Жатва - Герритсен Тесс. Страница 78

Вот тогда его обнаружат. Через день или через два. Распухший до неузнаваемости.

Кацка повернулся к дежурному полицейскому:

– В какое время вы заметили машину?

– Около пяти утра. Она стояла у северного конца моста, возле разделительной линии. Вот там.

Полицейский махнул рукой, показывая место.

– Почти новый «БМВ» зеленого цвета. Я сразу остановился.

– А возле машины вы никого не заметили?

– Нет, сэр. Она выглядела брошенной. Я проверил по базе номеров. Не краденая. Тогда я подумал: может, у водителя сломался двигатель и он отправился искать помощь. Но в том месте машина мешала движению. Я вызвал эвакуатор.

– Ключей внутри не было? Записки тоже?

– Нет, сэр. Ровным счетом ничего.

Кацка снова взглянул вниз, прикидывая глубину реки и скорость течения.

– Я несколько раз звонил доктору Ходеллу домой, – сказал дежурный. – Ответа не было. Тогда я еще не знал о его исчезновении.

Кацка молчал. Он смотрел вниз и думал, как, в каких словах он сообщит об этом Эбби. В палате она казалась такой хрупкой и беззащитной. Она не выдержит новых ударов и новой боли.

Он решил пока ничего ей не говорить. Сначала нужно найти тело.

Дежурный полицейский тоже смотрел вниз.

– Вы думаете, он прыгнул с моста?

– С моста не только прыгают, – сказал Кацка. – Боюсь, он оказался в воде не по своей воле.

Телефоны не умолкали весь день. Двое медсестер позвонили и сообщили, что неважно себя чувствуют. Из-за всего этого дежурная медсестра Венди Сориано не смогла выкроить время и сходить поесть. Двойное дежурство отнюдь ее не радовало. Но сейчас, в половине четвертого, перспектива застрять в клинике еще на восемь часов становилась все реальнее.

Дважды звонили ее драгоценные детки: «Мама, а Джеффи снова дерется… Мама, когда папа придет домой?.. Мама, можно нам включить микроволновку? Честное-пречестное, мы не спалим дом». Мама, мама, мама.

Почему никому из них не взбредет в голову позвонить на работу их папочке? Потому что папочкина работа несравнимо важнее мамочкиной.

Венди обхватила голову, тупо глядя на стопку карточек, испещренных врачебными распоряжениями. Ординаторы просто обожают писать распоряжения. Наверное, специально для этого они покупают стильные ручки фирмы «Кросс» и своим неразборчивым почерком царапают распоряжения. Категоричные, требующие мгновенного и неукоснительного исполнения. «Гидроксид магнезии от запора». Или: «Коечные перильца на ночь оставлять поднятыми». Карточки с распоряжениями вручались медсестрам с такой важностью, с какой, должно быть, Господь вручал скрижали Моисею. «Не предавайся запору».

Вздохнув, Венди потянулась к первой карточке.

Зазвонил телефон. Только бы не ее спиногрызы с жалобами на очередные тумаки.

– Шестой этаж, восточное крыло, Венди, – раздраженно буркнула она.

– Это доктор Уэттиг.

Венди мгновенно выпрямилась. Разговаривая с доктором Уэттигом, непозволительно горбиться. Даже если это телефонный разговор.

– Слушаю вас, доктор.

– Нужно повторить тест на содержание алкоголя в крови доктора Ди Маттео. Образцы крови отправьте в «Медмарк лабс».

– Не в нашу лабораторию?

– Нет. Прямиком в «Медмарк».

– Обязательно сделаем, доктор, – сказала Венди, торопливо выписывая направление.

Распоряжение было весьма странным, но оно исходило от Генерала, а потому не обсуждалось.

– Как ее состояние? – спросил Уэттиг.

– Легкое беспокойство.

– Что, опять пыталась сбежать?

– Нет. Даже из палаты не выходила.

– Хорошо. Проследите, чтобы она оставалась в палате. И абсолютно никаких посетителей. Это распространяется и на персонал, кроме тех, кто выполняет мои распоряжения.

– Да, доктор Уэттиг.

Венди повесила трубку и посмотрела на свой стол. Пока она говорила с Генералом, ей добавили еще три карточки. И все – с распоряжениями. Похоже, придется весь вечер вкалывать магнезию и проверять перильца коек. У нее вдруг закружилась голова. Это от голода. Она забыла, когда в последний раз ела. Крутилась, вертелась, не передохнуть.

