Просто любовь - Бэлоу Мэри. Страница 57

– Нет! – Она вцепилась в него, прижимаясь всем телом. – Пожалуйста, пожалуйста, нет. Не делай этого, если можешь вынести. Сиднем, мне так жаль!

– Ш-ш-ш, – выдохнул он в ее волосы. – Тише, любимая. Позволь мне просто обнимать тебя, как ты до этого обнимала меня. Ш-ш-ш…

Сид поцеловал ее в макушку и удостоверился, что она полностью укутана в одеяло. Он согревал ее тело своим.

И с облегчением почувствовал, что Энн согрелась и расслабилась, а вскоре понял, что она уснула.

Он не должен был спать. Ночь выдалась суматошная.

Но он был полностью истощен.

Сиднем заснул спустя несколько минут.

Энн проснулась оттого, что что-то щекотало ей нос, и сонные движения рукой не избавили ее от этого ощущения. Но прежде, чем она открыла глаза, Энн поняла, что это были человеческие пальцы – а точнее, пальцы Сиднема.

Она открыла глаза.

– Доброе утро, миссис Батлер, – сказал он. – Вы собираетесь сегодня вставать?

Сид лежал на кровати рядом с ней, но поверх одеяла и уже полностью одетый. Теперь, окончательно проснувшись, Энн слышала камердинера, возившегося за закрытой дверью гардеробной. Позднее пробуждение было на нее не похоже.

– Ты даже побрился, – она протянула руку, чтобы коснуться гладкой кожи его левой щеки.

– А разве пираты обычно не чисто выбриты?

– А как же Синяя Борода? – подняла брови Энн. – Или это был Черная Борода?

Сид усмехнулся.

Энн ни на секунду не забывала прошлую ночь – она помнила все. И он тоже не мог забыть. Но Сиднем решил не начинать утро с трагедии. И она тоже не должна. У каждого из них были свои демоны, с которыми они боролись. Зачем бороться еще и друг с другом?

Энн улыбнулась ему в ответ.

– Прежде, чем подняться наверх вчера вечером, я согласился поехать на верховую прогулку с отцом и Китом сегодня утром, чтобы осмотреть фермы. Я фактически исполнял обязанности управляющего у своего отца в течение пары лет после моего выздоровления. Я когда-нибудь рассказывал тебе об этом? Ты не против, если я поеду с ними?

Энн была очень даже против. Ей придется остаться наедине с его матерью, Лорен и детьми. Но чего она ожидала? Что сможет оставаться в его тени все то время, что они пробудут здесь? Это была семья ее мужа, и Энн должна была сделать все, что в ее силах, чтобы доказать, что она не беспринципная охотница за состоянием, какой, наверное, им казалась.

И с каких это пор она цепляется за кого-то и впадает в зависимость?

– Конечно, я не буду против. Желаю хорошо провести время.

Сид скатился с кровати и вскочил на ноги.

– Лорен позаботится о тебе.

– Уверена, так и будет.

Виконтесса была очень красивой, изящной и воспитанной леди. И она была добра, даже после шокирующего заявления Дэвида.

– Когда Кит впервые привез ее сюда в качестве своей невесты, – сказал Сиднем, – между нами с братом существовало отчуждение. Когда-нибудь я объясню тебе, почему. Однажды Лорен вызвала меня на личный разговор, и я понял, что не отношусь к числу ее любимцев. Но она выслушала меня, действительно выслушала. Она оказалась первым человеком, который выслушал меня и понял мою точку зрения. Она вынудила нас с Китом выяснить отношения друг с другом. Мы оба были упрямыми, робкими и неуклюжими. Но это сработало. Лорен относится к числу самых близких мне людей. Однажды она даже поцеловала меня вот сюда, – Сид дотронулся указательным пальцем до своей правой щеки.

– Правда?

– Ревнуешь?

– Смертельно.

Они улыбнулись друг другу, и Энн поняла, что, по крайней мере, кое-что не изменилось прошлой ночью. Они все еще были друзьями. Может, не стоило придавать этому такое значение, раз они женаты, но это что-то да значило. И она была твердо намерена начать этот день оптимистично.

– Если ты быстро оденешься, – сказал Сид, – то мы сможем спуститься к завтраку вместе.

Только когда они уже спускались к завтраку, Энн поняла, что сегодня утром ее не тошнило. Возможно потому, что она была слишком озабочена, чтобы позволить себе еще и это.

