Свет в окошке - Тронина Татьяна Михайловна. Страница 29
– Ой, Даша! Замолчи! – поморщился Борис. – Не надо мне про ремарки, про всякие литературные тонкости… Ты писала о нас! Характеры, внешность – все узнаваемо… Даже не заикайся, что это случайное совпадение!
– Нет, ты не понимаешь… Искусство – это не жизнь, это лишь ее отражение!
– Тогда чего ты боишься? Чего ты так переполошилась? – мрачно усмехнулся Борис. Медленно пересел к Даше на диван.
– Уйди… – она толкнула его в грудь.
– Ну уж нет! Я хочу разобраться! – Борис железной хваткой вцепился ей в запястья – словно оковы надел на руки. – Скажи честно – ты ко мне что-то чувствуешь? Ты меня хочешь, да?..
– Нет… – Даша попыталась вырваться, но он держал крепко.
– Тогда зачем ты написала о том, что Борис к тебе пристает?
– Это всего лишь пьеса! И вообще…
– Ну говори, говори… Смелей! – Он улыбнулся недобро, показав крупные, ровные, желтоватые от табака зубы. Оскал зверя. – Что ты обо мне думаешь?
– Честно?
– Разумеется, только честно!
Даша, глядя в синие глаза мужа сестры, выдохнула:
– Я тебя ненавижу.
– О-о…
– Ты… ты негодяй.
– Ой, как интересно… И что же плохого я тебе сделал, моя девочка? – Он изобразил огорчение.
– Не мне, Наталье…
– Господи, Дашенька, я же идеальный муж!
– Ты хорошо устроился… Ты альфонс! Здесь нет ничего твоего… Все она – сделала, устроила, заработала… А ты… ты даже пальцем лишний раз не можешь пошевелить!
– Не говори чепухи! – Борис тряхнул ее. – Я за свою семью… Я любого убью!
– Убьешь, да. Но сумки из гаража на кухню все равно не перетащишь!
– Какая же ты глупая… Теперь понятно, почему одна. Ты завидуешь. Мы с Натальей счастливы. У нас есть все. У тебя – ничего… Сумки я забыл перетаскать! – В синих глазах плеснулась злоба. – Разве это – самый страшный грех? А то, что я за эти пятнадцать лет даже пальцем ее не ударил, что я отец троих детей… Дрянь! – отшвырнул Дашу от себя. – Называть меня негодяем… Каково! Пакостит прямо в моем доме, пишет эту лабудень… – он указал на ноутбук.
Самым ужасным было то, что сейчас Даша почему-то была совершенно беспомощна, она не могла найти ни одного достойного аргумента, чтобы возразить Борису. Она, привыкшая работать со словами – теперь не в силах была воспользоваться своим оружием. Слова, слова, слова…
Но вместе с тем она вдруг почувствовала, как освобождается от своей зависимости. Зависимости от Бориса. Она перестает быть больной им…
– Чего ты молчишь?
– Я хочу уехать. Прямо сейчас.
– Ну уж нет… Пока мы здесь, ты тоже будешь с нами! Я не желаю, чтобы Наталья расстроилась из-за твоего отъезда…
– Значит, ты ей ничего не расскажешь?
– О чем я ей должен рассказать? – буркнул Борис.
– О моей пьесе.
– Госссподи… Контора пишет! – прошипел он, кинул на Дашу тяжелый взгляд и вышел из комнаты.
Даша вздохнула – из нее будто весь воздух выпустили. А потом одно-единственное слово проплыло перед ней – СВОБОДНА.
Она засмеялась, потерла ладонями лицо.
«Как он мог мне нравиться? Да, он красавец, каких мало… Но он пустой, никчемный, жалкий. Обыкновенный самец. Некто мужского пола. По сравнению со своей женой он – пшик. Мыльный пузырь. Даже смешно, что я о нем столько думала!»
Даша села за компьютер, снова включила экран. Правка. Найти – «Борис». Заменить все на… пусть будет «Никита». «Наталью» – на «Ларису». Из «Даши» – «Машу». Заменить все эти имена…
Через мгновение перед Дашей был уже совершенно другой текст, с другими героями. История, которая мучила ее, из жизни перетекла в вымысел. Это история о других людях.
И в первую очередь – не о ней. Она, Даша, теперь свободна от своих страстей и желаний. Пусть там, в зазеркалье, вымышленная Маша сходит с ума по вымышленному Никите!
Она свободна.
«Что со мной происходит? Руслан прав – я изменилась… Я продолжаю изменяться!» – Даша засмеялась едва слышно.
Через час она спустилась вниз.