В дальнем конце коридора болтали две медсестры. Венди взяла злость. Она что, одна должна надрывать задницу?

Свернув листок направления, Венди бросила его в соответствующий ящик. Потом встала. Снова зазвонил телефон. Венди не повернулась. В отделении хватает тех, кто может ответить на звонок. Те же секретарши палат.

Теперь звонили оба телефона. Венди шла в кафетерий. Пусть кто-нибудь хоть раз почешется и снимет трубку.

В палату снова зашла вампирша, неся с собой пробирки, иглы и карточки забора крови.

– Прошу прощения, доктор Ди Маттео, но мне необходимо вторично взять у вас кровь.

Эбби, стоявшая у окна, едва удостоила флеботомиста взглядом. Затем снова повернулась к окну.

– Эта клиника и так высосала из меня всю кровь.

Окно выходило на стоянку. Несколько медсестер, приехавших на дежурство, торопились поскорее добраться до входных дверей. Ветер трепал им волосы и играл полами плащей. В восточной части неба собирались темные зловещие тучи. Неужели небо так никогда и не очистится?

За спиной позвякивали пробирки.

– Доктор, это не моя прихоть. Я должна взять у вас кровь на анализ.

– Довольно с меня анализов.

– Это распоряжение доктора Уэттига, – с отчаянием в голосе добавила флеботомист. – Пожалуйста, не создавайте мне лишних сложностей.

Эбби повернулась и теперь уже внимательно посмотрела на юную вампиршу. Совсем девчонка. Когда-то давно сама была такой. Это было в другом жизненном пласте, где она тоже боялась Уэттига, боялась что-то сделать не так и потерять все, ради чего училась и работала. Сейчас Эбби уже ничего не боялась. А у этой девочки было полным-полно страхов.

Вздохнув, Эбби подошла к койке и села.

Флеботомист поставила поднос на ночной столик и принялась вскрывать стерильные пакеты с бинтом, одноразовой иглой и одноразовым шприцем для забора крови. Судя по количеству пробирок, вампирша успела достаточно нагуляться по этажам и палатам. В стойке оставалось всего несколько свободных ячеек.

– Из какой руки лучше? – спросила девушка.

Эбби протянула ей левую руку и равнодушно смотрела, как пугливая девочка прилаживает резиновый жгут. Эбби привычно сжала руку в кулак. На руке проступила головная вена, уже исколотая иглами капельниц. Собственно, процесс забора крови Эбби не интересовал. Она отвернулась и стала разглядывать пробирки в ячейках. Лакомство вампирши.

Одна пробирка сразу привлекла внимание Эбби. Пробирка была закрыта фиолетовой крышкой. Она прочитала надпись на этикетке:

– Ну вот и все, – сказала вампирша, вытаскивая иглу. – Вам не трудно подержать марлевую салфетку?

– Что? – рассеянно переспросила Эбби.

– Прижмите салфетку. Сейчас я ее зафиксирую лейкопластырем.

Эбби машинально прижала салфетку и снова оглянулась на пробирку с кровью Нины Восс. В углу этикетки стояло имя лечащего врача: доктор Арчер.

«Нина Восс снова в клинике, – подумала Эбби. – Снова в лапах кардиоторакальных хирургов».

Флеботомист ушла.

Эбби расхаживала перед окном, поглядывая на облака. Те становились все чернее. Ветер кружил над стоянкой клочки бумаги и прочий мусор. Под его напором дребезжала оконная рама.

«Значит, организм Нины не захотел принять чужое сердце».

А ведь это было заметно еще несколько дней назад, когда они катались в лимузине. Еще тогда Нина показалась ей говорящим трупом. Неестественно бледное лицо, синюшные губы. Все это говорило об отторжении пересаженного сердца.

Эбби открыла шкаф и увидела объемистый пластиковый мешок с надписью «ВЕЩИ ПАЦИЕНТА». Там лежали ее туфли, забрызганные кровью брюки и сумочка. Бумажника не было. Скорее всего, его убрали в больничный сейф. Эбби порылась в сумочке. На дне обнаружилось несколько мелких монет. Они могут очень пригодиться.