Кровавая луна - Бэнис Виктор Дж.. Страница 7

— Не совсем, — сказала Джинни, потом, повернувшись к обоим мужчинам, произнесла:

— Как поживаете?

Рэй широко улыбнулся в ответ и кивнул. Пол никак не отреагировал на приветствие.

— Что все это значит? — спросил он, повернувшись к матери. В тоне его было не больше уважительности, чем в разговоре с Джинни.

— Мисс Бэрк наша новая гувернантка, — сказала Беатрис Лэнгдон. Хотя голос ее был ровным и спокойным, а выражение лица приветливым и даже улыбчивым, от глаз Джинни не укрылось то, как мать семейства нервно теребила тесьму пояса при виде столь явного неудовольствия сына. — Я пригласила мисс Бэрк, чтобы было кому заниматься с ребенком.

— Я думаю, что с этим прекрасно может справиться Мария, если мы все будем ей понемногу помогать, — сказал Пол.

Он повернулся к слуге:

— Франц, я боюсь, тебе придется еще раз сходить на материк и отвезти туда мисс Бэрк. Думаю, ты легко управишься до темноты, если отправишься прямо сейчас.

Джинни просто онемела. Какое-то время она стояла совершенно ошарашенная грубостью, с которой этот человек распорядился выгнать ее. Но вдруг ее прорвало:

— Я была бы вам очень признательна, мистер Лэнгдон, — заговорила она, и глаза ее заблестели от гнева, — если вы бы прекратили обращаться со мной, как с чужим чемоданом, доставленным к вам по ошибке. Я прибыла сюда, преодолев приличное расстояние, понеся приличные издержки и претерпев значительные неудобства. К тому же, я приехала по просьбе миссис Беатрис Лэнгдон, с которой переписывалась и которая пригласила меня работать в качестве гувернантки для ее внучки. Я несколько часов ждала, пока кончится шторм. Я долго плыла сюда на холодной мокрой посудине с материка, и вот теперь, здесь, вы меня так грубо оскорбляете своим поведением...

Если Лэнгдон и был удивлен или тронут этой неожиданной бурной тирадой, то ничем не показал этого. Выражение его лица оставалось все таким же жестким и холодным. Но зато изменились его глаза, неотрывно смотревшие на Джинни. Он будто не совсем понял то, что она сказала.

Пол так долго смотрел на нее, что гнев выгорел внутри Джинни и сменился некоторой неловкостью и замешательством. Если она собиралась заручиться в будущем его поддержкой, то начало было явно неудачным.

Пол наконец пришел к решению. Оно было неожиданным и обескураживающим. Сделав рукой изящный и галантный жест, как бы приглашая Джинни все же подняться по ступеням, он сказал:

— Ну конечно же, простите меня. Вы абсолютно правы. Вы безусловно должны отдохнуть в тепле. Позвольте моему брату проводить вас в дом, а я вскоре присоединюсь к вам.

В уголках его жестко очерченных губ таилась легкая улыбка, но не больше.

— Благодарю вас, — сказала Джинни. Рэй Лэнгдон, и не пытаясь скрыть своего удовольствия, подал ей руку.

— Мама, прошу вас, — сказал он, давая Беатрис Лэнгдон возможность первой подняться по ступеням.

— Ой, — вдруг вспомнила Джинни. — Моя сумка...

Она вдруг подумала, что если ее вещи окажутся в доме, это хоть как-то поможет ей укрепить свои позиции.

Пол Лэнгдон посмотрел на нее так, что Джинни решила, что он прочитал ее мысли.

— Франц принесет ваш багаж, — сказал Пол.

Джинни не оставалось больше ничего, как просто кивнуть и опереться на руку Рэя.

Казалось, все было сказано, но, начав было подниматься, она вдруг услышала за спиной голос Пола Лэнгдона:

— Будьте осторожны, мисс Бэртон. Ступеньки скользкие, и по ним ходить очень опасно, особенно, если плохо знаешь дорогу...

«Я к тому же в таких глупых туфельках», — подумала Джинни и, не поворачиваясь, сказала вслух:

— Меня зовут Бэрк. Синтия Бэрк.

Если Пол и ответил что-нибудь, то слова, должно быть, потонули в мощном порыве ветра, разбросавшем ее волосы, золотым дождем. В гневе, Джинни продолжала подниматься вверх по ступеням, думая о том, что Пол Лэнгдон был самым грубым и самым привлекательным субъектом, которого она когда-либо встречала.

