Просто волшебство - Бэлоу Мэри. Страница 20

– Это так, – кивнула Сюзанна. – Я устраиваю игры со школьницами и зачастую сама не могу удержаться, чтобы не поучаствовать в них. В детстве я была очень активной. Правда, в школах девочек учат в основном манерам и рукоделию.

– Что ж, вперед, начнем наше восхождение. Помоги нам, Боже! – воскликнул Питер, и на его лице отразилось усилие перед подъемом в гору. – Чтобы показать, какой я галантный кавалер, вместо того чтобы предложить опереться о мой локоть, я, пожалуй, возьму вас за руку, пока мы будем карабкаться в гору. Если не я потащу вас вверх, то вы потащите меня.

Он крепко сжал ее руку, и Сюзанна, как это ни смешно, на миг испугалась, что заплачет. Ее никогда не брали за руку, только отец в детстве. Сколько доверия содержал в себе этот жест!..

Рука Уитлифа с длинными пальцами, на вид хрупкая и тонкая, на самом деле оказалась теплой и сильной. У Сюзанны замерло сердце, затрепетало внизу живота, она почувствовала, как заныли бедра, хотя они с Питером еще не начали своего восхождения.

Напрасно она так привязалась к нему, подумала Сюзанна. Слишком поздно она осознала, что поторопилась, согласившись стать его другом. Пройдет неделя, она вернется в Бат и будет тосковать и мучиться без него.

Однако что толку рассуждать об этом теперь? Все равно ничего не изменишь. Даже вернувшись назад, она поступила бы точно так же. Уж слишком долго она жила вдали от мира, а потому глупо жалеть о том, что ей удалось наконец хотя бы и на краткий миг, покинув свое укрытие, выйти на свет.

А Уитлиф и впрямь был тем человеком, вокруг которого всегда светит солнце.

Рука об руку они взбирались по крутой тропе, которая, впрочем, оказалась вовсе не такой уж крутой, а потому помощь ни Сюзанне, ни Уитлифу не требовалась. Но они по-прежнему держались за руки. Чуть запыхавшись, они все же решили отдохнуть на полпути и, встав на краю обрыва, устремили взгляд вниз на бегущую под ними быструю реку. Ее рябая поверхность вместе с буйной зеленью, на которой играли тени и солнечные зайчики, составляла резкий контраст с тихой гладью чистого и прозрачного озера слева от них.

Какое это все же чудо, с новой силой поразилась Сюзанна, – красота природы в полном расцвете и обретение друга!

Они не сказали друг другу ни слова. Но это и не требовалось. Сюзанна чувствовала, что их сердца бьются в унисон. Через несколько минут они продолжили путь и шли, пока все остальные звуки, кроме звонкой песни какой-то невидимой птицы, не потонули в гуле водопада.

Преодолев последние несколько футов, они оказались на одном уровне с его верхней точкой. Открывшаяся перед ними картина поражала. Сюзанна чувствовала, как капли воды холодят лицо. Отсюда были видны и озеро, и участники пикника, но, несмотря на это, здесь возникало ощущение оторванности от мира. Возможно, из-за шума воды.

Они стояли, держась за руки и любуясь низвергающимися потоками воды, пока виконт Уитлиф не обернулся.

– А вот рукотворный грот, – объявил он. – Его устроили в скале, имитируя естественную пещеру. Я ждал здесь чего-то такого. И конечно же, он расположен с тем расчетом, чтобы из него открывался красивый вид. На Ланселота Брауна [1] и его собратьев можно положиться, когда хочешь, чтобы среди девственной природы встречались подобные места отдыха. Не желаете ли посидеть немного?

– Да, здесь, должно быть, прохладно, – согласилась Сюзанна. До этого они все время поднимались в гору, и ей стало жарко, хотя почти на всем протяжении пути тропа шла в тени деревьев.

Внутри, вдоль стен грота тянулась деревянная скамья. Пещера служила отличным убежищем от солнца, ветра или дождя и одновременно приятным местом, где можно было передохнуть. Даже когда есть рука, на которую ты опираешься, взбираясь по крутой тропе. Здесь так и тянет посидеть, полюбоваться окружающими красотами. Проем пещеры, открывавший взору внешний мир, обрамляли заросли ярко-зеленого папоротника, и на их фоне ровно по центру проема низвергался водопад. Эта картина была не менее гармонична, чем вид из беседки на гладь озера, отражавшую дом. Густым папоротником были также покрыты крутые берега реки. Над папоротником высились деревья. В прозрачном воздухе, напоенном ароматами воды, зелени и земли, раздавались шум воды и пение одинокой птицы.

