Вторая жизнь - Марченко Ростислав Александрович. Страница 28

Загрузился, вероятно, мыслями об ужасах и жестокостях мира, обреченно махнул рукой:

— Хотя, от эльфов следовало ожидать. Для них смертные, тем более те, что им служат, что курицы из курятника. Надо, голову отвернут и бульона наварят.

Опять задумался. Потом кашлянул:

— Пошли.

Мы начали спускаться по склону, по натоптанной противником тропе, когда, наконец, встретились с местной нечистью.

Сигурд шел впереди, с копьем в руках. Внезапно остановился и начал крутить головой, будто принюхиваясь. Но было поздно.

Сзади послышался непонятный шорох, хрустнуло, послышался звук удара и раздались крики.

Голая бледная человекоподобная фигура с длинной бородой на моих глазах свернула шею орку, неудачно попытавшемуся ударить ее рогатиной и скользнула по цепи дальше, к Свену. Сзади из кустов торчали ноги шедшего последним.

Свен был удачливее — в плане удачного удара в живот твари, чуть выше бедренного сустава. Но недостаточно, поскольку у него рогатина была боевой, без перекладины. Тварь дернулась и рогатина, распоров бок, освободилась. Больше он ничего сделать не успел, кроме неудачной попытки отшатнуться. Тварь махнула рукой с огромными когтями на пальцах, и голова Свена откинулась на спину.

Мы, это я и бежавший впереди Торин, поравнялись и разошлись в стороны, выставив вперед копья. Следующей жертвой тварь выбрала меня. Технично скользнула в сторону и зашла с моей стороны. Даже чуть не увернулась от копья, однако я резанул ее горизонтальным ударом, тоже в живот, одновременно уходя назад, в сторону. Зашипев, попыталась отбить наконечник, сама пытаясь рубануть по рукам. Отбила, но отлетело несколько пальцев с когтями, а когда острие копья ушло в сторону, тварь кинулась на меня. Удар в щит, рука с когтями из-за него, ударившая в многострадальный хауберк. Сильнейший удар в колено сбоку. Упал. Чуть не сработал некий орган с названием из четырех букв, когда, падая, обнаружил рожу твари в непосредственной близости от моей. И нисколько не стыдно — горящие зеленым глаза с пастью, открывающей зубы, не имеющие ничего общего с человеческими, на кого угодно нагонят весьма ускоряющие переработку пищи настроения. Падая, выпустил копье, успел нащупать кинжал. Возникший сбоку Торин вбил рогатину в грудную клетку нежити, шевельнул древком. Тут уже я ударил ногой в окованном сапоге под колено твари. Та завалилась назад, Торин одновременно попытался пригвоздить к земле. Неожиданно тварь обмякла.

Позади, стоял колдун.

Все трое погибли. У Свена вырвано горло до позвоночника, у других сломаны шеи. У меня когти, к счастью, не смогли пробить доспеха.

Нежить когда-то была довольно крупным человеком.

Тела убитых оставили на месте. Сами продолжили спуск.

По пути расспросил Сигурда о противнике:

— Это еще что за демон?

— Умертвие обычное.

— Обычное?!! Так какие же тогда необычные?

— Почти такие же. Только с оружием и умением его применять. Представь такую тварь в хорошем доспехе…

— А как получаются они?

— Обычные — это поднятые тела мертвых людей, эльфов и прочих, или там животных, неважно. Разум они не сохраняют, естественно. То, что колдуны вложат, тем и думают. Колдуны же много вкладывать в таких обычно не будут. Необычные, хе, отличаются тем, что в них достаточно вложено, чтобы подобие разума появилось. Достаточное для того, чтобы оружием махать, особенно если тело воину принадлежало и память тела сохранилась.

— Я слышал, чтобы оживить тело, нужно душу в тело вернуть.

— Зачем? Достаточно подобие души создать. Куда проще и безопаснее. И тело восстановить. А то попытаешься душу подсадить, а вытащишь демона какого. Там свою бы потом сохранить.

— Так оно что, живым было? Крови же не было?

— Нет, мертвым оно было. Почему его умертвием и называют. Та сущность, что маг создал, мертвым телом управляет. Лечит его там, если повредили, и прочее. Собственно, это тело и мертвым назвать нельзя. Что-то среднее между мертвым и живым.