Оставшаяся часть дня прошла куда более гладко, чем она предполагала. Мужчины рано встали из-за стола, и графиня обратилась к Энн, как только они ушли достаточно далеко, чтобы не слышать их.

– Мы волновались за вас и Сиднема вчера вечером, Энн. О, и меня немного разозлило, что вы захлопнули дверь перед нашими носами, когда я осмелилась предположить, что у вас недостаточно опыта, чтобы сладить с моим сыном после одного из его кошмаров. Но больше мы не услышали ни звука, и сегодня утром он настолько энергичен и полон сил, что я не узнаю его. Обычно он устает и ходит вялый весь следующий день. Как вам это удалось?

– Я просто завернула его в одеяло и обнимала, пока он не перестал дрожать, – сказала Энн, чувствуя, что краснеет.

Ее свекровь смотрела на нее без улыбки.

– Он был глуп, настолько глуп, что пошел на войну, чтобы доказать, что так же храбр, как и Кит.

– Что он и доказал, мама. Вы должны это признать, – сказала Лорен.

– Но какой ценой! – ответила графиня. – Он был очень талантлив, Энн. Вы знали об этом?

– Как художник? – уточнила Энн. – Да, мне это известно.

– Он был не просто талантлив, – продолжила графиня, – но и мечтал стать великим художником. Никогда не смогу понять, зачем он рисковал своей мечтой, отправляясь на Полуостров.

– Иногда, – сказала Энн, – тихие и артистичные мужчины чувствуют потребность доказать свою мужественность, особенно когда они так молоды, как был Сиднем. Есть ли способ лучше, чтобы это доказать, нежели отправившись на войну?

Все три женщины покачали головами по поводу глупости мужчин, и внезапно Энн поняла, что ее решение остаться с Сиднемом вчера вечером, вместо того, чтобы позволить Киту позаботиться о нем, расположило к ней всю семью.

Возможно, в конце концов, они примут ее и поймут, что она не плела интриг, чтобы выйти замуж за богатого, имеющего связи мужчину.

– Сохранились ли какие-нибудь из его картин? – спросила она.

Леди Редфилд вздохнула.

– Раньше ими был увешан весь дом. Но после того как Сиднем вернулся сюда, задолго до того, как смог выходить из комнаты, он приказал, чтобы мы их уничтожили. Да, наш тихий сын приказал нам. Сейчас они лежат на чердаке вместе с его мольбертами и красками. Я иногда подумываю вновь повесить в доме пару картин, – теперь, когда он не живет в Элвесли, – но не могу заставить себя сделать то, чего бы он не хотел. И я не уверена, что смогу смотреть на них после стольких лет.

– Но Сиднем – не трагическая личность, – улыбаясь Энн, сказала Лорен. – Вы, наверное, и сами это поняли, Энн. Он создал для себя новую, полную смысла жизнь, порой тяжелую из-за его увечий. И теперь у него есть жена и семья, которая сделает его жизнь счастливой.

В ее улыбке, казалось, была подлинная теплота.

– Сегодня мы с вами и Лорен нанесем визиты, – не терпящим возражений тоном сказала графиня. – Мы должны представить вас соседям, и нужно будет как-то объяснить поспешность вашего брака. И мы не возьмем с собой вашего сына.

Лорен мягко рассмеялась и поднялась из-за стола.

– Дэвид – просто чудо, – сказала она. – Он играл с Эндрю и Софи, когда я вчера вечером пришла в детскую, чтобы покормить Джеффри, и даже уладил ссору между ними прежде, чем я вмешалась. Хотите подняться к ним, Энн?

Они провели всю оставшуюся часть утра в детской, хотя развлекать детей не было необходимости. Эндрю был в восторге от идеи приобрести старшего кузена, готового и способного построить внушительный замок из разноцветных деревянных кубиков, а София глазела на своего нового кузена и пододвигалась к нему ближе, пока не смогла протянуть руку и коснуться его волос. Дэвид обернулся и, улыбнувшись девочке, разрешил ей подавать ему кубики, хотя Эндрю и запретил сестре прикасаться к замку.

Дэвид был очень счастлив.

Джеффри, пухлый и довольный после кормления, лежал на руках у Энн, тщетно борясь со сном. Она заметила, что у него были поразительные фиалковые глаза матери.