Помоги мне исполнить мечты (СИ) - Либерт Таисса. Страница 46

— Откуда бармену знать, где живет его клиент? — интересуюсь я, когда провожала парня к выходу.

— Ну, я вообще-то живу во-о-о-о-н там. — Указывает пальцем куда-то в конец дороги. Он живет где-то возле речушки.

— Ясно. Можно сказать, что мы соседи.

— Отчасти. Да я еще и с твоей сестрой в одном университете учусь. — Он пожимает плечами.

— В Лос-Анджелесе? — Удивляюсь. — Что же ты тут делаешь посреди учебной недели?

Парень махает перед моим носом ключами от машины и произносит:

— Я здесь живу и подрабатываю. Каждое утро в город Ангелов и каждый вечер обратно. Мне нужны деньги.

— А разве не дешевле будет жить и учиться в одном месте? = Мне слишком сомнительным кажется этот тип.

— Мне не нашлось места в общежитие, а снимать жилище дороговато. Да и что тут ехать, всего-то два часа на общественном транспорте, а на личном еще быстрее.

Я хмыкаю. Все с ним ясно. Пожимаю плечами и протягиваю руку для рукопожатия. Парень пожимает мою ладонь в ответ. Узнаю его имя — он Джеральд. У него орехового цвета волосы, приятная внешность, да и вообще, по-моему, он очень дружелюбный. И уже идя по дороге, он крикнул мне:

— Думаю, тебе не стоит игнорировать Кристи, она старается для тебя и волнуется за тебя. Подумай и о её чувствах.

И вот снова мне говорят, что я эгоистична. Наверное, так и есть. Я вредный и никого не слушающийся подросток, я просто чудовище, которое заставляет всех плясать под свою дудку. Ну и пусть. Я просто хочу быть живой.

Прежде чем уйти в свою комнату, я еще раз смотрю на свою сестру. Мама сидит рядом с ней, телевизор включен, но очень тихо, на полу стоит тазик. Папа заваривает чай для себя и мамы. Снова вспоминаю Джеральда; чего только люди не расскажут другим, когда они пьяны. Что же еще Кристи взболтнула ему?

А ночью мне не спалось, потому я сидела на лестнице, свесив ноги между перил. Моё место было очень удачным, потому что из другой комнаты меня нельзя было ни за что разглядеть. И я слушала, о чем разговаривают родители. Они говорили о жизни и о смерти, о древней бесславной войне с раком, о лекарствах, о диетах и, конечно, о моем поведении.

— Оливия, она совершенно выбилась из рук, — вздыхал папа.

— Лип, — ласково произнесла она. Я не могла назвать своего отца вот так просто «Лип», ведь он мой отец, и он старше меня. — Мне кажется, что стоит ей позволить делать, что хочет, лишь бы это не было что-то криминальное. Посмотри на неё, она хочется задержать мгновение и остаться здесь, наслаждаясь жизнью. Но время идет, и её время кончается. Разве ты не был бунтарем, когда был подростком?

Но дальше я ничего не слышала, а выглянув, видела, как мама гладит папу по руке, а он ласково теребит её волосы. За свои двадцать с хвостиком лет своей жизни они все так же любят друг друга. Как бы я хотела, чтобы меня когда-нибудь кто-нибудь полюбил также сильно, как любят друг друга мои родители. У меня в груди все сжимается от одной только мысли, как они будут горевать по мне. И мне становится очень больно и стыдно за то, что я к ним отношусь не уважительно.

Сборы в Глазго были почти неделю. Сначала первые пару дней я никому ничего не говорила, ждала, пока они остынут и успокоятся. А затем рассказала и мне разрешили поехать. Врачи тоже дали добро на нашу поездку с Ив: ни ей, ни мне полет в самолете не мог никак повредить, только если нагнать на нас усталость.

Сколько бы раз я не пыталась начать разговор с Кристи, она меня не слушала: просто переводила тему, говорила, чтобы я забыла об этом, что это все ничего. Она была очень странной, задумчивой и рассеянной, у неё быстро менялось настроение — как и у меня — она была то грустной, то веселой. Я бы хотела пошутить по поводу «влюбилась», но, похоже, мои догадки оказались правдой, потому что в один из дней я заметила, как сестра — вся нарядная и радостная — уходит вечером из дома. Проследив за ней, я увидела, что на перекрестке ёё ждал Джеральд. Они поздоровались друг с другом и куда-то пошли, разговаривая.

