Желание леди - Александер Виктория. Страница 8

– Однако я не совершила ничего непристойного!

– Миледи, если вы не понизите голос, все на террасе придвинутся поближе, чтобы расслышать, в какой именно непристойности скандально известный мистер Кавендиш обвиняет бесстрастную леди Фелисити.

– Бесстрастную? Почему вы назвали меня бесстрастной?

– Это сказал Норкрофт. В данный момент это не имеет значения, хотя, уверяю вас, в его понимании это комплимент.

– Неужели? – Фелисити вовсе не была уверена, что ей нравится, когда ее называют бесстрастной. – Не думаю, что это звучит как комплимент.

– Именно так оно и было.

– А вы меняете тему разговора.

– Да, полагаю, именно это я и делаю.

Она вздохнула:

– Вы правы по поводу того вечера. Я вела себя совершенно неподобающим образом. Надо было поднять тревогу. Обратиться в полицию. Звать на помощь. А самое меньшее, что можно было сделать, так это застрелить вас самой.

Кавендиш усмехнулся:

– Это было бы прилично.

– Запомню на случай вашего повторного появления.

– Повторения не будет.

– Вы прекратили развлекаться с замужними женщинами?

– Я расстался с леди Помфри.

– Только не говорите, что вы исправились.

– У меня нет намерения исправляться сейчас. Не вижу такой необходимости. Если не брать в расчет взаимные удовольствия с некоторыми представительницами противоположного пола, а также склонность к игре (обычно я выигрываю) и чрезмерно мягкий нрав, я ничем не отличаюсь от мужчин моего возраста и положения.

Фелисити взглянула на него с явным недоверием.

– Вы говорите это так, будто вы не единственный со скандальной репутацией и это делает ваше поведение приемлемым.

– Мое поведение можно оправдать. Я молод. Для изменений у меня впереди целая жизнь. Кроме того, как вы сказали, я неплохая добыча.

– Ваше высокомерие поражает, – сухо заметила она.

– Еще раз благодарю вас.

Сделав знак лакею, он заменил пустые бокалы на полные. Фелисити потягивала шампанское и с любопытством вглядывалась в собеседника.

– Зачем вы нашли меня сегодня? Я не из тех женщин, которые обычно вас интересуют.

– Думаю, из любопытства.

– Вы имеете в виду, что я не стала громко кричать, увидев вас?

– Меня заинтересовала женщина, не ужаснувшаяся оттого, что на ее балкон взобрался явно развратник.

– А почему я должна приходить в ужас?

Кавендиш помолчал.

– Ну, с учетом вашей добродетели…

Фелисити подавила смех.

– С учетом моей добродетели?

– Да, конечно. Вы, незамужняя дама из хорошей семьи, находитесь на собственном балконе посреди ночи в ночной сорочке, видите, как некий мужчина с сомнительными моральными качествами вылезает из окна соседнего дома, направляется к вашему балкону. Благоразумная молодая женщина была бы в ужасе.

– Я готовилась защищаться.

– Чем? Подзорной трубой?

– Она латунная и довольно-таки тяжелая.

– Даже если и так…

Фелисити наклонилась к нему и понизила голос:

– А что, если я неблагоразумна?

– Что вы имеете в виду?

– Именно то, что сказала. А что, если я неблагоразумна? Или, скорее, что я устала проявлять благоразумие? Я всегда верила в науку, в рациональное, в здравые неопровержимые факты. Возьмем, например, звезды. – Она указала кивком на ночное небо. – Их изучение – это наблюдение. И все же множество людей считает их чем-то мистическим и даже божественным. Неотъемлемой составляющей вселенной. Я никогда не верила в глупости типа магии и судьбы, примет и знамений. Вы же, мистер Кавендиш, убедили меня в обратном. – Она заглянула ему в глаза.

– Правда? – медленно проговорил он.

– Совершеннейшая правда.

Стоило ли именно сейчас рассказывать, что он появился в ответ на ее обращение к звездам. Что его появление в ночи она посчитала своей судьбой. Нет, скандально известный мистер Кавендиш скрылся бы в ночи, поняв, что с ним заигрывают. Кроме того, благоразумнее узнать его получше и только потом посвящать в свои планы. Каким-то странным образом, не задавая вопросов, она уже знала, что это ее мужчина. Ее судьба. И он ей нравился.