На первый взгляд дом казался продолжением скал и камней. Ступени привели их к проему, вырубленному в высокой каменной стене. Тяжелые створки массивных ворот были открыты, и, проходя в них, Джинни подумала, что Пэрлью, это семейное гнездо Лэнгдонов, было вполне пригодно для того, чтобы защитить своих владельцев не только от непогоды, буде такой случай выпадет на их долю.

Они вышли во внутренний дворик. В центре его располагался фонтан. Три наяды смеялись и плескали воду в лицо посетителю, а стоявший посреди них Нептун напоминал гостю, что ему не всегда будет оказан самый теплый прием.

— Отведи мисс Бэрк в гостиную, — бросила миссис Лэнгдон и, не повернув головы, пошла через весь дворик к дверям, которые, должно быть, служили главным входом в дом, в то время, как Рэй провел Джинни через дверь слева от фонтана.

Хотя солнце только перевалило за полдень, в доме царил сумрачный полумрак. Свет, казалось, тускнел, натыкаясь на серые камни стен, и хотя вдоль всего холла висели мерцающие газовые светильники, их блеклые языки были беспомощны перед тенями, нависшими вдруг над Джинни. Она почувствовала, как холод снова пробирает ее, и инстинктивно сжалась.

Рэй привел ее в небольшую, заставленную мебелью комнату. Вид и тепло ярко горевшего камина и старые драпировки на стенах смягчали серую неприступность и холод неколебимых каменных стен.

— Эта комната наименее похоронная, — пошутил Рэй. — Я надеюсь, наш дом не испугал вас?

— Мне здесь очень интересно, — отозвалась Джинни, инстинктивно подойдя поближе к камину. Там, у причала, она нисколько не преувеличивала. Она действительно очень продрогла и устала.

Рэй изучающе посмотрел на нее. Он казался одновременно удивленным и заинтригованным тем, что увидел.

— Да, — мягко сказал он, — вы не из тех девушек, кого можно легко запугать.

Лукавая заговорщицкая улыбка снова покривила его губы.

— Если уж вас не испугал мой брат, то, значит, вас ничем не испугаешь.

— Я уже встречала в своей жизни грубость и старинные дома, — холодно сказала Джинни. Насмешливый тон младшего брата не нравился ей так же, как и грубость старшего. — Скажите, ваша мать спустится сюда? Я хотела бы обсудить с ней мои будущие обязанности.

— Я подозреваю, что в настоящий момент она ведет генеральное сражение с Полом, — снова съязвил Рэй. — И, надо сказать, я нахожу это зрелище весьма занимательным, поэтому, если позволите, я пойду и посмотрю, кто же выиграет.

— Мистер Лэнгдон!

Он уже подошел к двери, но остановился и повернулся к ней.

— Как вы думаете, кто выиграет сражение? — спросила Джинни, заставляя себя улыбнуться.

— А на кого бы вы поставили?

После секундного промедления она сказала:

— На себя.

Рэй улыбнулся:

— Я тоже, — и вышел из комнаты, оставив ее сидеть у камина. Оставшись одна, Джинни подумала, что успела обмануть Рэя, и не один раз. Ей было страшно. Она не привыкла к таким людям, как Пол Лэнгдон, и к таким домам, как этот.

Джинни скинула плащ, повесила его на спинку стула и подошла совсем близко к огню, растирая руки, чтобы разогнать кровь. Ей трудно было представить Сьюзан в такой обстановке. Но легко представлялось то, что в таком окружении и в таком доме мрачные мысли и фантазии могли настолько овладеть человеком, что разрушалась и отравлялась сама способность к здравым рассуждениям. Не это ли произошло с Сьюзан?

Что до ее мужа... Пол Лэнгдон был рожден, чтобы будить чувства и смущать разум. Он не из тех, кто способен успокоить и умиротворить. Такого человека можно любить, как любят ходить под парусом в бурю или на полной скорости водить машину, как любят взбираться по отвесным скалам... — ради тревожного чувства опасности, ради сладкого ужаса, когда знаешь, сколь опасен твой путь, но, сделав один шаг, ты не в силах оглянуться назад или сойти с него.

Джинни подскочила от тихого шороха и обернулась. В комнату вошла женщина — маленькое неприметное существо, на лице которого, казалось, были одни глаза.