Просто любовь - Бэлоу Мэри. Страница 46

Но кто еще мог писать ему из Бата?

И о чем еще она могла написать?

Большим пальцем Сид сломал печать и развернул листок.

Первой на глаза попалась подпись.

Он не ошибся!

Сид читал написанные Энн слова. Сознание воспринимало их постепенно, маленькими порциями. Их окончательный смысл отозвался бешеным стуком сердца.

Энн беременна! Как и обещала, сообщает ему об этом и посылает наилучшие пожелания. Все очень коротко и лаконично, формальные фразы.

У нее будет ребенок.

Его ребенок!

Его и Энн!

Она беременна, но не замужем.

Наконец наступило полное осознание… Не замужем.

Необходимо ехать. Срочно. Нельзя медлить ни минуты. Его жизнь внезапно обрела смысл, хотя и вследствие случайности. Только брак может встать между Энн Джуэлл и ужасным бесчестьем, между их ребенком и ужасным бесчестьем. Он не должен медлить.

Сид свернул письмо и положил его в карман, прежде чем поспешить из комнаты в спальню, чтобы позвонить в колокольчик и вызвать камердинера. Бедная Энн! Нельзя терять ни минуты!

Еще до прихода камердинера, удивленного тем, что его вызвали в середине дня, Сид понял, что спасти ее – это не просто надеть сапоги для верховой езды и пальто, сесть верхом на первую попавшуюся лошадь и скакать галопом в направлении Англии и Бата.

Сиднем обратил внимание, что письмо, которое он достал из кармана и разложил на кровати, чтобы вновь перечитать, оказалось датировано днем, после которого прошло значительно больше недели. Понадобилось в два раза больше времени, чем обычно, чтобы оно дошло до него. Ну конечно, дороги! Практически непроходимы неделю назад и все еще слишком плохи сейчас. Сильные ливни шли почти каждый день. К сожалению, он себе не хозяин. Как у управляющего имением герцога Бьюкасла, у него были обязанности, которые требовалось выполнять. Сид оказался перед необходимостью закончить перед отъездом несколько неотложных дел и передать остальные помощнику, который обычно замещал его во время длительного отсутствия в Глэнвир.

– Через пару дней выезжаем в Англию, – сказал он своему камердинеру, хотя хотелось распорядиться об отъезде в течение часа. – Подготовь мой багаж, Армстед, чтобы мы могли уехать как можно скорее.

Но по истечении двух дней, когда он, наконец, готов был выехать, Сиднем понял, что не может поехать прямо в Бат спасать Энн. Сначала следовало побывать в Лондоне.

За последние два дня погода не улучшилась. Грязные, скользкие дороги, в выбоинах которых образовались огромные лужи, скорее напоминающие деревенские пруды, значительно задержали его поездку в Лондон. А потом оказалось, что бюрократические колеса проворачивались не менее мучительно.

Прошло три недели с тех пор, как Энн отправила свое письмо Сиднему, и однажды в полдень, сильно нервничая, он появился перед школой мисс Мартин на Дэниел-стрит.

Дверь отворил пожилой привратник и даже отшатнулся при виде посетителя, всем своим видом выражая намерение захлопнуть дверь перед его носом. Только заметив, что тот одет как джентльмен, он застыл в дверном проеме, и, искоса поглядывая на Сиднема с явным подозрением и враждебностью, поинтересовался, чем может служить.

– Я желаю поговорить с мисс Джуэлл, – сказал Сиднем. – Полагаю, она ожидает меня.

– Во время занятий, – ответил ему привратник, – ее нельзя тревожить.

– Тогда я подожду, пока она закончит урок, – твердо произнес Сиднем. – Сообщите ей, что Сиднем Батлер желает с ней поговорить.

Привратник поджал губы с нескрываемым желанием закрыть дверь перед лицом Сиднема, независимо от того, джентльмен тот или нет, но затем, без единого слова, повел его налево от холла в комнату для посетителей, следуя впереди и сердито скрипя ботинками. Сиднема впустили в комнату и плотно закрыли дверь с обратной стороны. Ему казалось, что он сейчас услышит звук поворачиваемого в замке ключа.

Сид стоял посреди недавно убранной, но немного запущенной комнаты и прислушивался к доносившимся издалека голосам девочек, что-то монотонно повторяющим в унисон, случайным взрывам смеха и неумелому бренчанию на фортепьяно.

