Питомец (СИ) - Сапегин Александр Павлович. Страница 33

"Не жилец!" - механически отметил Парт.

- А-а-а! - по-бабьи взвизгнул Трин, которого накрыл живой ковёр из десятков разноцветных рургов, свалившихся на него непонятно откуда. Один из крылатых поганцев вцепился зубами в главный мужской орган. Клацая челюстями, рург изо всей силы мотал головой из стороны в сторону.

- А-а-а! - дурным голосом продолжал верещать кастрируемый наемник. Рычащая стая рвала мужчину на кусочки, кровавые брызги летели во все стороны.

Перекрывая рычание и визг, в кустах около дерева громко хрустнула сухая ветка. Метнув на звук засапожник, Парт отпрыгнул назад, моментально выдернув из ножен длинный боевой нож. Кто бы там не был, убийца приготовился дорого продать свою жизнь. Его так просто, врасплох, не возьмут. Наполовину разряженные артефакты, которыми с утра щедро поделился покойничек Дрон, защитят от магической атаки. Минут пять они продержатся, но большего и не требуется. Либо он убьет нападающего, ли тот его.

- Ну! Давай, выходи! - крикнул Парт в темноту чащи. - Слабо меня взять один на один, мразь?

Придорожные кусты разошлись в стороны, на поляну, отряхиваясь как собака, вышел здоровенный рург. Парт на пару шагов попятился назад. В холке чёрное чудовище было выше пояса взрослого человека, одним своим видом внушая уважение и нагоняя страх. Рург склонил клиновидную зубастую башку влево, пробежался внимательным, нечеловеческим взглядом по снаряжению наемника и лениво открыл пасть. Адское пламя проложило две дорожки вдоль частокола острых зубов, украшавших нижнюю челюсть зверя и, клубясь, ринулось на застывшего в ступоре человека. До ручья живой факел не добежал, рухнув в полусотне метров от воды...

Рург, выпустив из ноздрей две струйки дыма, шумно вздохнул, переложил на спине горб из крыльев и направился к телу мага. Ударом хвоста, заменившем контрольный выстрел, он размозжил тому голову, постоял немного и, будто не решаясь, подобрал выпавший из глазницы кинжал. Отвернувшись от девушек, шокированных скорой расправой над людьми, рург тщательно очистил оружие об одежду убитого противника. Сухо щёлкнув, лезвие скрылось в ножнах, закреплённых на предплечье передней левой лапы.

Проверив, как держится кинжал, крылатый великан подошёл к шевелящемуся попискивающему ковру из мелких сородичей. Коротким рыком разогнав их по деревьям, чёрный монстр повернулся задом к ещё живому человеку (что было удивительно само по себе) и повторил процедуру, опробованную на маге. Череп Трина раскололся подобно скорлупе кокосового ореха, только вместо молока наружу выплеснулись серые ошметья мозгов. Чешуя рурга посерела, можно было подумать, что того тошнит. Монстр с минуту шумно сглатывал и дышал ртом. Потоптавшись у трупа татя, он, наконец, обратил внимание на замерших пленниц, от шока позабывших как дышать. Желтые глазища с узкими вертикальными зрачками предвкушающее сверкнули.

- Нет! Нет! Не надо! - завела старую песню полуобнажённая краля, пытаясь отползти от кровожадного чудовища.

Рург же стоял и прицокивал языком, словно похотливый мужик, оценивая девичьи стати, услужливо выставленные на всеобщее обозрение. Высокая полная грудь идеальной формы с задорными коричневыми сосками (связанные за спиной руки отводили округлые плечики назад, визуально увеличивая бюст), тонкая талия, безупречная линия бедер, длинные ноги. На Земле девица могла бы без труда захватить подиумы и стать королевой рекламы нижнего женского белья. Настоящим мужчинам больше по душе именно эта категория моделей, а не те сухостойные, шатаемые ветром и громыхающие костями вешалки, дефилирующие по подиумам во время показов. Шикнув на несостоявшуюся манекенщицу, рург остановился напротив ее компаньонки и принюхался. Заглядывая в глаза обессилевшей девушки, он протянул лапу с устрашающими, бритвенной остроты когтями и провел ими по верёвкам. Не выдержав соприкосновения с режущей кромкой чёрных серпов, выглядывающих из кончиков пальцев, путы лопнули, девушка рухнула на колени:

- Скайлс, - поражённо выдохнула она, обхватив голову страшного зубастого освободителя руками и пытаясь найти своё отражение в глубине его глаз, - Скайлс, это правда ты?

