Увидеть лицо (СИ) - Барышева Мария Александровна. Страница 28

Беззвучно хватая воздух широко раскрытым ртом, Алексей сделал шаг назад. Под его ногой хрустнула ветка, он хрипло вздохнул от испуга и, оглядевшись, прижался боком к стволу дерева, нащупывая пальцами свою метку. Разодранная ключом кора немного успокоила его, дыхание выровнялось и вместе с этим исчезло противное ощущение, будто сердце колотится где-то в горле.

— …шка!

Евсигнеев застыл, до боли в глазах вглядываясь в чащу. Где-то неподалеку впереди протестующе зашуршали ветки — кто-то уверенно проламывался сквозь кусты. Алексей уловил движение в сгустившихся лесных сумерках и попятился было назад, но приглушенный шлепками капель крик повторился, и он остановился, с облегчением узнав голос.

— Лешка! Стой!

Он не стал задумываться над тем, каким образом Виталий умудрился оказаться впереди него. Широко раскрытыми глазами он наблюдал за тем, как пробирается сквозь кусты серая тень, пока руки торопливо сгребали остатки плеера вместе с мокрыми листьями. Сжимая все в охапке, Алексей отскочил назад, быстро запихнул подобранное в пакет, смял его и засунул во внутренний карман пиджака — как раз в тот момент, когда кусты неохотно расступились, выпуская человека в крошечное пространство между деревьями.

— Эй, а ты как здесь оказался?! — удивленно-раздраженно спросил Виталий, подходя к нему. Черты его лица расплывались в полумраке, глаза казались черными дырами. Видел он или нет? — Я же сказал тебе идти в другую сторону.

— Я и шел, — сипло ответил Алексей, осторожно прижимая ладонь к пиджаку над тем местом, где лежал пакет. — Я шел, куда ты показал.

— Значит, шел по кругу…

— Нет, я все время шел прямо. Я делал отметки, можно проверить…

— Делать больше нечего! — Виталий сплюнул. — Нашел что-нибудь?

— Ничего. А ты.

— Нет, — Виталий закинул голову, глядя на верхушки деревьев. — Глухо. Парень словно растворился. Где его теперь искать… вот дурак!

— Что будем делать? — осторожно осведомился Алексей, с облегчением поняв, что его действия остались незамеченными. Виталий вздохнул.

— Возвращаться, что еще? Даже если в доме и найдется пара фонарей, найти его здесь ночью нереально, а без них — и тем более. Возможно, он действительно докуда-нибудь добрался. В крайнем случае, придется ему ночевать в лесу, но тут ему вряд ли что грозит, кроме хорошей простуды.

Алексей отвернулся.

— А волки? Или там… медведи.

— Не похоже, чтобы они здесь водились. На рассвете решим, что делать, дальше бродить здесь бестолку! Интересно, где ж ты так свернул, что я на тебя наткнулся?

— Но я не сворачивал! — Алексей похлопал ладонью по стволу дерева, где была выцарапана его метка. — И, кроме того, тогда бы я пересек дорогу, а я не видел никакой дороги!

— Странно, — Виталий оглянулся. — Получается, мы сквозь лес вокруг дома прошли, что ли? Иначе бы кто-то из нас обязательно прошел по дороге. Значит, оба забрали в сторону. Ладно, пошли, пока совсем не стемнело. Дикое место.

Двое мужчин начали торопливо пробираться среди деревьев. Никто из них больше ни разу не оглянулся, и их уход больше походил на поспешное отступление с чужой территории, даже бегство, а тихая, пропитанная дождем тьма неумолимо катилась следом за ними, как хозяин, уверенно шествующий по своим владениям, и деревья тонули в ней, пропадали бесследно, и шелест листьев походил на насмешливый шепот разыгравшихся духов, вовсю потешающихся над затерянными в этой глуши. Ночь проглотила лес и холодным порывом ветра вздохнула удовлетворенно.

В тот момент, когда Виталий сорвал мокрый, пожелтевший лист лещины, из особняка впервые донесся звук. Замок мягко щелкнул, и кирпично-красная дверь беззвучно повернулась на петлях, приоткрываясь, замерла, потом чуть колыхнулась взад и вперед, словно надменный особняк сжалился и милостиво поманил из-под дождя и холода под свою крышу. И, казалось, вовсе не участвовала в этом рука Олега, отпершая замок и толкнувшая створку, и уж тем более ничья рука не коснулась этой двери, когда она затворилась за последним вошедшим с негромким сухим щелчком, оставив упитанных мраморных львов мокнуть в одиночестве.

