Осколки чужой жизни (СИ) - Волхова Ульяна "Люлёк". Страница 9

— Мне очень жаль. Но опекуна тебя назначат. Его Величество особо настаивал.

— Что? До моего совершеннолетия осталось полтора года! Да и, княжеством я управляю с 13!

— Мне очень жаль. — склонил голову набок Дерек. — Но король был непреклонен. Сказал, что ты должна получить особое образование, но он согласен на то, чтобы опекуна из знатных родов ты выбрала себе сама.

— Смешно! — грустно рассмеялась я. — Выбор без выбора, то-то я всех знаю, всем верю! Как я, вообще, выбрать могу в таких условиях и как княжество незнакомцу доверю?

И вдруг меня осенило:

— Дерек, а Дерек. Это как-то связано с Аларом?

— Это закрытая информация, Ялина. — строго посмотрел на меня мужчина.

— Значит связано. — тихо пробормотала я себе под нос. — Ладно, хорошо. Уж не знает ли, Его Величество как дар во мне пробудить?

— Ялина, я не в праве! — вскрикнул друг.

— Знает. — констатировала я. — Спасибо и прости: больше мучить не буду.

А дальше мы вполне мило провели вечер: говорили о карьере Дерека, перспективах развития королевства и о глупостях, как же без них, чай пили, в шахматы играли.

Дерек ушёл, я его проводила, посидела немного с книгой, а потом пошла спать, да только не спалось. Всё думала, как сыграть так, чтобы всех переиграть, да и самой собой в придачу остаться. Эх, информации бы мне побольше. Вот зря, в домашней библиотеке не взломала запрещенный отдел. Взломала бы — проблем бы было меньше… Так нет же, нужно было мне честной быть, обряды рода и предков соблюдать…

Королевский обед. То ещё испытание для моей психики от самого начала, до самого конца, хотя бы потому что на нём великие рода, которые должны будут присягнуть собрались за единым столом. Честно, жалкое зрелище: по настоящему великих, старых родов практически и нет. Они либо оказались по другую сторону баррикад, либо пали смертью храбрых. Но это ничего, свято место пусто не бывает: им на смену пришли молодые, не такие знатные, но вполне жизнеспособные… Правда, высшей аристократии, откровенно говоря, не хватает. Так не хватает, что благодаря титулу княжны, меня по правую руку от короля усадили, как самую старшую по положению из присутствующих здесь женщин — вот и приходилось находится в самом центре под колючими, неприятными взглядами.

А особенно забавно, что, при всём этом, меня никто не собирался воспринимать всерьёз. Почему-то все ориентировались на мой нежный возраст и забывали, как быстро война, испытания, ответственность учит, взрослеть заставляет, так заставляет, что я встречала шестидесятилетних стариков девяти лет отроду… А эти мужчины забыли, они забыли, что я не их дочь, сестра, мать, жена, которых с первых дней войны увозили куда подальше! Я всё время была здесь. Я принимала раненых, беженцев, собирала продовольствие, людей. Я была здесь! И пусть я не участвовала в самих битвах, но видела и слышала такое, что битвы таким пустяком казались…

Но это неважно, потому что сейчас мне говорили комплименты настолько приторные и медоточивые, что отвыкший от сладкого желудок так и норовил вывернуться наизнанку. И всё ложь, неправда… Потому настоящее восхищение выражается не так, абсолютно не так.

— Княжна, — с любезнейшей улыбкой обращается ко мне король. — прошу прощения, но я вынужден оставить вашего опекуна у себя при дворе. Я без Дерека как без рук! — заявило его Величество, а я слегка поперхнулась глотком воды, но быстро пришла в себя и успела во время замаскировать свой просчёт.

— Конечно, — улыбнулась. — я всё понимаю. — ответила, а в голове крутились мысли: Дерек участвовал в войне под знаменами Аларских, записан, как выходец из моих земель, финансировался до получения должности также из казны княжества, стал фигурировать не позднее чем через год, после смерти княгини Аларской, когда мне было всего 14. Значит, значит вполне логично было предположить, что княгиня назначила его моим опекуном, тем более, что я действительно часто спрашивала его совета, и переписка между нами была постоянной… Так вот откуда у идеи о моём малолетстве ноги растут! Но это мне даже на руку, ведь если Его Величеству угодно пробудить во мне проклятый дар, всё равно, надзирателя бы поставил! А так, играя беззащитную, наивную девчушку-дикарку, можно обойтись и меньшими потерями.

