Маршал Победы. Освободительный поход «попаданца» - Ланцов Михаил Алексеевич. Страница 47

– Я хотел бы ознакомиться с положением дел у Люльки и его людей, прежде чем делать выводы.

– Хорошо. Недели вам хватит?

– Вполне.

– Тогда через неделю жду от вас докладной записки по этому вопросу.

Глава 10

5 мая 1943 года. Нью-Йорк. Один из шикарных особняков на Манхэттене

– Я бы начал нашу встречу с пессимизма, господа, но все не так плохо, как нам недавно казалось, – начал встречу глава банкирского дома Морган.

– Что же случилось? – ехидно усмехнулся генерал. – Москва провалилась под землю?

– Это стало бы не поводом для оптимизма, а настоящим праздником, – улыбнулся хозяин кабинета. – Все не настолько радужно.

– Так не томите нас, мы все сгораем от нетерпения, – с ухмылкой заметил худощавый мужчина в пенсне.

– Конфедерация практически полностью прекратила военно-воздушные операции над территорией Великобритании, лишь время от времени запускает разведчиков да выдвигает группы истребителей к переднему краю. Мы поднимаем дежурные эскадрильи, но до боя не доходит – просто опасное маневрирование на пределах видимости. Это намного лучше того, что мы ожидали. Хотя, безусловно, расход авиационного бензина значительный.

– Может, они просто стараются поскорее выжечь все запасы авиатоплива?

– Убежден, что они стремятся именно к этому, но мы их обошли в этом вопросе, – усмехнулся Морган. – Вы ведь знаете, что вот уже месяц как функционирует транспортное сообщение между нашей базой в Гренландии и Северной Шотландией, куда на переоборудованных подводных лодках доставляется топливо и прочее полезное имущество. Разгрузка, само собой, ночью. А сейчас мы готовим подземный вход в оборудованный грот, где сможем разгружаться и днем. Благодаря этому решению мы уже сейчас смогли начать накапливать авиатопливо на случай интенсивных налетов и заполнять практически пустые баки Королевского флота.

– Конфедераты уже знают об этой линии снабжения?

– Насколько мне известно, нет. Им сейчас несколько не до нее. Ставка, сделанная мистером Черчиллем на национально-освободительную борьбу, полностью себя оправдала. Польша и Турция превзошли сами себя, полностью дестабилизировав всю Восточную Европу и Ближневосточный регион.

– Не боитесь, что терпение Москвы лопнет и она перейдет к куда более жестким мерам подавления вплоть до геноцида?

– Это очень маловероятно, – пожал плечами Морган. – Конфедерация построена на добровольном и многонациональном принципе, поэтому любая излишняя жесткость с такими борцами может только усугубить общую ситуацию. Поэтому они сейчас все это сводят к обычной уголовщине и проблемам с психикой, дескать, повстанцы либо головой тронулись, либо бандиты. И никакого официального политического преследования. Говори что хочешь о ком хочешь. Но тебя будут проверять куда тщательнее, чем других. А найти, сами знаете, можно немало у многих.

– Может, тогда спровоцировать геноцид, раз это такое хорошее оружие против них самих?

– И как вы собираетесь это делать?

– Да тем же самым образом, что и раньше, – подогревать массы на борьбу с захватчиком. Например, на религиозной почве.

– Кто не верит, тот московит? – усмехнулся худощавый, лысый мужчина в очках. – Причем за верующих держать только удобные нам конфессии и течения в них. Например, католиков. Может, даже провозгласить что-нибудь в духе испанской реконкисты.

– А почему московит? – удивился Морган.

– Столица у них где? Правильно. В Москве. Вот и вспомним, как их раньше называли. Особенно учитывая тот факт, что в Европе центром возмущения является Польша, которая и в прежние времена выливала на Россию невероятное количество помоев.

– Но ведь в Конфедерации это не только Россия.

– И что с того? Эту деталь упоминать совершенно ни к чему. Тем более подход таков, что главное поставить их в позицию оправдывающихся. Заодно и вызовем раздражение у немцев, французов и чехов.

