Мастер Исхода - Мазин Александр Владимирович. Страница 2

Совсем близко раздался пронзительный писк и знакомое рычание. Лакомка.

Точно, она. Через полминуты из кустов показался знакомый хвост, а затем и все остальные два с четвертью метра. Лакомка приволокла ящерицу. Солидную, килограммов на шестьдесят. Ящерица еще трепыхалась, когда когтистая лапа прошлась по ее спине, превратив радужную шкуру в несколько узких длинных ремней. Еще несколько движений – и рядом с «ремнями» лег аккуратно отделенный пучок белых сухожилий. Лакомка знает, что мне может понадобиться, а ее когти – лучшие разделочные ножи, какие я когда-либо видел.

Марфа соскочила с «насеста» и вразвалочку двинулась к туше. Лакомка вроде бы не обращала на нее внимания, так что глупая птица сунулась отхватить кусочек добычи… И тут же схлопотала леща.

Лакомка тем временем очень аккуратно отделила кусок «филейки», килограмма на три, осторожно взяла его зубами и положила перед Мишкиной мордой.

Мишка немного оживился, приподнял голову, шевельнул ноздрями, лизнул влажное мясо, и… Щелк! Мяса нет.

С довольным урчанием огромная медвежья туша пришла в движение и неторопливо поднялась на ноги. Есть только одно зрелище, которое кажется мне более внушительным, чем Мишка, стоящий на четырех лапах. Это Мишка, стоящий на двух лапах. Полутонный модифицированный гибрид гризли и белого медведя – это наша главная ударная сила. Тем не менее он добряк, мой Мишка. И умница. И среди его многочисленных достоинств и полезных свойств числится способность моментально опознавать любой яд. Если Мишка мясо скушал, значит, и нам оно не повредит.

Лакомка одним прыжком оказалась возле свой добычи, взмахом лапы вырвала печень и метнула ее мне. Я поймал деликатес. Любит меня моя кошечка, ничего не скажешь. Конечно, я предпочитаю жареное мясо. А еще лучше – хорошо приготовленное мясо. Но в данном случае…

Марфа стремглав кинулась к туше и зарылась головой во внутренности. На редкость неопрятная особа. То ли дело Лакомка. Проглотила кусок-другой – и снова на охоту.

Мимо меня неторопливо прошествовал Мишка. Обнюхал распотрошенную тушу, подцепил когтем… Только кости захрустели. Минута – и от ящерицы осталось кровавое пятно и кучка внутренностей, которые жадно, давясь, заглатывала Марфа.

Мишка облизнулся и поглядел на меня.

– Ты же ее знаешь, – сказал я. – Скоро будет добавка.

Мишка очень большой и очень сильный. Поэтому кушает он много. Суточная норма – килограммов пятьдесят. Мяса. Конечно, он может есть и многое другое: рыбу, коренья, орехи… Но мясо предпочитает.

Его я тоже вынянчил из молочного детеныша, как и Лакомку. И они оба любят меня. Иначе я не смог бы взять их с собой. Мастер Исхода уводит с собой только тех, кто его искренне любит и безгранично ему доверяет. Мишка, Лакомка и Марфа. Пока только трое. Когда-нибудь, лет через двести, может быть, если доживу, я стану Пророком. И тогда за мной пойдут сотни и тысячи… Но пока мне сорок объективных лет и я не Пророк, а обычный Спасатель. И задача у меня другая. Срочная помощь колонистам, которые угодили в серьезные неприятности. Здешние – угодили в них по горлышко. А может, и по макушку. Я это выясню. Непременно. Для этого меня и готовили.

Итак, зовут меня Владимир Воронцов, и родился я в теократии Центральная Сибирь на планете, которая называется Земля, но отстоит от Земли-Исходной почти на сотню парсеков. То есть будь на моей родной планете некий супертелескоп, позволяющий увидеть ту, Первую Землю, то можно было бы наблюдать, как Император всея Руси Александр Первый побивает Императора Франции Наполеона Бонапарта.

На нашей Земле французов практически нет. Есть русские, китайцы, монголы, тысяч двести японцев… Центральная Сибирь – не единственное государство на планете, но на нашем континенте других нет. У нас смешанное теократическое правительство, и с другими государствами мы – в мире.

