая. — Кому нужно, Мила? Богу вашему? Сейчас медицина такие штуки творит, что раньше об этом фантастические повести писали! Вам нужно пройти нормальное обследование, сдать анализы…

— Сердце мое!.. — Женщина улыбнулась. — Не волнуйся за меня. Поверь, все болезни излечиваются самим организмом, а не врачами. Нужно исцелять душу, а не тело. Да и денег у меня на эту медицину нет. — Она вздохнула. — Жаль, мне придется расстаться с книгами и учиться читать пальцами, как это делают слепые.

Глядя на закипающий чайник, Катя уже начала жалеть о том, что пришла. У Милы горе, а она со своими расспросами!.. Однако когда они сели за стол, девушка все-таки не удержалась и рассказала о визите Павла.

Мила внимательно выслушала ее и сказала:

— Ничего не бойся. Он не сможет заставить тебя оформить на него дом. Это твое единственное жилье, Катюша. А счет в банке — не его дело. Распоряжаться этими деньгами можешь только ты.

— Вы бы видели его физиономию! — воскликнула Катя. — Такой в переулке кирпичом по башке даст. Ему это как комара прихлопнуть!

— Если он еще придет или позвонит, постарайся записать его разговор и обращайся в полицию. Я тебя всегда поддержу. Тебе нужно поговорить с бабушкой. Я не очень хорошо знаю Надежду Ивановну, но уверена, что она не допустит этого.

— Я почти не общаюсь с ней. Когда погибли родители, она даже не подошла ко мне, только по телефону успокаивала. Я не буду плакаться ей в жилетку, — твердо сказала Катя.

— Нужно умерить свою гордыню, девочка. Не думай, что все окружающие желают тебе зла.

— Я так не думаю. Но ситуация в последние дни складывается так, что почему-то все поворачивается против меня, — устало проговорила девушка.

— Против тебя? — переспросила Мила. — Ладно. До этого я тебе говорила о технической стороне вопроса. Теперь о нематериальном.

Катя отпила чаю. Она уже догадывалась, о чем будет говорить Мила.