Чудовище совсем по-человечьи кивнуло в ответ.

- Скайлс! - слёзы ручьями потекли по грязным щекам, обняв вымахавшего до неимоверных размеров питомца за шею, Лилина прижалась к нему всем телом. - Скайлс...

Забыв о второй пленнице, которую бы тоже не помешало освободить от верёвок, крылатый домашний любимец нежно гладил голову рыдающей хозяйки (бывшей).

- Скайлс, помоги мне, пожалуйста, - прошептала Лилина, в поисках надежды и утешения заглядывая в глаза с узкими вертикальными зрачками. - Пожалуйста...

Рург смежил веки и медленно кивнул.

- Спасибо, спасибо, спасибо, - как заведённая несколько раз произнесла девушка, после чего как-то тихо ойкнула и рухнула без сознания.

Ужасы и страдания прошедшего дня не могли бесследно пройти для психики юной аристократки. Нужно сказать, что все испытания она выдержала достойно, сломавшись только тогда, когда с неожиданной стороны пришло нежданное освобождение от мук и спасение от смерти. Ложных иллюзий Лилина не питала...

Фра Гийом сидел и думал о произошедшем на торгу. Седмица уж минула, а воспоминания по-прежнему свежи, будто всё произошло несколько часов назад. Рядом, в соседней келье стонал от боли в сломанной ноге брат Зиф. Ногу ему сломал, там же на торгу, крупный черный рург. Демоново отродье, как его называют местные крестьяне и рыбаки. Отродье, обложившее их оброком. Впрочем, так называл и он до того дня. Минувшие события заставляли монаха-настоятеля усомниться, что этот рург - творение Темного и проклятый колдун. В людях зла оказалось больше, чем в крылатом звере. Даже он сам не видел в себе прижившую тьму, заменившую собой благие помыслы и намерения. Неужели, все время, что он молился Пресветлой, дабы подсказала и объяснила, как надо поступить в сложившейся ситуации, он думал не о свете, а о себе и как он выглядит со стороны? Фра неожиданно замер. А не было ли все это кознями Темного? Враг рода людского постоянно пытается сбить его и паству с пути истинного. Нет, Темный хитер, но даже у него не хватит фантазии сделать бессловесную тварь проводником своих интересов. А Пресветлая? Могла она пошутить? Ведь рурги летают вблизи её чертогов. Только шутка вышла страшная и жестокая, отрезвляющая, враз сбивающая всю людскую спесь, и словно венчик кулинара, взбивающая мысли в голове. И все это время перед глазами монаха-настоятеля висел текст письма, написанного черным рургом, что само по себе являлось не бывалым чудом или божественным знаком. Строки его жгли душу сильнее, чем каленое железо тело грешника:

"- Люди, люди. Какие же вы звери! Впрочем, звери добрее вас. Волчица, никогда не бросит маленького щенка одного и подберет оставшегося без матери. Олениха примет другого олененка. Самка рурга подберет вылупившегося из яйца птенца. И только вы способны бросить в лесу, сжечь на костре, замучить маленького ребенка или другого себе подобного. Вы разрушаете все, к чему прикасаетесь: сжигаете наши леса, отравляете озера и реки, и даже сам воздух. Убиваете нас ради забавы, калечите, крадете наших детей и наши яйца. Я думал отдать, найденную в лесу девочку вам на воспитание. Ибо детеныш должен быть взращен среди себе подобных. Но теперь вижу, что здесь ее ждет только смерть и ничего более. Поэтому я забираю ее, и буду искать более достойных. На вас же накладываю оброк в виде одежды, обуви и еды. И не дай Пресветлая вам отказаться или подложить яд в мясо и продукты. Я и мои сородичи пройдемся по вам очистительным пламенем, дабы раз и навсегда выжечь, дарованным нам матерью-природой огнем, скверну вашу... Орлангур Чёрный"

- Брат Фра! Брат Фра! - стук в дверь и заполошенные возгласы брата Гроха оторвали монаха от размышлений.

Встав с жёсткого топчана, Фра откинул на двери хлипкую закладку: