Любовь всемогущая - Грант Донна. Страница 3

Вытащив один из них, Брок осторожно завернул в него Соню и воззвал к своему богу, приказав ему убраться. И тотчас же темно-синяя кожа приняла свой обычный цвет, когти исчезли, клыки втянулись, а вслед за ними сморщились и пропали крылья. Теперь, когда ему не было нужды оставаться Воином, он выглядел как самый обычный человек.

Облачившись в тунику, которую он так же позаботился прихватить с собой, Брок снова надел на плечо сумку. Потом поднял на руки Соню и огляделся по сторонам. Насколько он помнил, в нескольких лигах от опушки леса была деревня. Нужно как можно скорее отнести туда Соню.

Только бы она пришла в себя! Он попросит у нее прощения за то, что по его милости она оказалась в лесу, и, если повезет, уговорит девушку вернуться в замок Маклауд. Ведь она так всем нужна. И больше всех ему самому.

Прижавшись губами к Сониному лбу, Брок ужаснулся — она вся горела.

Он лихорадочно всматривался в ее узкое лицо — лицо, которое так часто являлось ему во сне… Лицо, которое вставало перед ним всякий раз, стоило ему только открыть глаза. Он спас ее еще ребенком, а спустя годы ребенок превратился в женщину, и Брок потерял покой. С тех пор он мечтал лишь о том, чтобы она навсегда принадлежала ему.

— Живи, Соня! — взмолился он. — Только не умирай, слышишь? Не смей умирать! Я тебе не позволю!

Но почему рана не затянулась? Очень странно, ведь он собственными глазами видел, как она исцеляла других. Соня владела исцеляющей магией, силу которой Брок не раз имел возможность оценить. Остальные друиды, жившие в замке Маклауд, буквально молились на Соню — едва ли не все они были обязаны ей жизнью. Соня принадлежала к тем друидам, что называли себя май, — магия, которой они владели, была поистине всесильной.

Даже Куин Маклауд, один из трех братьев Маклауд, был вынужден как-то раз прибегнуть к помощи Сони, чтобы избавиться от заклятия, наложенного на него Дейрдре.

Стоило Броку только подумать о той, кого он считал своим смертельным врагом, как он невольно ощетинился. В горле у него заклокотало. Все драу продали душу дьяволу и занимались черной магией, однако Дейрдре, которой этого оказалось недостаточно, пошла дальше, став верной прислужницей дьявола, его правой рукой. Дейрдре жила уже тысячу лет, успев погубить за это время несчетное количество ни в чем не повинных людей.

Брок проклинал Дейрдре самыми страшными словами, но еще сильнее он проклинал себя. С того самого дня, как он отдал Соню и Энис на воспитание друидам, он поклялся их защищать.

К сожалению, он не смог сдержать слово, и Энис погибла. Если он в самое ближайшее время не найдет убежище для Сони, ее смерть тоже будет на его совести.

Гром грохотал беспрерывно, его раскаты слышались уже совсем близко. Гроза бушевала прямо у них над головой: небо то и дело озарялось вспышками молний, а ветер, превратившийся в настоящий ураган, завывал, словно обезумевший от голода дикий зверь.

Задрав голову, Брок яростно зарычал. Словно только и дожидавшийся этого бог мигом проснулся, уже собираясь вырваться на свободу. Боги питались яростью Воинов — только она могла пробудить их к жизни. Доставив ему это небольшое удовольствие, Брок твердой рукой усмирил его. Большую часть из тех двухсот семидесяти пяти лет, что он прожил на свете, Брок учился держать своего бога под контролем и сейчас не собирался отпускать Пораксуса на свободу.

Просто когда речь заходила о Соне, Брок терял способность нормально рассуждать.

Нужно было выбираться отсюда, и поскорее. Брок сделал глубокий вдох, крепко прижал Соню к груди и побежал. Пустив в ход сверхъестественные способности, которыми он был обязан своему богу, Брок несся как ветер. И не останавливался, пока вдалеке не показалась деревня.

Глава 2

Быстрыми шагами направившись к трактиру, Брок толкнул плечом дверь и вошел.

Двое постоянных посетителей, устроившихся за столом, без особого любопытства разглядывали его. Зато стоявшая за стойкой невысокая, пухлая, словно булочка, женщина, ахнув, всплеснула руками и поспешно кинулась закрывать дверь.