Она заглянула ему в глаза и соблазнительно улыбнулась.

Глава 3

– Приятная женщина, – пробормотал Найджел про себя и вручил шляпу и пальто лакею в вестибюле Кавендиш-Хауса. – Едва ли эту женщину можно назвать приятной.

– Прошу прощения, сэр, – предупредительно отозвался слуга. – Вы обращались ко мне?

Найджел хмуро взглянул на юношу:

– Вы Джордж, не так ли?

– Да, милорд.

– Что ж, Джордж, позвольте дать вам совет. Когда в следующий раз ваш друг, очень близкий друг, представит вас женщине, которую опишет не более чем приятную, не мешкайте. Бегите изо всех сил.

Вид у Джорджа стал такой, будто он испытывал серьезные опасения по поводу душевного состояния Найджела.

– Да, сэр, именно так я и поступлю.

– Посмотрим.

Найджел кивнул и направился к лестнице. Он все время думал о загадочных словах леди Фелисити и о ее отказе объяснить их. Забыть их невозможно. Почему-то Найджел был уверен, что в них нет ничего хорошего. У него не оказалось возможности для дальнейших расспросов. Ее активно искали многие джентльмены, так что Найджел скоро потерял ее из виду. Наверное, она отправилась домой, вероятно, с родителями. Совершенно ничего зловещего. Но складывалось впечатление, что леди Фелисити его избегает. Проклятие! Что эта женщина задумала? Кажется, весь мир уже знал подробности неприятной истории, произошедшей ночью. А ее роль в этих событиях может повлечь за собой одни неприятности. И все же в этом было нечто… приятное.

Не то чтобы леди Фелисити была неприятной особой. «Приятная» – слово неподходящее. Если судить только о внешности, она более чем просто приятная. Конечно, на первый взгляд она могла показаться самой обыкновенной. Но потом обнаруживалось, что у нее изящная фигура с приятными изгибами и округлостями в подобающих местах. Волосы оказались вовсе не просто темными, как он подумал вначале, а отсвечивали целой гаммой оттенков от рыжеватого до темно-каштанового. Черты лица довольно-таки приятные, но когда он заглянул в глаза… Он просто испугался утонуть в этих карих глазах бездонной глубины, сверкавших умом и чуть скрытым весельем. Найджел никогда не считал карие глаза примечательными, но теперь, когда заглянул в глаза леди Фелисити Мелвилл… На мгновение он просто лишился чувств. Он не помнил, чтобы с ним когда-либо случалось нечто подобное, даже рядом с самыми красивыми женщинами… И это его крайне тревожило.

Кроме того, леди Фелисити обладала присутствием духа и даже решимостью. Если слово «приятная» служило слишком невнятным описанием, то слово «бесстрастная» казалось совершенно подходящим. И все же в этой ауре полной уверенности в себе содержалось нечто явно чувственное и чрезвычайно женственное. Она, скажем так, в самом соку. Найджел не понимал, почему Норкрофт не обращает на это внимания, точнее, на нее. Бекхем совершенно явно все это видел.

Леди Фелисити Мелвилл легко могла стать самой опасной женщиной, когда-либо встреченной Найджелом.

– Сэр, – окликнул его Джордж.

– Да?

– Ваш батюшка сказал, чтобы вы пришли к нему, если прибудете в… э-э-э…

– В приличный час? – подсказал Найджел.

– Сэр, по-моему, он сказал «рано», – произнес Джордж с ноткой облегчения. – Он в библиотеке.

– Жаль, что я не задержался. Спасибо, Джордж.

Найджел ожидал, что приглашен в библиотеку для дальнейшего обсуждения истории с леди Помфри. Проклятие! Мужчине тридцати лет чрезвычайно затруднительно жить под бдительным родительским оком, пусть даже и временно. Слава Богу, ремонт в собственном доме завершат в течение недели. Он с нетерпением ожидал того момента, когда снова станет сам себе хозяином. Родители обращались с ним как с непослушным ребенком. Внутренний голос отметил, что он часто поступает как непослушный ребенок. Как и всегда, когда совесть неприятно напоминала о своем присутствии, он проигнорировал ее голос. Еще наступит время, когда придется принять на себя ответственность за титул и семью. А пока почему бы не пожить в свое удовольствие?