Первый раз - Ольховская Анна Николаевна. Страница 23
Глава 18
Голоса бубнили, ворчали, спорили, ругались, смеялись. Они навязчивым роем ввинчивались в мозг и ошалело носились там, разгоняя сны. Да что происходит, в конце-то концов! Такое ощущение, что весь персонал станции собрался у двери ее комнаты и устроил восточный базар! Спать дальше не получалось.
Саша села на кровати и мрачно посмотрела на дверь. Гвалт не умолкал. Надо пойти и узнать, что случилось. Но перед этим не мешало бы умыться.
В зеркале над раковиной отразилась припухшая от сна физиономия с заплаканными глазами. Ну вот, опять! Чертыхнувшись сквозь зубы, Саша включила воду. Последние дня три каждое утро – одна и та же история. Что же ей снится такое, вызывающее столь унизительную реакцию? Саша теперь не помнила свои сны. Совсем. Но, видимо, это была та еще белиберда. А может, у нее просто конъюнктивит какой-нибудь? Надо будет проконсультироваться с врачом.
Приняв душ, Саша подошла к двери и прислушалась. Шум не утихал. Он менял тональность и плотность, но не исчезал.
– Что здесь происходит? – открыв дверь, поинтересовалась Саша.
И в удивлении замерла. В коридоре не было НИКОГО. А разговоры между тем не утихали.
Саша захлопнула дверь и потрясла головой. Потом зажала ладонями уши. Стало потише. Но, стоило ей убрать руки, как все возобновилось. Из общего гула выделились отдельные фразы. Кто-то, хмыкнув, прогудел, чавкая жевательной резинкой:
– Крольчиха МакКормика, похоже, все-таки умом двинулась. С пустым коридором беседует.
– Да ладно тебе, Гарри, – равнодушно ответил другой голос, – может, ей что-то померещилось? Бывает.
– Ага, а теперь она стоит, головой трясет и уши зажимает. Видать, ее голоса преследуют! Эх, вот бы у МакКормика ничего не получилось, и перед утилизацией он отдал бы бабенку нам!
– Дождешься от него, как же! Он даже из душа видеокамеры велел убрать, чтобы дежурные не отвлекались, видите ли. А как не отвлекаться, если мы тут месяцами без женщин сидим! Вот бедняга Джонсон и не утерпел. И где сейчас Джонсон? В больничном блоке. Нет уж, Гарри, даже если МакКормик и отдаст ее персоналу, я рисковать своим самым дорогим не буду. Ладно, я пошел, мои сутки дежурства закончились. Счастливо оставаться!
– Пока!
Послышался стук закрываемой двери, и этот разговор прекратился. Но другие-то – нет! Они ее отвлекали, мешали думать. Саша наугад выбрала DVD с фильмом, вставила диск в видеодвойку и включила звук погромче. Саунд-трек из фильма «Миссия невыполнима» заглушил все.
Саша села в кресло перед телевизором и, отключившись от происходящего на экране, задумалась.
Судя по всему, у нее по непонятной причине значительно выросла острота слуха. И теперь она слышит все и всех в комплексе. С этим надо что-то делать, так жить невозможно. Слушать болтовню разных сексуально озабоченных дегенератов? Бр-р-р, увольте! Один такой недавно попытался навязать Саше свою компанию, причем словесные аргументы на него не действовали. Пришлось Саше применить пару недавно освоенных ею приемов ушу. Получилось в целом неплохо.
Саша посмотрела на часы. Начало девятого. В восемь тридцать обычно приносят завтрак, а в десять за ней заходит Стивен, чтобы отвести ее на очередной сеанс. «Крольчиха МакКормика» – надо же, какое имя ей тут дали! Она что, подопытный кролик? Ее здесь лечат, и очень хорошо лечат, следует признать. Надо будет сообщить Стивену о настроении его персонала. Но в первую очередь – об этих странностях со слухом, пусть примет меры.
Ровно в восемь тридцать в дверь постучали, и вошел охранник с подносом. Он поморщился, услышав рев из телевизора, но ничего не сказал. Молча расставил тарелки и чашки на столе и вышел.
Пришлось Саше завтракать под громкие вопли Тома Круза и Жана Рено. Но она предпочла их голоса нестройному хору местных обитателей.