Часть 2

ПРИГЛАШЕННЫЕ

Вначале они говорили почти шепотом — отчасти из-за неосознанного опасения, отчасти из-за чувства вины. На Жору, который прокатил было по просторному холлу зычное «Эй!» негодующе зашикали. Даже Олег притих и одобрительно поглядывал по сторонам, поджав губы дужкой и кивая головой каким-то своим мыслям.

— Мы ведь ничего такого не сделаем. Просто от дождя спрячемся, — зачем-то пробормотала Марина, приподнимая на сгибе локтя мокрые волосы.

— Что, испугались крутизны хозяев? — насмешливо прошептала Ольга. — Думаете, нас расстреляют за это? Разумеется мы ничего не сделаем. Цивилизованные люди, в конце концов. Не ворье какое-нибудь!

— Ни черта не видно! — Олег отвернулся и зашарил по стене в поисках выключателя. — И как я только до этой двери добрался… а замокто у них простой на удивление…

Он замолчал, поняв, что его все равно никто не слушает.

В полумраке дом казался нежилым и запущенным. Холл имел форму равнобедренной трапеции, большим основанием упирающейся в длинную лестницу, посередине холла возвышалась прямоугольная колонна, уходившая вверх метров на пять, по бокам изгибались высокие арочные проемы, но в целом разглядеть что-либо было сложно — виднелись только смутные очертания мебели, достаточные лишь для того, чтобы на нее не наткнуться, а на стенах и потолке что-то едва заметно поблескивало.

— Включите же, наконец, свет! — Ольга раздраженно переступила с ноги на ногу, и ее каблуки легко стукнули. Паркетный пол. Ох, и измажут же они его сейчас, с дождя!

Олег невнятно пробормотал что-то насчет того, что неизвестно, есть ли здесь свет вообще, потом издал короткий удовлетворенный возглас, свидетельствующий о том, что он нашел выключатель. Что-то едва слышно щелкнуло, и в холл плеснулся свет — настолько неожиданно яркий, что некоторые прикрыли глаза, болезненно отреагировавшие на такой резкий переход.

Освещение произвело удивительные перемены. Громоздившийся, словно груды захламлявшей и заслонявшей все пыли, полумрак мгновенно разбежался по углам, втянулся в них, исчез, и дом точно раздался вширь и в стороны, став просторным и нарядным. Оказалось, что потолок здесь доходил только до середины холла, чуть выдаваясь за подпиравшую его колонну, а дальше до самой лестницы пространство уходило вверх «воздушной башней» на высоту всех трех этажей — вплоть до огромного витража из бледно-зеленых, желтых и красных стекол, складывающихся в сюрреалистические растительные узоры. На самой же колонне обнаружились светильники — на каждой грани, закрытые длинными полосами матового стекла с чуть желтоватым оттенком. Многочисленные светильники были и на стенах холла — над белым мягким мебельным гарнитуром из дивана и двух кресел — полусферические, на других стенах такие же плоские, как и на колонне. Светильники в виде матовых шаров пристроились даже на двух первых массивных балясинах перил, а там, где колонна упиралась в потолок, оказался небольшой треугольный желто-зеленый витраж, тоже служивший светильником. Кроме дивана и кресел в холле стояли прозрачный журнальный столик на деревянных ножках, похожих на кегли и массивный платяной шкаф красного дерева. Возле одного из кресел, контрастируя с его белоснежной обивкой, в массивной, без всяких изысков кадке росла монстера, поблескивая ухоженными глянцевитыми листьями. Между полукруглыми светильниками висела большая картина в стиле фэнтези — странный замок со множеством башенок и шпилей на вершине неприступной скалы и парящий над ним извивающийся багряный дракон. Стены были окрашены в смесь бледно-желтого и коричневого — не ту, которая наводит на мысль о больничных палатах, а мягкую, ненавязчивую и вполне приятную для глаз. Чистый, натертый паркет надменно сиял под светом ламп. Широкие ступени, выложенные матовыми плитами, тоже сияли, но в этом была некая уютность и намек на приглашение поскорее пройтись по ним и узнать, куда они ведут.