Мастер Исхода - Мазин Александр Владимирович. Страница 15

Мои противники обернулись…

Ага, появилась Лакомка. Сама, без зова. Видимо, из любопытства. Конечно, Мишка выглядит внушительнее, да и копья эти ему – как зубочистки. Но Лакомка – тоже далеко не ангел.

Модифицированная пантера махнула сразу метров на пять, припала к песку и продемонстрировала неплохой набор зубок. Драться она пока не собиралась. Так, пугнуть. Моя кошечка поняла, что я не хочу гасить мореплавателей. Реши она, что коричневые парни по-настоящему мне угрожают, тратить время на демонстрацию силы Лакомка не стала бы.

Да, с «пугнуть» у нее вышло просто замечательно. Даже слишком.

Реакция храбрых моряков меня потрясла. Я ожидал, что они вступят в решительный бой (что такое даже очень большая кошка в сравнении с хищным динозавром?), но геройские парни повели себя… Ну отнюдь не геройски.

Миг – и они уже лежат на песке, ничком, побросав оружие. Все, включая тех, что оставались при лодке.

Картина: кушайте нас, как хотите.

Признаться, я был ошарашен. Вероятно, Лакомка тоже.

Она перестала скалиться, подошла к старшему, понюхала всклокоченную голову, пихнула лапой. Тот даже головы не поднял, забормотал что-то по-своему, судя по тону – очень униженно.

М-да, вот тебе и храбрецы… Нет, что-то здесь не так.

Я шагнул к лидеру охотничьей команды, ухватил за плечи и рывком поставил на ноги.

Куда только делся властный взгляд и гордая осанка? Человек передо мной выглядел как нашкодивший щенок: ежился, в глаза не смотрел и всем своим видом выражал смирение и раскаяние.

Я не понимал ровно ничего. Но результат меня устраивал. Меня не убили, и я никого не убил. Кроме того, можно было не сомневаться, что эти славные ребятки не откажутся взять нас пассажирами.

Я указал Лакомке на моряка, которому уколол ногу.

Лакомка величественно приблизилась, слизнула кровь… Даже в такой напряженной ситуации парень не шелохнулся. Только затрясся крупной дрожью. Видимо, решил, что сейчас его начнут есть.

Лакомка не отказала себе в удовольствии помучить беднягу: дала почувствовать, какие у нее острые клыки. Правда, рану обработала на совесть. В слюне моей багиры содержится целый комплекс антисептиков, природных и благоприобретенных. Так что, когда она закончила, опасность заражения крови парню не угрожала.

Привлеченные лежащими телами, к пляжу слетались зубастые стервятники. Пора было убираться, пока к крылатым падальщикам не присоединятся сухопутные.

Знаками я объяснил вожаку мореходов, чтобы тот поднимал свою перепуганную команду, а сам свистнул, созывая свою.

Первой явилась Марфа. Рухнула с неба на песок и заковыляла ко мне, мрачно кося на морячков.

Было бы эффектней, если бы она опустилась мне на плечо, но, учитывая ее размеры, вес и, главное, коготки, которыми можно без труда вскрыть банку термоконсервов, мне уютнее, когда моя птичка не использует меня в качестве насеста.

Последним заявился Мишка. Очень гордый, потому что – с добычей. Приволок какую-то стокилограммовую зверушку, похожую на кожистую черепаху. Моряков он проигнорировал. Уложил добычу у моих ног. Лакомка понюхала, одобрительно фыркнула, одним движением челюстей снесла кусок черепашьего хвоста и проглотила.

Моряки вновь окоченели. Если бы не мой запрет, они бы снова рухнули на песок. Но преклонение следовало отложить до более безопасного места. Даже удивительно, что к нам до сих пор не наведалась какая-нибудь ходячая камнедробилка.

Я жестами отдал команду – и экипаж парусника засуетился.

Первым рейсом отправились двое моряков (все же до чего крепкие ребята – мускулатура так и играет), мы с Лакомкой, Марфа и, само собой, яйца.

На всякий случай я попросил Лакомку присмотреть, чтобы моя птичка не скушала будущих ящеров. Пернатая лентяйка яички любит.

На корабле не было никого, если не считать парочки мелких морских птиц… Тьфу, птеродактилей. При нашем появлении они проявили некоторое недовольство, но тут появилась Марфа – и птеродактили ретировались.