— Кошмарная буря… просто ужас какой-то, — пробормотала она, сверля Брока взглядом.

— Мне нужна комната.

Подбоченившись, толстуха неодобрительно поджала губы.

— Ваша… хм… супруга… больна? — осведомилась она, раздельно выговаривая каждое слово.

— Моя жена упала с лошади. Та испугалась грозы и понесла.

Брок мысленно отметил про себя, как легко с его губ слетело слово «жена». Казалось, не было ничего естественнее, чем назвать Соню своей. Но он старался не думать об этом. Проклятие, из-за которого близкие ему люди продолжали гибнуть, коварно — нельзя допускать даже мысли о том, что у них с Соней есть будущее.

— Ох уж эти бури! — сочувственно закивала головой женщина. — Стало быть, ваши лошади убежали? Неужели обе?

Брок ограничился коротким кивком.

— Мне бы хотелось поскорее переодеть жену во что-нибудь сухое, А потом поесть горячего, если можно. Мы вымокли до костей, замерзли и проголодались.

— Ну, с этим проблем не будет. Сейчас распоряжусь. А деньги-то у вас есть? — вдруг спохватилась толстуха.

— Есть.

Женщина выразительно подмигнула.

— Не в обиду будет сказано, но я предпочла бы увидеть их собственными глазами прежде, чем я покажу вам комнату.

Брок повнимательнее присмотрелся к трактирщице. Морщинки, избороздившие ее лицо, рассказали ему то, о чем молчали крепко сжатые губы. Все было понятно без слов. Эта женщина знавала тяжелые времена и научилась не гнуться под ударами судьбы. Она привыкла выживать и правила трактиром железной рукой.

— Проводите меня в комнату и получите деньги, — буркнул он.

Трактирщица задумчиво побарабанила пухлыми, словно сардельки, пальцами по стойке.

— Что ж, ладно, — неохотно кивнула она. — Но предупреждаю: если вы решили обмануть меня, то будете иметь дело с Колином. — Она выразительно кивнула ему за спину.

Брок машинально покосился через плечо — в углу смутно маячила какая-то фигура. Когда глаза немного привыкли к темноте, он разглядел здоровенного мужика, который пока предпочитал держаться в тени. Не удостоив Колина взглядом, Брок вслед за хозяйкой направился к лестнице.

Миновав несколько дверей, трактирщица указала ему на последнюю.

— Я так понимаю, вам требуется уединение? — подмигнула она.

— Правильно понимаете.

Темные глаза трактирщицы сузились.

— Вы ведь из благородных, верно? — неожиданно спросила она.

— Нет.

— Не морочьте мне голову, — отмахнулась толстуха. Толкнув дверь, она посторонилась, пропуская его в комнату. — Мне нет никакого дела, кто вы такой.

Но Брок знал, что это не так. Вряд ли бы трактирщица обрадовалась, узнав, какое чудовище она только что впустила в дом.

Слегка оттеснив ее плечом, Брок осторожно опустил Соню на постель и стащил с плеча сумку. Отыскав кожаный кошель, Брок сунул трактирщице несколько монет и по ее просиявшему лицу догадался, что такой щедрости она не ожидала.

— Я сейчас же распоряжусь, чтобы вам принесли поесть, — почтительно пробормотала она, спрятав монеты. И угодливо заулыбалась. — Что-нибудь еще, милорд?

Брок невольно бросил взгляд на Сонину руку.

— Чистые бинты, — буркнул он.

Наконец дверь за трактирщицей захлопнулась. Облегченно вздохнув, Брок поворошил поленья в очаге, чтобы огонь разгорелся пожарче. Убедившись, что в комнате стало заметно теплее, он решил, что пришло время заняться Сониной рукой.

Внимательно осмотрев рану, Брок покачал головой. Придется вскрыть ее, чтобы очистить от гноя. Даже хорошо, что Соня по-прежнему без сознания — так она по крайней мере не почувствует боли.

Осторожно выпустив один коготь, Брок быстро полоснул им по ране. Соня со стоном дернулась, неосознанным движением попытавшись вырвать у него руку, но Брок держал крепко. Когда Соня немного успокоилась, он бережно повернул ее руку так, чтобы гной мог вытекать наружу.