Интересно, когда закончатся уроки? Вполне возможно, что пожилой привратник забудет о его присутствии или нарочно не скажет Энн, что к ней пришел посетитель.

В конце концов, придется самому отправиться на поиски.

После пятнадцати минут пребывания в комнате дверь отворилась и вошла леди. Она показалась ему смутно знакомой, и Сиднем предположил, что видит мисс Мартин собственной персоной. Знаменитую – или печально знаменитую – в их кругах мисс Мартин. Он видел ее один или два раза, в те времена, когда та была гувернанткой Фреи, но история о том, как она покидала Линдсей-Холл, фигурально выражаясь, утерев нос Бьюкаслу, стала легендой. Его отец встретил мисс Мартин с тяжелой дорожной сумкой на проселочной дороге, остановил экипаж и настоял на том, чтобы подвезти ее до ближайшей почтовой станции.

Она была красивой женщиной из породы скрытных и несгибаемых людей.

Сиднем поклонился директрисе, которая молча рассматривала его, сложив руки на талии. Надо отдать ей должное, увидев его, она ничем не выдала свои эмоции. Или Энн предупредила о возможном появлении посетителя.

– Мисс Мартин? Сиднем Батлер, мадам. Я пришел поговорить с мисс Джуэлл.

– Она будет здесь через пару минут. Я отправила Кибла предупредить Энн о вашем приезде. Мисс Уолтон подменит ее до конца урока математики.

– Благодарю вас, сударыня, – Сиднем снова поклонился.

– Если задержка с прибытием свидетельствует о вашем рвении в выполнении своих обязательств, мистер Батлер, – она удивила его, произнеся все это, не меняя позы и выражения лица, – то могу сообщить вам, что у мисс Джуэлл есть друзья, которые хотят и в состоянии дать ей приют и поддержку так долго, как потребуется. Женщины сильны в своем единстве, знаете ли.

Он начал понимать, почему эта женщина не склонилась перед Бьюкаслом.

– Благодарю вас, сударыня, – ответил он, – но я также имею желание и возможность обеспечить благополучие, безопасность и счастье мисс Джуэлл.

Они оценивающе смотрели друг на друга.

Эта женщина не могла не нравиться. Замечательно, что у Энн есть такой друг. Очевидно, что мисс Мартин знала правду, но не собиралась выгонять Энн из школы и бросать на произвол судьбы. Напротив она, выражала готовность в случае необходимости предложить ей приют и поддержку.

– Полагаю, – сказала мисс Мартин, – вы должны чего-то стоить, если служите управляющим у герцога Бьюкасла, несмотря на очевидные увечья.

Сиднем с трудом сдержал улыбку, так открыто и критически она осмотрела его с головы до пят, особенно правую сторону. Он чувствовал, что между ними происходит незримое сражение, хотя и не был в этом уверен. Единственное, в чем он был уверен, – это в том, что не собирается проигрывать.

Дверь позади мисс Мартин отворилась прежде, чем кто-то из них успел вновь заговорить.

Энн Джуэлл.

Она выглядела бледной и нездоровой, подумал Сиднем. И потеряла в весе. Но вместе с тем, она оказалась еще более красивой, чем он помнил.

Было время, неделя или две после ее отъезда, когда он пытался и никак не мог вспомнить ее лицо. Затем настало время, когда он был бы счастлив забыть ее и все с ней связанное. Воспоминания были болезненными и крайне тягостными. Уединение, которое он так ценил до ее с Бедвинами приезда в Глэнвир, после расставания обернулось мучительным одиночеством.

И глубоким унынием.

Их взгляды встретились. Сиднем чопорно поклонился, как будто это не она стояла с его ребенком во чреве.

Эта истина оглушила его и вызвала легкое головокружение.

– Вот и мисс Джуэлл, – излишне оживленно произнесла мисс Мартин.

– Спасибо, Клодия, – поблагодарила Энн, не отводя от него глаз.

«Подходящее имя для директора школы, – подумал про себя Сиднем, – Клодия. Сильное, бескомпромиссное имя».

Она послала ему еще один суровый взгляд, гораздо мягче глянула на свою подопечную и без лишних слов вышла из комнаты.