Был ранний вечер, солнце уже исчезло за деревьями, но в прозрачном воздухе каждый лист, каждая веточка выглядели очень отчетливо, словно под увеличительным стеклом.
Навстречу Даше по дорожке шла Наталья, одетая в строгий офисный костюм, в мягком клетчатом пальто нараспашку… Сестра выглядела элегантно, улыбалась, как всегда, уверенно и меньше всего сейчас напоминала женщину, которой не повезло с мужем.
– Только что из Москвы… Сдала проект, очень удачно все прошло. Привет! – Она притянула к себе Дашу, поцеловала ее в лоб мягкими губами. Густой, очень тяжелый аромат духов… Очень дорогих, кстати. Такие ароматы обычно предпочитают пожилые богатые дамы. Крупные бриллианты на скрюченных пальцах и жесткое, напоминающее броню, лишенное всякого эротизма амбре… – Что ты морщишься?
– Это не твои духи… – вырвалось у Даши, хотя она только что дала себе зарок ни во что не вмешиваться и ни на что не реагировать.
– Почему?
– Очень дамский запах. Едкий.
– А какой надо?
– Что-нибудь легкое, цветочное… Ты же еще совсем молодая!
– Дашенька, я знаю твои пристрастия! – засмеялась Наталья, и насмешка скользнула в ее голосе. – Ты любишь все неприличное и вызывающее…
– Наташ, это не твои духи!
– Ну будет, будет…
Мимо пробежал Игорь, оттолкнул Дашу, с размаху обнял Наталью.
– Ох ты… Игорь, осторожней, ты меня уронишь!
Через мгновение Игорь уже мчался по саду, дико вопя. Криком он выражал радость – мама приехала!
Потом подбежал Никитка – Наталья взяла его на руки. Ее руки – тонкие, со вмиг вздувшимися венами, и мальчишка-бутуз, огромной пиявкой висящий на них…
– Наташа, тяжело же! – жалобно вскрикнула Даша.
– Ничего, своя ноша не тянет… – философски буркнула Фелица Юрьевна. – Никитка! Никитка, ты куда! – Никитка, спустившись с рук матери, уже мчался вслед за Игорем, тоже вопя. – Я кому сказала, шапку надень…
– Мам, привет! – выглянула из окна дома Света. – Слушай, тут задание по алгебре очень сложное, поможешь мне?
– Да, конечно, вот только переоденусь! – Наталья помахала дочери рукой.
«Она живет только для них и совсем не жалеет себя. Они ее выпили, высосали, раньше времени сделали старухой… Нет, пусть будет все – семья, дом, куча забот… Но нельзя так беззаветно отдавать себя им! И вообще, была бы она одна – тогда понятно ее рвение… Но есть же еще Борис, отец семейства… Что он делает, что сделал? Разве только эту бесполезную беседку! Почему он не подставит жене плечо, почему не освободит ее хотя бы от части забот?..»
Из боковой калитки, ведущей во двор соседа, вышел Борис:
– Натаха… Ну как?
– Сдала.
– Молодец. Нет повода не выпить, как говорится…
– Серега приехал? – Наталья кивнула в сторону забора, потом повернулась к Даше: – Понятно, теперь эти двое напьются за мое здоровье…
– Нет, Серега не пьет теперь! – захохотал Борис, избегая глядеть на Дашу. – Он с этой, с Дашкиной…
– Варвара опять приехала? – ахнула Даша.
– Ага… Послала меня куда подальше. Не до того им, видите ли. Амур-тужур, – и Борис демонстративно сплюнул.
– Борис, я не понимаю твоей иронии! – засмеялась Наталья. – Может, люди свое счастье нашли…
– Ага… Такое прям счастье! – Он сграбастал жену, чмокнул ее в макушку. – Вот ты у меня – счастье!
Игорь с Никитой бегали вокруг беседки, вопя так громко, что у Даши звенело в ушах.
– Урод клешеногий!
– Сам улод!
– Игорь, не смей обзываться! – Наталья топнула ногой. – Никитка, и ты тоже хорош…
– Никитка, перестань! – Фелица Юрьевна, растопырив руки, тщетно пыталась поймать младшего. – Кому сказала… Вспотеешь же!
Игорь, обхватив перила беседки, перемахнул внутрь, Никита рванул за ним. И в этот момент беседка пошатнулась. Стропила разошлись, деревянный шатер скользнул вниз…
– А-а! – страшным голосом закричала Наталья.
Даша оцепенела – картина эта, в призрачном вечернем свете, напоминала кадр из фильма ужасов.
Все произошло очень быстро – шатер съехал вниз, дальнейшее его падение задержала деревянная скамья внутри. Младший, Никитка, успел отскочить, а Игорь был там, внутри…