— А энергию, тьфу, силы на это откуда берет?

— Убивая. В крови одной знаешь сколько силы для таких, как эти твари? Они и мясом не брезгуют.

— Если тела мертвы, то переваривают как?

— Как-то получается.

— Серебро им вредит? — припомнил штампы массовой культуры.

— Нежити? Обжигает разве что. Раны потом у них плохо срастаются. Но больших преимуществ перед сталью нет. Такую нежить хоть всю серебром истыкай, все равно не помрет. Хотя опасной надолго быть перестанет. Голову разрубить надежнее. Неважно, сталью, серебром ли.

— А голову почему?

— Мозгами мы думаем, как мне кажется. Они тоже стараются.

— Мне кажется, такие умертвия тогда серьезной работы от магов требуют? Отчего их в Мертвых землях тогда так много?

— Не всегда. Там, где когда-то много магов в сражениях бились, само собой получается. Только не умертвия. Гораздо менее опасные. Просто мертвяки ходячие.

— Почему?

— Тела, например, не умеют раны лечить. Или умеют, но восстанавливают к пролежавшему пару дней на жаре трупу. Каким когда-то восстали. Все что угодно на местах сражений быть может. Если в могильник сам не залезешь, эти почти не опасны. Не почувствуют. Это вот такие, как которого мы убили, по Мертвым Землям из конца в конец могут ходить. Сегодня хоть детей выпускай, через день сам в одиночку не выйдешь.

— Необычные умертвия, как ты говоришь, тоже с когтями?

— Нет, оружие держать мешали. Им их и не растили.

Далее разговор пришлось прекратить. Показалась башня.

Башня представляла собой неправильный трехэтажный восьмиугольник. Плюс площадка наверху, которая вместе с частью третьего этажа была разрушена. На первом этаже бойниц не было. Внутрь можно было проникнуть только через дверь, сейчас запертую.

Сигурд собирался штурмовать башню, возможно, единственным для нас возможным способом. А именно — с налету, в расчете, что пока мы будем выбивать дверь, люди в темноте не сумеют достаточно быстро продрать глаза и организоваться. Не говоря про то, чтобы успеть одеть доспехи. Основное сопротивление ожидалось на втором этаже, достаточно быстро перебить ночевавших на первом мы не рассчитывали.

То, что все враги будут сосредоточены на втором, было сомнительно. Не так уж на одном этаже много места, чтобы без больших проблем поместились тридцать-сорок воинов противника.

Я попытался прикинуть возможности проникновения внутрь через бойницы при помощи лестниц или а-ля циркачи, на загривке друг у друга. Раскрыл даже рот — проявить инициативу, но вовремя его закрыл. Выражение, что инициатива занимается сексом с инициатором, было актуально и тут, хотя так изящно не сформулировано. В данном случае я рискнул заняться с инициативой этим делом в очень грубой и жестокой форме. Мысль о том, что вот он я, такой молодой и красивый, лезу в бойницу, шурша и матерясь, а какой-нибудь короткоухий злодей вытаскивает неприятного вида ножик и втыкает его в мой нежный и очень ранимый организм, пришла как никогда вовремя. Короче, я не извращенец. Люблю женщин, даже не только одну Эрику, а не инициативу. Да с этим умертвием уже экстрима хватило для одной ночи.

По сигналу колдуна восемь избранных приподняли за поперечные рукояти чушку тарана и резво потащили его к дверям башни. В число избранных вошел и я, поскольку оказался единственным, кто признался, что хорошо владеет левой рукой. Загасились, поди, сволочи, чтобы не встать туда, куда угодил я, первым с правой стороны.

По возможности маскируясь кустами и деревьями, стрелки выбежали вперед, не дать караульным стрелять по таранщикам, когда обнаружат. Тут часовые не спали, но и у бойниц не дежурили. Услыхал, вероятно, кто-то пыхтение или звяканье, двадцать два мужика в железе при всем желании не могли подкрасться абсолютно бесшумно. Тем более с таким бревном на руках. Но было поздно.

Тень в бойнице, крик в башне, выстрелы в эту тень. Стрелки начали часто сыпать стрелами.