До прихода МакКормика оставалось около часа, фильм начинал действовать ей на нервы, и Саша решила поэкспериментировать со своей новой способностью. Она выключила видео и прислушалась, стараясь из общего гула намеренно вычленять отдельные разговоры. Не сразу, но получилось. Словно по кнопкам FM-станций Саша переходила от одного диалога к другому. Правда, не всегда это были диалоги, иногда беседовали несколько человек. Ничего особо интересного Саша не услышала, обычная болтовня. Некоторые разговоры ей были не совсем понятны, хотя они велись на английском языке. Это даже разговором нельзя было назвать – монотонно звучащий голос нес какую-то ахинею, прерываемую периодическим вопросом: «Вам все понятно?» И кто-то безжизненно отвечал: «Да».
Прыгая с «канала на канал», Саша неожиданно услышала знакомые голоса. Один принадлежал МакКормику, а второй почему-то ассоциировался с дурацкой открыткой, непонятно по какой причине все еще хранившейся в ее столе. Перебрав аккуратно расставленные файлы у себя в голове, Саша вспомнила имя собеседника Стивена – Винсент. Ее спаситель.
Ну-ка, ну-ка, послушаем: о чем они спорят? Если МакКормик не поверит Сашиным словам, придется передать ему содержание этой беседы. Тогда у Стивена не останется никаких сомнений по поводу Сашиной аномалии слуха, и он сможет ее устранить. Аномалию, конечно, а не Сашу.
Удобно устроившись в кресле, Саша закрыла глаза и сосредоточилась, стараясь сделать разговор Стивена и Винсента громче, а все остальные вывести в общий звуковой фон.
– Стивен, ты еще больший урод, чем я предполагал! – возмущенный голос Морено гулко стукнулся в барабанную перепонку.
– Что ты имеешь в виду? – лениво поинтересовался МакКормик.
– Я привез сюда нежную, измученную, эмоциональную женщину, сходившую с ума от беспокойства за детей…
– Ты забыл одну немаловажную деталь – искалеченную женщину. Которую я поставил на ноги. И не только!
– Вот именно! Ты же сотворил чудовище какое-то, кадавра! Я просмотрел все видеозаписи, деградация личности шла семимильными шагами!
– Не деградация, а усовершенствование. Все по плану, Алекс показывает удивительные результаты. Еще неделя – и она будет готова.
– К чему?
– К торжественному возвращению в семью, к дальнейшей жизни и к выполнению своей задачи.
– Какой?
– Ты опять?!
– Ах да, извини… Но, Стивен, неужели ты надеешься, что дети Алекс не заметят перемен, произошедших с их матерью? Я уж не говорю о муже. Лишенное мимики лицо, равнодушные рыбьи глаза, механически звучащий голос – мерзость какая! Лучше бы я ее не вытаскивал из воды!
– Да брось ты, не такой уж она монстр, как ты описываешь. Уравновешенная, разумная, хладнокровная…
– Рептилия!
– Женщина! Все очень хорошо объясняется посттравматическим шоком. Защищаясь, ее психика выработала такую схему поведения. В сопроводительных документах ее лечащего врача все будет подробнейшим образом расписано. Дети будут любить воскресшую мамочку и такой.
– Я же говорю – урод!
– А ты кто?
– И я тоже. Все забываю спросить – когда я получу премию за свой улов?
– Когда все закончится.
– Что именно?
– Когда Алекс выполнит поставленную перед ней задачу и трагически погибнет. На этот раз – по-настоящему.
– Это обязательно?
– Иначе не получится. Там много народу погибнет, фестиваль, все-таки.
– Какой еще фестиваль?
– Неважно.
– И сколько еще ждать?
– До середины осени. Так, ладно, мне пора. Очередной этап работы с Алекс. С сегодняшнего дня и всю неделю будет проводиться особенно интенсивная работа с ее мозгом. Тело давно в порядке.
– Ага. Рембо в юбке!
– Прекрати ворчать. Отдыхай лучше, а я пошел.
– Пошел ты!
– Опять смешно. Что-то сегодня мистер Морено острит особенно удачно.
Послышался стук закрывающейся двери. С минуту стояла тишина, а потом послышался поток отборнейшей брани, сопровождавшейся глухими ударами. Похоже, Винсент избивал ни в чем не повинные стены.
Саша встала, потянулась и приготовилась встречать МакКормика.
Любопытную информацию, почерпнутую из беседы Стивена и Винса, она решила тщательно проанализировать потом, после сеанса. Пока же Саша твердо решила одно: о своем уникальном слухе она МакКормику не скажет ни слова.