Последняя битва - Макгил Гордон. Страница 23

Мэтью в страшном напряжении пытался справиться со своим волнением. Он дрожал с головы до ног. Итак, на приманку клюнули.

Мэтью раскрыл сумку и достал портативный передатчик, который дал ему отец де Карло. Он коснулся пальцами кнопок на панели и прижал его к уху. Никогда раньше не приходилось ему пользоваться такой штуковиной, но сейчас он был рад, что имел ее при себе.

В это время автобус круто повернул и затормозил. Обернувшись к Мэтью, водитель объявил, что это конечная остановка. Монах поблагодарил шофера и сошел с автобуса. Ему показалось, что он путешествует уже целую вечность. Автобус скрылся из виду, а Мэтью удовлетворенно хмыкнул, обнаружив тропинку, что вилась сквозь бархат дерна. Он радостно устремился по ней вперед, испытывая облегчение и приказывая себе не оглядываться. Он даже начал разговаривать с овцами, которые, оторвав морды от травы, удивленно поглядывали на него.

Послышался рокот автомобиля, и монах оглянулся. Силуэт лимузина четко вырисовывался на горизонте в лучах заходящего солнца.

– Отлично, – громко проговорил Мэтью, шагая по заболоченному лугу и радуясь, что находится на открытом пространстве, вдали от автобусов и поездов, вызывающих клаустрофобические настроения.

Ему понадобилось минут двадцать, чтобы добраться до долины. Впереди на вершине скалы он разглядел очертания часовни. Купол ее был разрушен, в сумеречном свете возвышались лишь неровные, обвалившиеся стены. Часовенка напомнила Мэтью монастырь, и ему вдруг захотелось домой. Глянув под ноги, он заметил белую палочку, воткнутую в землю. Мэтью остановился, достал передатчик, надавил на кнопку и поднес аппарат к губам. Чувствуя себя несколько глуповато, он заговорил в микрофон, и голос его напугал овец. «Мэтью у полукилометровой отметки. Торн следует параллельно в сотне метров к северо-востоку от меня. На нем голубой капюшон. – Мэтью помедлил. – Прием». «Действуй, как договорились, вперед в часовню». – Услышав ответ, Мэтью округлил глаза от удивления и улыбнулся про себя. Современная наука творит чудеса. Голос Мартина был слышен отчетливо, как будто тот был рядом, в каких-нибудь нескольких футах. Мэтью сунул передатчик обратно в сумку и зашагал вперед, пытаясь уловить шум автомобильного двигателя. Но единственное, что он услышал, был звук его собственного дыхания.

За все время путешествия собака ни разу не шевельнулась. Положив морду на спинку заднего сиденья, она устремила взгляд на дорогу сквозь автомобильное стекло. Лишь несколько раз, когда лимузин подскочил на ухабах узкой дороги, ее огромное тело слегка дернулось. Машина остановилась, и собака напряглась в ожиданиии. Когда открылась дверца, она выпрыгнула из автомобиля и прямиком устремилась вглубь лесочка, бесшумно и незаметно двигаясь туда, где на фоне ночного неба высился черный силуэт часовни. С каждым метром собака настигала свою жертву.

Мэтью добрался до кладбища и взглянул на часовню, высившуюся над ним. Сквозь разрушенные стены и пустые оконные проемы виднелась луна. Мэтью поздравил про себя отца де Карло за сделанный выбор. Место действительно как нельзя лучше отвечало предназначенной схватке. Разрушенная и заброшенная обитель Господа все равно являлась Божьим пристанищем. Гордость переполняла Мэтью. Он выполнил то, что было ему поручено. Довершить задуманное должны другие.

Мэтью крадучись пробирался между могил. Некоторые из них провалились, на других надгробия так накренились, что могилы казались сросшимися. Между могил метались какие-то тени. Вдруг Мэтью услышал страшный, как бы предупреждающий звук, и тут же к нему выскочила крупная овца. Несколько мгновений она стояла, застыв от ужаса, затем дернулась и, постукивая копытами по надгробиям, помчалась в сторону. Мэтью с улыбкой повернулся и проследил за овцой, пока она не скрылась из виду. Взглянув вперед, он отшатнулся. Из тьмы на Мэтью уставилось адское видение с чудовищными клыками…

Целый день напролет эти двое не отрывали глаз от дороги. Они болтали друг с другом, обсуждая всякую чепуху, как будто разговорами о ерунде можно было отстраниться от жуткой реальности, и пристально вглядывались в темноту.

– Он уже должен быть здесь… – прошептал Паоло. Когда он произносил эти слова, Мартин прижался к скале, ибо в то мгновение он увидел Антихриста. Схватив Паоло за руку, он потащил его за собой через разрушенный вход внутрь часовни. Они подошли к темному массивному алтарю, возвышавшемуся посреди часовни, и спрятались в его тени.

Снаружи послышалось движение. Должно быть Антихрист запыхался, взбираясь на вершину скалы. И немудрено, так как карабкаться надо на высоту порядка сорока футов. Монахи слышали тяжелое дыхание, словно застревавшее в горле. Заметив в дверях силут, они замерли, будто вросли в стену. «К алтарю, иди же к алтарю!» Это необходимо свершить на алтаре. Как бы повинуясь их мысленному приказу, фигура решительно скользнула в сторону алтаря, положила на него руки и неподвижно застыла. Зажав кинжал в правой руке, Паоло схватил Антихриста левой рукой за шею, как его учили, и вонзил клинок. Он услышал треск костей и почувствовал, что рука немеет от охватившего его шока. Паоло хотел было выпустить из рук кинжал, но вместо этого погрузил его глубже. Пальцы коснулись капюшона. «Пожалуйста, только не кричи», – пробормотал Паоло.

Бубня что-то себе под нос Мартин высоко занес кинжал, ударил по капюшону, но промахнулся. Лезвие, попав в плечо, скользнуло по нему и вонзилось в позвоночник.

Выдернув кинжалы, монахи отшатнулись. В жутком оцепенении они наблюдали, как тело качнулось вперед и, медленно оседая, упало на алтарь лицом вниз.

Наступла короткая тишина, затем Паоло шагнул вперед и перекрестился, бормоча молитву. Мартин двинулся следом за ним. Монахи с трудом перевернули тело и оцепенели. Перед ними лежал Мэтью. Лицо его застыло в неестественной гримасе, невидящие глаза закатились так, что сверкали одни белки.

Паоло и Мартин отпрянули от тела, отирая об одежду руки, и в ужасе уставились друг на друга. Губы их беззвучно двигались, они пытались найти объяснение, но его не было. Паоло поднял к небу полные страдания глаза, только бы не смотреть в это страшное, искаженное гримасой смерти лицо. «Господи, Спаситель, – прошептал он, – избавь наши умы от помрачения, предотврати беду…»