Я перебрался через борт. Суденышко было довольно простое. Беспалубное, с поперечными банками и кормой, крытой какой-то черной шкурой. Технически оно напоминало плетеную соломенную лодочку, причем соломинки было толщиной с мою руку, проминались под пальцами и упругостью напоминали эластичный пластик. Настил на дне лодки был похож на циновку, но в основе имел тот же самый упругий тростник, только толщиной с мизинец.

Когда мы с Лакомкой оказались внутри, лодка чуть просела и закачалась. Не очень сильно. Судя по всему, у суденышка имелся утяжеленный киль.

Храбрые охотники очень аккуратно перенесли яйца в лодку и спрятали под шкуру. Там, кстати, имелось что-то вроде гнезд. Как раз под яйца. Получается, именно яйца были целью вояжа?

Один из моряков отправился к берегу, другой, не тратя времени даром, принялся разматывать парус. Я пощупал материал… Ага, знакомая вещица. Растянутая почти до прозрачности перепонка птеродактиля.

Подтянулись остальные моряки. В три приема привезли длинные бамбуковые трубки. В каждой – литров пять воды. Это правильно. Вода нам понадобится. Пить морскую воду в моей команде приспособлен только Мишка. Он, кстати, до сих пор торчал на берегу. Ободрал с «черепахи» панцирь и уже ополовинил тушку.

Моряки принайтовали байдарку, затем их лидер показал знаками, что намерен поднять парус. Я кивнул.

Тем временем Мишка сообразил, что мы собирается уплывать, ухватил остатки добычи, плюхнулся в воду и поплыл. У судна он оказался раньше, чем моряки подняли парус. Сначала на дно лодки плюхнулось килограммов тридцать «черепашатины», потом, к ужасу моряков, на нее взобрался мой шестисоткилограммовый балу. Надо отдать Мишке должное, вспрыгнул он очень аккуратно. Со стороны кормы и так мягко, что суденышко почти не закачалось. Только просело еще на пяток сантиметров.

Я жестами успокоил экипаж. Парус наполнился ветром, и судно довольно проворно пошло прочь от берега. Марфа тут же взлетела и уселась на рею. Рея, к счастью, выдержала.

Что ж, пришло время пассажирам знакомиться с экипажем.

Я потыкал себя в грудь и объявил:

– Владимир!

Лидер повторил мой жест и сообщил:

– Фти!

Ну вот и познакомились, решил я.

Однако нет. Капитан указал поочередно на каждого из членов экипажа и повторил: «Фти!»

Вот и догадывайся, что это: название народа, профессия или просто фамилия. Все члены экипажа были довольно похожи, так что вполне могли быть родственниками.

Ну да ладно. Времени у нас много, так что с языком разберемся. Главное – мы плывем на север. Или – на юг. Не зная здешних созвездий, я понятия не имел, приближаюсь я к цели – или удаляюсь.

Глава двенадцатая

Мирное плавание

Если для меня рисунок здешних созвездий был лишь красивым узором, то для моих новых друзей звездная карта была открытой книгой. Направление они выбирали именно по звездам. Поэтому шли мы в основном ночью. Под парусом или на веслах. Что, кстати, тоже было разумно, потому что жара стояла неслабая, а ночью было относительно прохладно. И работать приятнее, и пресная вода экономится.

Весла, кстати, тоже были интересные. Тонкие и очень крепкие стебли вроде бамбуковых и лопасти из срезов того же «бамбука», но намного шире. Очень легкие и очень удобные. Я пробовал грести (несмотря на протесты команды) и получил большое удовольствие.

Днем мы отдыхали. Парус приводился в горизонтальное положение, чтобы прикрывать лодку от солнца. И каждый занимался чем хотел. Кто-то ловил рыбу, кто-то просто бездельничал. Рыбу моряки ловили традиционными крючками, только не металлическими, а костяными. Я внес в процесс новую технологию: рыбалку с луком, стрелами и супермедведем.

Мишка к этому времени вполне освоился со здешним морем. То есть убедился, что желающие перекусить пришельцем с другой Земли поблизости от нашей посудины не толкутся. И большую часть дня проводил в прохладной соленой ванне. Но поиграть в рыбалку никогда не отказывался.