Как только выяснилось, что Бог оставил людям лазейку, позволяющую избежать запланированной телесной смерти, воинственность человечества существенно снизилась. Не говоря уже о том, что проблем с жизненным пространством тоже больше нет.

Потому что есть Дар. И есть Исход.

И теперь главное, что отделяет одних людей от других, это не благородство происхождения, не богатство и не власть. Всё, что может человек унести с собой в Исход, это он сам. И его знания, разумеется. И Дар. Если он есть. Вот почему люди теперь делятся на Одаренных и обычных.

Обычные же люди разделяются на тех, кто способен уйти в Исход вслед за своим Пророком, и на тех, кому придется, состарившись, уйти в небытие согласно своей вере или безверию.

У нас, в Центральной Сибири, последних почти нет. Все мы – либо дети Исхода, либо дети тех, кто совершил Исход. Либо – Одаренные. Я, уроженец Центральной Сибири, Владимир Воронцов по прозвищу Гризли, – Одаренный. И Дар мой – высший из возможных.

Дар стоил мне счастливого детства и беззаботной юности. Такова судьба всех Одаренных. Но она того стоит.

Глава вторая

Мастер Исхода

Случилось это в середине двадцать первого века. В те времена, когда всё человечество еще теснилось на поверхности единственной Земли. Точной даты события не знает никто.

Но рассказывают следующее.

Некий монах явился к Самому Главному Лицу тогдашнего Китая и объявил, что он точно знает, как попасть в Небесное Царство. Более того, готов отвести туда всех, кто желает за ним следовать.

Главному Лицу было не до Небесных Царств. У него были более скромные интересы: расширить пределы своей Поднебесной державы. Желательно – на всю поверхность планеты.

Единоличный повелитель трети земного населения собирался показать остальным двум третям кузькину мать.

Чем глянулся Лицу ничтожный монах – сказать трудно. Может, попросил за него кто-то из приближенных. Так или иначе, но монаха не арестовали. Более того – даже позволили обзавестись парой сотен приверженцев – ничтожная капля в двухмиллиардном океане населения Китая. Называлась новая секта не слишком оригинально. «Небесные врата».

Уж не знаю как, не исключено, что благодаря той же руке, что провела монаха в Первому Лицу, но спустя год монах появился в одном из инфопорталов галосети.

Завтра я ухожу в лучший мир, заявил монах. Беру с собой всех, что пожелает. Жду там-то и там-то. Добро пожаловать.

И не обманул.

На следующий день, при большом стечении народа, на глазах у представителей массмедиа и тысяч зевак монах взял да и исчез. Совсем. Был – и нету. И вместе с ним канули в ничто еще четверо приверженцев. Прочие – к немалому своему разочарованию – остались.

Сюжет, естественно, передали по гало, но отзвука он не имел. Подумаешь – еще один фокусник. Тем более – в Китае.

Землю тогда интересовали куда более актуальные вещи. Например – экологические катастрофы, захлестнувшие планету и заставившие забыть о так победоносно начавшемся наступлении на космос. И о генетических революциях.

Все это называлось феноменом спонтанной деструкции, или, по-простому – Ифритом. [1] На фоне гибели сотен тысяч людей исчезновение какого-то монаха не взволновало даже любителей экзотики. Если бы монах вернулся, возможно, к нему бы проявили интерес. Но он не вернулся. Может, не пожелал. А может, его слопал какой-нибудь тигр. Вряд ли монах знал, что там, куда он уходит, могут водиться тигры.

Правда, в Китае у монаха остались последователи. «Небесные врата» просуществуют еще несколько десятилетий и прекратят свое существование после того, как последний лидер секты вступит в контакт с отцом первого Мастера Исхода Владимиром Гривой.

Шли годы. Ситуация на Земле-Исходной всё ухудшалась. Освоение ближнего космоса было полностью закрыто. С каждым годом крепли позиции теологов, утверждавших, что Бог создал для людей именно Землю, а не Венеру с Сатурном. Поэтому нечего человеку соваться туда, куда ему соваться не положено. За последнюю попытку проникнуть в Солнечную систему, «ифрит» отомстил так жестоко, что у остальных напрочь отбило желание экспериментировать. Нет, никто не умер. Но два миллиарда китайцев (полет был их затеей) навсегда утратили способность понимать человеческую речь. Примерно так же Бог обошелся со строителями Вавилонской башни.