Тем временем, король продолжал:

— Я понимаю, что вашу потерю, в лице Дерека, будет тяжело восполнить, но всё же обратите своё внимание на присутствующих здесь. Уверен, у них вы вполне можете найти достойную опору!

— Благодарю вас, Ваше Величество. — склонила голову я. — Вы так добры!

А в голове крутилось: не дождётесь! Полтора года довольно большой срок — и за него может произойти многое. Чтобы я на него доверила себя, своих людей, свои земли чужаку? Не-а, подавитесь.

Утром следующего дня я буквально сбежала из дворца, а всё для того чтобы навестить свою мать. Она поселилась в какой-то убогой гостиницы на краю города. Да, найти этот клоповник было тяжело, но я справилась — и застала Лорин Дориньяк за сборкой чемоданов.

— Ялина?! — удивилась она. — Что ты здесь делаешь?

Этот вопрос я решила проигнорировать, вместо этого задала свой:

— Зачем вы писали отцу? Надеялись на его помощь?

— Да. — не стала лукавить женщина. — Надеялась.

— Почему не требовали ничего от меня? Почему ушли?

— Потому что узнала, что ты осталась совсем одна, дочка, и у тебя столько проблем, что это тебя спасать надо в первую очередь. Ты даже не представляешь, что тебя ждёт…

— Стану марионеткой? — рискнула предположить я. — Выдадут замуж за «нужного человека». Если дар заработает, то используют на полную катушку.

— Ты, главное, княжества старайся не покидать. — прервала Лорин. — Единственный, кто будет на твоей стороне, единственный, кто будет сотрудничать только с тобой, несмотря на все указы Короля, — Священный Лес. Он же и увезти тебя без твоей на то воли не позволит.

— Извините, а вы бы хотели остаться в королевстве? — спросила я.

— Хотела, если бы была такая возможность. Заграницей, если ты беден, как церковная мышь, ты никому не нужен. И я бы осталась, и сыновей бы из пансиона сюда бы перевезла, если бы была малейшая возможность на нормальную жизнь. Пусть без денег, без наследства, но с возможностью начать всё заново… Но здесь нам жизни не будет. Здесь мальчики навсегда сыновья врага, а я его вдова.

— А если бы я организовала вам нормальную жизнь на территории княжества Аларского, вы бы остались?

— Да. — спокойно ответила женщина. — К сожаленью, это невозможно.

— Бабушка учила, что нет, ничего невозможного. Прочтите. — усмехнулась я и протянула договор, над которым просидела всю ночь.

— Что это? — изумилась Лорин.

— Договор, по которому вы станете моим опекуном и сможете проживать на территории моих земель. — ответила я. Договор был поистине кабальным. Он от опекуна только название оставлял. Я постаралась, как я постаралась… Так, там говорилось, что все решения, которые бы касались меня и моего наследства, опекун может принимать только после моего согласия. Также указывалось, что всю официальную переписку я также сама составляю и читаю. И не только это! Опекун был обязан демонстрировать мне и личные письма, если там хоть намёк был бы на меня или княжество… А ещё в договоре было много и других сюрпризов. В частности, его нужно было держать в строжайшей тайне…

— Я подпишу. — запинаясь, сказала Лорин Дориньяк.

— Он будет заверен печатью леса. — предупредила я. — Вы же знаете, что это означает?

Женщина решительно кивнула. Она знала, не могла не знать, что это значит… А значило то, что за любое отступление от указанных правил Лес будет карать жестоко и беспощадно.

— Точно? — переспросила я.

— Точно. — неожиданно улыбнулась Лорин. — Прямо сейчас и подпишу.

Мама достала перо и четко вывела своё имя — я же достала печать, которую всегда носила на длинной цепочке, и тут же заверила. На бумаге же проклюнулся росток, как знак того, что Лес принял договор, правда, лишь на секунды, после которых бумага испарилась из моих рук.