– Как хорошо иметь друга, – тихо проговорил Уитлиф после нескольких минут молчания. – С настоящим другом не нужны слова. – Он усмехнулся. – По-вашему, я говорю вздор?

– Вовсе нет, отозвалась Сюзанна. – Я согласна, это с чужими людьми молчать неловко.

– Как это было нам с вами в день знакомства, – сказал Уитлиф. – Скажите, вам было неловко?

– Очень, – призналась Сюзанна.

– Почему?

Сюзанна вдруг обнаружила, что он снова держит ее за руку. Хотя, усаживаясь на скамью, она высвободила свою руку, чтобы оправить юбки, и не помнила, как их сцепленные руки оказались на лавке между ними.

– Потому что вы виконт Уитлиф, – ответила она, – красивый, блестящий, богатый, уверенный в себе светский человек.

– Мелкий, самодовольный, волокита, – прибавил Уитлиф.

– Я была слишком поспешна в своих выводах, – сказала Сюзанна.

Несколько минут они молчали, и все это время она ясно ощущала на себе его пристальный взгляд.

– Кроме того, имелась еще одна причина, – поспешно прибавила она. – Вы виконт Уитлиф… Я выросла неподалеку от Сидли-Парка.

– Боже правый! – после некоторого замешательства воскликнул Питер. – Осборн! Он долгие годы служил секретарем у сэра Чарлза Маркема, когда тот занимал пост министра. Когда нас представили друг другу, я сразу подумал о нем, но Осборн довольно распространенная фамилия. Я никак не ожидал… Однако теперь я припоминаю, что у него действительно была дочь. Это вы?

– Да, – взволнованно кивнула Сюзанна. До этого она не собиралась открывать ему, кто она такая.

– Мы с вами прежде встречались? – спросил Питер.

– Только раз, – ответила Сюзанна. – Вы пришли на озеро, где мы играли с Эдит. Но ваши сестры увели вас. Одной из них не понравилось, что выиграете со мной, а другая боялась, что вы утонете.

– Ничего не помню, – сказал Питер. – Хотя постойте. Не было ли там удочки?

– Была, – сказала Сюзанна. – Вы хотели попробовать поудить моей, надеясь, что вам повезет больше, чем мне. Но это вряд ли – в том озере рыба вообще не водилась. Я никогда не слышала, чтобы там кто-то что-то поймал.

– Так это были вы, – проговорил Питер. – Я помню. Впрочем, очень смутно.

Лучше бы его воспоминания так и остались неясными, подумала Сюзанна.

– Ваш отец умер, – сказал Питер.

Сюзанна повернула голову и посмотрела ему прямо в лицо.

– Да.

– Мне жаль, – проговорил он, – хотя я слишком опоздал со своими соболезнованиями. Это, кажется, произошло внезапно? Сердце?

Ах вот оно что! Он ничего не знает. Опекуны надежно ограждали его от всяких треволнений.

– Да, – ответила она. – У него остановилось сердце.

Это не было ложью.

– Мне жаль, – повторил Питер. – Но расскажите, как вы попали в школу мисс Мартин в Бате.

Сюзанна никогда и никому не рассказывала о своем прошлом. Даже близким подругам, как и они ей. Ведь и от друзей могут быть секреты. Однако Питер уже знал больше, чем они.

Сюзанна на несколько минут закрыла глаза.

– Я прошу вас меня простить, – сказал Питер, еще крепче сжимая ее руку. – За то, что я оживил в вашей памяти мучительные воспоминания.

С годами Сюзанна научилась жить со своим одиночеством и даже не задумываться о нем. Ведь у нее были работа и подруги, почти полностью заменявшие ей семью. Но очень долго она чувствовала себя беспомощным и всеми покинутым ребенком в огромном враждебном мире. Нет ничего ужаснее, чем сознавать это. Сама жизнь ее стояла под вопросом.

– В школу меня отправил мистер Хэтчард, – заговорила Сюзанна. – Адвокат Клаудии Мартин и ее доверенное лицо в Лондоне. Он вышел на меня, когда я искала место через агентство по найму. Когда он спросил меня, бывала ли я когда-нибудь в Бате, я решила, будто он собирается предложить мне там работу. Но он объяснил, что, если мне это подходит, там в школе есть место… ученицы. По словам мистера Хэтчарда, некая особа, интересы которой он представляет, готова оплачивать мое образование.