Когда я умру, никто не останется один на один с его горем. Родители будут друг у друга, у сестры и подруги — парни. И я думаю, что это самая приятна новость за все время, даже намного приятнее, чем месть.

Компания «Фабрика Желаний» оплатила нам с Ив билеты на самолет туда и обратно, гостиницу и даже экскурсионную поездку. Желание потратила Ив. Чтобы хоть как-то её порадовать еще больше, я надела платье, которое купила еще с Лондон. И первая фраза девушки, когда она меня увидела, была: «Ты что, научилась хорошо одеваться?». И мы смеялись. Лорен, кстати, одобрила мою поездку тоже.

Не знаю, сколько по времени мы летели из Калифорнии в Шотландию, но достаточно долго. Я сбилась со счета. А еще я постоянно хваталась за ручки кресел, когда мимолетом смотрела в окно — я боюсь высоты. Мир кажется таким маленьким и игрушечным с высоты птичьего полета, словно детали для конструктора «Лего». Взять бы пальцами эти крошечные деревья, дома, машины и людей в них и играть с их жизнями.

Мы смотрели фильм на планшете у Ив, затем болтали и дремали. Полет был очень сложным. А из-за смены поясов я устала быстрее, чем положено по времени. В нашу гостиницу мы прибыли в восемь вечера по времени в Глазго. У нас был не очень большой номер, но довольно просторный. Ив и её мама спали в одной комнате, а я в другой. А какой потрясающий вид был из окна! Так бы и любовалась им вечно!

Чтобы хоть как-то проснуться и оживиться, я приняла прохладный душ. Затем надела красное платье с балетками, завязала волосы в хвост и спустилась в холл. Все было так красиво: высокие потолки, множество колонн, стены в роскошных росписях, а на потолке красовалась огромная фреска, изображающая малюток-ангелов. Величественная люстра висела посреди всего зала, а свет, отражаясь от неё, переливался и блестел, и порой можно даже было увидеть радугу.

А когда я вышла на улицу, то сразу же была удивлена. Напротив нашего отеля расположились бродячие музыканты и играли за деньги. Девушка-солистка смотрела на меня и пела песню, играя на гитаре, еще двое парней аккомпанировали ей на ударной установке и еще одной гитаре. Чтобы усилить звук, инструменты были подключены к колонке, которая та, в свою очередь, подключена была к фургону. Видимо, на этом транспорте они приехали и туда складывают все инструменты.

Ив подкралась ко мне неожиданно тихо и положила свои руки мне на плечи. Я вздрогнула, от удивления развернулась, а меня встретили улыбкой. Девушка поманила нас пальцем, но мы так и остались стоять на своё место. Ив бросила им в шляпу мелочь, и музыканты поклонились. А когда музыка закончилась, то девушка подошла к нам:

— Вижу, вам понравилось наше выступление, — сказала она.

— Да, очень, — ответила Ив.

— Я Кесси, — представилась она.

— А я Эмили. Это Ив.

Кесси окинула нас взглядом. Она рассматривала, во что мы были одеты. Ив была все в том же платье, а я переоделась.

— Вы приезжие? — спросила Кесси. Мы кивнули. — Не хотите вместе с нами посетить одно местечко?

— Смотря, что это будет. — Я поежилась.

Я учусь на своих ошибках и теперь вряд ли смогу доверять новым людям и незнакомцам, особенно если они беспричинно добры к тебе или же приглашают куда-нибудь. Мне хватило истории с Брэдом, после которой я еле-еле пришла в себя.

— Да не волнуйся ты, мы не маньяки какие-нибудь, — сказала Кесси.

У неё пол лица разрисовано. Огромная разноцветная молния. Волосы закреплены заколкой на затылке, на руках множественные браслеты.

— Только если вы вернете нас обратно, мы плохо знаем город.

Мама Ив была предупреждена, что мы уезжаем, так что мы были спокойны. Ребята сложили свои инструменты в фургон и припарковали его в другом месте, и затем мы все вмести пошли ждать автобус. Как объяснила Кесси, автобус — самое дешевое и оптимальное средство передвижения по Глазго; можно будет увидеть много всего интересного из окон транспорта, только вот дождаться бы его и сесть в автобус с нужным номером.