– Хм. Неплохая идея, – кивнул Морган. – Но как непосредственно это все будет реализовываться?

– Для начала нужно найти какие-нибудь простые и доходчивые ритуалы для сплачивания групп. Например, ритмичные выкрикивания и какие-нибудь танцы в духе тех, что пляшут дикари-аборигены.

– Может быть, не танцы, а совместные прыжки? Они проще будут, и учиться ничему не нужно.

– Кто не скачет, тот московит? – хохотнул Морган. – Вам не кажется, что вы недооцениваете здравый смысл этих людей? Это вообще выглядит как откровенная насмешка.

– Если этот метод с дикарями в какой-нибудь деревне на Амазонке работает, то и с нашими подопытными, скорее всего, тоже справится, – пожал плечами лысый мужчина.

– Предлагаю пойти еще дальше, – решил вставить слово толстяк с небольшими, прищуренными глазками, сидевший до того молча. – В землях Малороссии и Новороссии, а также Галичины и прочих юго-западных владений Российской империи и Советского Союза уже несколько веков ходил такой термин – москаль, которым назывались жители центральных земель России. Причем не абы как, а с явно выраженной негативной оценкой и уклоном в военщину.

– Но ведь жители практически всей Западной Украины и Белоруссии на текущий момент расселены веером по обширным владениям Советского Союза. Они, насколько я знаю, практически исключены из очага польского возмущения.

– Так тем лучше, – усмехнулся толстяк. – Пускай тоже оправдываются. А еще лучше начнут ругаться. Управляемый хаос, господа. Нам нужно запустить у нас настоящий хаос, где никто ничего толком не понимает и злится, считая виноватыми кого угодно, кроме тех, кто на самом деле все это запустил. Старая формула «разделяй и властвуй» никуда не делась.

– Да, дельное предложение, – кивнул Морган. – Нужно будет подобрать как можно больше провокационных высказываний и лозунгов. «Кто не скачет, тот москаль» хоть звучит как откровенная и глупая провокация, но может и сработать. По крайней мере, начнется ругань с притихшими жителями западных земель России.

– Конечно, – кивнул толстяк. – Тем более что ритуалов можно придумать много разных. Не все захотят скакать, как молодые козлики. Кому-то потребуется что-то и посерьезнее. Что конкретно – не важно. Любые идеи. Любой фарс. Все, что позволит нам захватить умы протестующих групп и направить их на борьбу с могущественной сверхдержавой – Конфедерацией, которая занимает добрую половину Евразии. Если не больше.

– А что делать с войной? Спускать на тормозах? – пожал плечами худощавый, лысый мужчина.

– Одной лишь вооруженной борьбой победы не добиться. Русские и немцы оказались слишком сильны в этом деле. И если мы не отвлечем их на внутренние проблемы, то тотального разгрома и завоевания нам не избежать. Так вот. В Конфедерации основной отбор в учебные заведения ведется прежде всего на основании талантов и способностей, а также желании учиться. Такой подход позволяет набирать действительно толковых парней, но и порождает великое множество амбициозных бездарей, считающих себя непонятыми и неоцененными. Вот и сделаем из них национальных писателей да художников, которые в силу яркой, честной и открытой гражданской позиции гонимы деспотичными властями.

– Но как? Они ведь бездари!

– Для начала их нужно признать, назвав их работы новым словом в современном искусстве. Если картина, то пусть она будет хоть последняя мазня и халтура, но главное, чтобы ее написал тот, кто нам нужен, с правильными взглядами. Как обычно осуществляют признание? Статьями в известных журналах. Выставками в солидных галереях. Презентациями. Постоянным мельканием перед публикой. И, конечно же, деньгами. Ведь если, скажем, кто-то из нас купит испачканный холст у такой амбициозной бездарности за солидные деньги, то это о многом скажет. Плюс создаст моду. Аналогично с писателями, поэтами, музыкантами. Главное – чтобы они имели зуб на руководство Конфедерации и либо говорили, либо писали, либо пели нужные нам слова.

– А не получится ли так, что Москва обернет против нас тот факт, что ценим это искусство только мы? Согласитесь, это странно.