Неуловимый Хабба Хэн. История, рассказанная сэром Максом из Ехо - Фрай Макс. Страница 20

– Не сомневаюсь. Но... Нет, не думаю. Не тот случай, пожалуй.

– Тебе виднее, – вздохнула она. – Тогда действительно попробуй его найти. Мне тоже не слишком нравятся эти твои сны. А вдруг я захочу с тобой поссориться? И что ж тогда, ты и меня, как Фуфлоса, башкой об пол?

– О прилавок, – педантично поправил я. – Я его о прилавок приложил. Но тебе это вряд ли грозит. Если ты со мной поссоришься, я буду грустить, а не злиться.

– Это тебе так кажется, – усмехнулась она. – Видел бы ты себя со стороны в некоторые особо прекрасные моменты. Ясно же, что взглядом убить можешь, если вдруг приспичит. Чудовище – оно чудовище и есть, прав был сэр Мелифаро. Если бы не арварохская закалка, я бы уже пару раз сама на край света сбежала. А так ничего, держусь как-то.

Я улыбнулся, но улыбка вышла вымученная. Есть о чем призадуматься! Я-то, болван, думал, будто не в меру мягок и покладист. А оно вон как выходит. Страшен мой лик при тихой погоде, и в бурю, надо думать, тоже ничего хорошего. Такие вот дела.

Меламори, впрочем, поняла, что перегнула палку, и предприняла несколько попыток исправить мое настроение, одна другой удачней. Я даже подумал, что надо бы почаще давать ей возможность меня огорчать. Хорошее дело.

– Ты только смотри, осторожно там с этим супом Отдохновения, – строго сказала Меламори, когда ей пришло время отправляться в Дом у Моста. – Земляк твой от него почти умер, помнишь? [14] И умер бы, пожалуй, если бы ты сам его не прирезал до срока.

– Так он несколько тарелок этой дряни слопал, а я – максимум пару ложек, – пообещал я. – Не самоубийца все-таки. И знаешь, на всякий случай держись от меня подальше сегодня вечером. А то, чего доброго, преисполнишься отвращения, и как я потом буду жить?

– Ну как это – подальше?! А если тебе станет плохо? А ты один – и как тогда?

– Мне станет плохо, это точно, – согласился я. – Для того, собственно, все и делается. Но лучше тебе этого не видеть. Все равно ведь не поможешь. Тем более я не дома валяться собираюсь, а Хаббу Хэна искать. Так что все будет в порядке, просто не сегодня, а, скажем, завтра. В крайнем случае, послезавтра. Словом, очень скоро.

Она с сомнением покачала головой, но возражать не стала. И хорошо. Отговорить меня от этой авантюры в тот момент было проще простого. До меня как раз окончательно дошло, во что я намерен вляпаться. Но иного выхода не было. По крайней мере, я его не видел.

Поэтому я проводил Меламори на службу и принялся собираться. Маршрут мой был предельно ясен: трактир «Старая колючка». Если уж вознамерился отравиться, яд должен быть приготовлен хорошим специалистом. А владелец «Старой колючки» Чемпаркароке, уроженец благословенного острова Муримах, – лучший столичный варщик супа Отдохновения. Иных блюд он, кажется, вовсе не готовит. И правильно, зачем распыляться?

Думаю, еще никто никогда не переступал порог «Старой колючки» с таким выражением лица. Я плотно сжимал губы, мужественно играл желваками и героически щурился. Был, словом, готов к подвигу. Не всякая жертва так на алтарь восходит, как я к барной стойке шел.

По счастью, Чемпаркароке тот еще тип. Его, как я понимаю, ничем не проймешь. Поздоровался приветливо, уставился на меня с неподдельным интересом. Уж он-то был в курсе, что я сторонюсь его заведения не ради экономии. Думаю, он мой первый и последний неофициальный визит на всю жизнь запомнил. И теперь, разумеется, решил, что я явился по делу.

В отличие от большинства столичных трактирщиков Чемпаркароке относится к Тайному Сыску без опасения, зато с откровенным любопытством, если не вовсе с энтузиазмом. И всегда готов помочь, а еще лучше – активно поучаствовать во всяком нашем деле, чтобы было потом о чем рассказать клиентам, пока закипает суп. Но такое несказанное счастье выпадет бедняге крайне редко, все-таки «Старая колючка», в отличие от опиумных курилен моей родины, очень приличное семейное заведение.

– Хороший день, Чемпаркароке, – сказал я. – У меня к вам, знаете ли, дело. Почти личное.

Хозяин «Старой колючки» возликовал и весь обратился в слух.

– Помните, что со мной творилось несколько лет назад, когда я отведал вашего супа? – спросил я. И не дожидаясь ответа, скорбно продолжил: – Обстоятельства сложились так, что мне придется повторить этот печальный опыт.

Тут даже Чемпаркароке проняло. Уж на что невозмутим, но, слушая меня, рот распахнул, как врата осажденного города, сдавшегося на милость победителя.

– Ладно. Надо так надо, – наконец сказал он, не вдаваясь в лишние расспросы. – Но вам же небось опять плохо станет?

– Небось, – мрачно согласился я. – Собственно, именно это мне и требуется. Но я хочу попробовать обойтись малой кровью. Так что принесите-ка мне одну... или ладно, две ложки супа. Понятно, я заплачу как за целую порцию. Но от тарелки я, пожалуй, на месте окочурюсь, так что – ну ее от греха.

– Ясно, – просиял Чемпаркароке. И, немного подумав, предложил: – Может быть, в отдельный кабинет пройдете? А то вдруг опять, как в прошлый раз, развеселитесь, так лучше, чтобы никто вас не видел, верно?

– Верно! – обрадовался я. – Не знал, что у вас есть отдельные кабинеты.

– Тайные убежища для постоянных посетителей, – подмигнул мне Чемпаркароке. – Некоторые люди любят отдыхать на глазах у всех, а некоторые, напротив, предпочитают уединение. Идемте.

Он привел меня в небольшую по местным меркам комнату с низким, обтянутым цветастой тканью потолком, усадил на лиловые подушки и отправился на кухню варить свое зелье. А я принялся ждать. Чувствовал себя великим героем и будущим пациентом дантиста-маньяка одновременно. Если бы не дыхательные упражнения, которые я уже привык делать во всех стрессовых ситуациях, так небось сбежал бы с позором, а потом – с позором же! – вернулся бы четверть часа спустя, одумавшись по дороге, и так дюжину раз кряду. Трусливый ум и богатое воображение плохо уживаются с храбрым сердцем, это я уже давно понял.

Чемпаркароке наконец вернулся. Принес крошечную детскую миску, разрисованную пасущимися на лугу котятами и яркими цветами. На дне миски плескалась густая ароматная янтарно-желтая жидкость. Лучший в столице супчик Отдохновения, будь он неладен.