Потерянные - Нурисламова Альбина Равилевна. Страница 42

Денис визгливо, по-бабьи захохотал, глубже погружаясь в подступающее безумие. Кира размахнулась и ударила его по щеке. Удар вышел сильным, Денис качнулся и непонимающе уставился на Киру.

— Извини,— охрипшим от крика голосом проговорила она. — У тебя началась истерика. Нужно было как-то остановить.

Грачев молчал, но взгляд его стал гораздо более осмысленным. И растерянным.

— Ты не убийца. Что бы сейчас тут не говорил. Да, это был плохой поступок.— Кира секунду подумала и добавила:— Отвратительный. Но ты сам себя целых шесть лет за него наказывал. И если выберешься отсюда, то сумеешь искупить грех. Придумаешь, как. Пойдем, Денис.

Она потянула Грачева за собой, но он не двигался с места.

— Ты и Элка — вы и вправду достойны того, чтобы вернуться и жить дальше. А я… Был человек, да весь вышел.— Денис потерянно замолчал.

Зеленое свечение уже почти достигло берега. Еще чуть-чуть, и оно окутает палатку. У них почти не оставалось времени. Кира была уверена: если они окажутся в центре мертвенного сияния, и при этом будут бодрствовать, то все для них на этом свете кончится.

— Ты не убийца,— еще раз повторила Кира, из последних сил стараясь не сорваться, — но станешь им, если не пойдешь со мной. Я ни за что тебя здесь не брошу. Застрянешь тут — отнимешь последний шанс не только у себя, но и у меня.

— Кира… — он запнулся и не договорил.

— Все, идем, — Кира взяла Дениса за руку, чуть повыше локтя, развернула его в сторону палатки и мягко подтолкнула, — давай же, лезь.

Денис подчинился, не делая больше попытки воспротивиться. Кира протиснулась вслед за ним в палатку и в последний раз оглянулась на озеро. Купальщики все так же беззвучно резвились в дрожащей болотной дымке. Кира решительным жестом закрыла выход из палатки. Отрезала себя и Элю с Денисом от внешнего мира.

Элка спала все в той же позе. Ресницы чуть заметно подрагивали. «Наверное, сон снится», — не без зависти подумала Кира. Сумеет ли она, как Элка, сбежать от всего этого?

Денис сидел и ждал дальнейших указаний. «Сдулся» — выплыло откуда-то из глубин сознания грубое хлесткое словечко. Кира одернула себя, не успев додумать. Денис просто оказался менее выносливым. И значит, нужно о нем позаботиться.

— Денечка, снимай куртку. Обувь тоже. Здесь жарко,— она говорила мягким, успокаивающим тоном. — Где у тебя таблетки?

— Вот. — Он послушно протянул ей пачку.

— Выпьем-ка еще по две штучки. А то пока что-то не берет.

Кира выдавила из блистера пилюли, похожие на маленькие глянцевые пуговицы.

— Держи.

Денис покорно взял лекарство.

— Сможешь проглотить? Без воды?

Он ничего не ответил. Засунул белые кругляши в рот и разгрыз, морщась от залившей рот горечи.

Кира не стала жевать таблетки, просто проглотила. Ничего, проскочили, не застряли. Быстрее бы подействовали, что ли.

— Теперь давай ложиться. Пора баиньки.

Денис улегся с краю, оставив место посередине Кире.

Она выключила свет, тараща глаза во внезапно обрушившуюся на них темень. Как ни старалась Кира, она никак не могла разглядеть очертаний знакомых предметов. Мрак был полным и непроницаемым. В самом деле, хоть глаз выколи. Кругом так черно, что и зрячий, и слепой находились бы в равном положении.

Кира завозилась, устраиваясь поудобнее. Она заставляла себя не думать о том, что творится за тонкими стенами палатки. Вообще ни о чем не думать. Доза лекарства все же была убойной, и вскоре Кира почувствовала, как тяжелеют веки, по всему телу разливается теплая волна, приходит спокойствие. Она задышала ровнее.

— Тебе страшно?— раздался слева от нее голос Дениса.

Ну, вот, опять двадцать пять. Кира почувствовала, насколько сильно устала. Неужели он не понимает, как важно сейчас уснуть? «Не буду отвечать, он подумает, что я сплю и замолчит».

— Ты боишься больше никогда не проснуться? — упорствовал Денис. Он говорил тихо, заторможено, постепенно уплывая в сон.

— Да, Денис. Очень. Но верю, что Бог нам поможет, — терпеливо, как маленькому ребенку, ответила ему Кира.

— А я просто боюсь, — со вздохом прошелестел он. — Хотел бы верить и молиться, но не могу. Не умею.

— Ты выберешься отсюда и научишься. И я научусь. Может, это наш путь к вере. У каждого он свой. Спи, Денис. Спокойной ночи, — прошептала Кира, но Денис ее уже не услышал.

Волшебные таблетки сделали свое дело. Кира осталась одна.

Она согнула ноги в коленях, обхватила себя руками, сжавшись в комочек. Плотнее сомкнула веки и снова попыталась уснуть. Это почти удалось, как вдруг ей что-то послышалось. Против воли Кира сосредоточилась и прислушалась.

Шум доносился со стороны озера. С трудом соображая из-за подступившего наконец-то сонного морока, Кира поняла — это голоса. Она определенно слышала крики! Кто-то вопил — но не от боли. И не от страха. Это были радостные, торжествующие, довольные возгласы. А еще смех. И разговоры.

Звуки нарастали. Еле различимые вначале, теперь они были слышны отчетливо и звонко, разносились над озером переливающимся на все лады эхом. Иногда из общего гула голосов вырывались отчетливые фразы.

— Идите сюда! Вода теплая,— смеялся от удовольствия и звал женский голос. Хорошо, слишком хорошо знакомый.

Можно было подумать, что сейчас лето, и в озере купаются люди. Брызгаются, хохочут, плещутся, радостно погружаясь в гостеприимные воды.

Не будь в ее крови четырех таблеток сильного препарата, Кира сейчас обмирала бы от тоскливого, вязкого ужаса. Но лекарственный дурман милосердно избавил ее от страха. Она больше не боялась, хотя точно знала, чьи голоса призрачно витают над зимним озером.

Белесые фигуры теперь не только двигались, но и звучали. Гиблое место Кара Чокыр набирало силу с каждой минутой. Ее мертвая подруга Миля звала друзей купаться. И этот призыв будет звучать здесь вечно.

Последним, что слышала Кира, прежде чем раствориться в небытии, был ее собственный голос, звенящий в ночи.

Глава 20.

Игорь Петрушин, двадцатипятилетний водитель «Виртуала», сосредоточенно гнал черную «Мазду», сбрасывая скорость только после предупредительного пронзительного писка антирадара.

Он был опытным водителем, и Саша отлично знал, что и сам не смог бы вести машину быстрее. Но все равно с трудом сдерживался, чтобы не начать подгонять Игоря. Молчал только потому, что знал, насколько выводят из себя всевозможные советы, когда сидишь за рулем.

Они выехали ночью, хотя Петрушин вполне резонно предлагал подождать до утра. Но Саша настоял на своем. Игорь смирился, всем видом выражая недовольство. Однако вслух возражать не посмел: все-таки Саша (Александр Васильевич) был в числе руководителей их фирмы. Да и человек он хороший, держится нормально, без пафоса и высокомерия. Кто его знает, чего ему понадобилось ехать ночью! Может, случилось что-то. Петрушин пару раз порывался поинтересоваться, но видел в зеркале заднего вида каменное лицо, натыкался на напряженный Сашин взгляд и передумывал.

Саша сходил с ума. Со вчерашнего вечера он не мог дозвониться до Киры. Днем у него не было ни минуты свободной, пришлось отложить все разговоры. Но после поговорить не получилось. Городской телефон молчал. Сотовый был недоступен. Безуспешно пытаясь дозвониться до жены с восьми вечера, в час ночи он не выдержал и разбудил Петрушина. Они быстро собрались, оставили консьержке ключи от съемной служебной квартиры и выехали из Москвы.

Разумеется, Саша ни на минуту не сумел заснуть. Каждые пятнадцать минут звонил то на один номер, то на другой. Безрезультатно. Он понятия не имел, куда могла подеваться Кира. Глупости про измену и в голову не приходили. У него была единственная версия: что-то случилось. Саша изо всех сил пытался думать о хорошем, но воображение упорно рисовало жену в больнице, в руках хулиганов, а то и еще хуже.

Саша прикусил губу и снова набрал оба номера. Телефоны упорно молчали.

Утром он связался с Кириными родителями. Звонить им вчера не имело смысла: они живут за городом, и если Киры у них нет (а в этом Саша был уверен), они переполошатся, чего доброго, помчатся в Казань по ночной трассе. Дождавшись шести утра, Саша набрал номер тестя. Тот всегда вставал рано и откликнулся бодрым голосом без признаков сна. Саша, стараясь говорить спокойно, сказал, что едет из Москвы и не может дозвониться до Киры. Она, случайно, не у них?