Свет в окошке - Тронина Татьяна Михайловна. Страница 3
– Девушка, а сколько бы вы мне дали лет? – Даша, не выдержав, снова прицепилась к консультантше. – Только честно!
Консультантша растерялась.
– Ну, я не знаю… Это вопрос очень интимный…
– Только честно! – напирала Даша.
– Ну, я не знаю… – несчастная побледнела, потом покраснела. И неуверенно выдавила из себя: – Лет тридцать…
«Тридцать! – ужаснулась Даша. – Скажет она мне правду, как же… Если она говорит – тридцать, то, значит, я выгляжу на все сорок!»
– Хотя нет, – чуть уверенней произнесла консультантша. – На вид вам, ну… Лет двадцать восемь!
«Двадцать восемь…» – опечалилась Даша. Она хотела услышать совсем другие цифры.
– А в общем, если не вглядываться, вам больше двадцати и не дашь! – наконец уверенно воскликнула девушка. – Особенно если в темноте…
Даше стало немного легче, хотя она не верила ни единому слову.
– Отлично! – просияла она. – А теперь помогите подобрать мне ночной крем для лица, только, умоляю, не слишком жирный…
Слегка обалдевшая, потерявшая чувство времени и пространства, Даша наконец вывалилась из магазина – за одну минуту до его закрытия. Поздний вечер воскресенья. Никого…
Перехватывая из руки в руку тяжелый пакет (люди картошку в таких количествах покупают!), Даша вдоль набережной побрела к мосту.
Было тихо, лишь изредка на большой скорости проезжали мимо машины.
Фонари отражались в черной воде, ветви деревьев с еще густой, плотной листвой низко нависали над чугунным парапетом.
Чьи-то шаги.
Сначала Даша не обратила на них внимания, но потом, когда промчалась очередная машина и вновь наступила гулкая тишина, звук шагов заставил ее насторожиться.
Даша оглянулась, но никого не увидела. Фонари в кронах деревьев, громады подсвеченных билбордов возвышаются надо всем, дома чуть в отдалении, на другой стороне улицы…
Даша снова пошла вперед и опять услышала шаги. Мужские или женские? Непонятно.
Она прибавила шаг. Потом сбавила. Снова оглянулась. Какие-то тени мелькнули позади…
«Господи, господи! – испугалась Даша. – А вдруг это маньяк?! Крадется за мной… Вот дурак! Принял меня за молоденькую…»
Именно сейчас Даше вдруг нестерпимо захотелось выглядеть почтенной пожилой матроной – на таких уж точно ни один маньяк не набросится! Она совершенно некстати вспомнила слова простодушной консультантши о том, что в темноте ее можно за девочку принять…
Даша на ходу достала телефон и тут с тоской обнаружила, что аккумулятор разрядился. «Вот дурочка! Надо было утром не о фотоаппарате думать, а о телефоне!» – мелькнуло в голове.
Она засунула бесполезный телефон обратно в сумочку. Сердце колотилось как бешеное.
Даша подняла голову и увидела полную луну, выплывшую из облаков. «В полнолуние у психов случается обострение…» – неожиданно вспомнила она.
Шаги сзади сделались быстрей.
Впереди уже маячил мост.
Даша также очень кстати вспомнила фильм всех времен и народов – «Молчание ягнят» с Джоди Фостер. Отличная актерская игра, тонкий психологизм. А как был хорош Энтони Хопкинс в роли Ганнибала Лектора, как убедителен – особенно когда набрасывался на людей и начинал их методично потрошить…
Даша не выдержала, тихонько взвизгнула и, прижимая пакет к груди, помчалась к мосту, надеясь, что там, на другой стороне набережной, будут люди. По крайней мере, есть надежда, что на людях маньяк станет вести себя благоразумней!
Она взлетела на середину моста, оглянулась.
Никого.
Прохладный вечерний воздух ударил в лицо, слегка охладил пылающие щеки.
«А с чего я, собственно, взяла, что это маньяк? И что ему нужна именно я?» – с досадой подумала Даша, находясь на высокой, со всех сторон освещенной площадке.
Ругая себя почем зря («Паникерша! Сама ненормальная!»), Даша спустилась с моста на другую сторону реки, еще раз оглянулась. Никого. Лишь стремительно мчатся по другому берегу машины.
Она принялась подниматься по лестнице вверх – ее дом стоял на холме. Поднялась, затем, не оглядываясь, зашагала вдоль сплошной стены «ракушек». До подъезда теперь было рукой подать. Правда, темно тут…
И вдруг она снова с ужасом уловила в шелестящей темноте звук шагов. Тех самых.
Даша оглянулась. Чей-то силуэт мелькнул сзади.
Потом…
Что произошло дальше, Даша не слишком хорошо запомнила – от нестерпимого страха она словно потеряла способность думать и чувствовать, словно оцепенела…
Кто-то подбежал к ней, толкнул, сорвал с плеча сумочку и стремительным черным сгустком пролетел мимо.
Еще мгновение – и Даша уже обнаружила, что стоит среди гаражей уже без сумочки и пакета.
Впрочем, пакет с косметикой она уронила сама.
– Ой, мама… Ой, мамочки… – застонала она. Руки, ноги, все тело было словно свинцом налито.
Даша без сил опустилась вниз, села прямо на асфальт и заплакала.
И, все еще плача, в темноте сгребла свои покупки, сложила их кое-как обратно в пакет. Левое плечо слегка ныло от удара.
– Сволочь… Нет, ну какая сволочь!
Даше было не столько обидно – обидно и страшно, сколько стыдно и горько. Она одна. Одна как перст. Никто ее не встретит у дома, никто ее не ждет. Никто не спешит ей на помощь…
Марат? У нее и его отнимают…
Отверженная. Ничейная. Ненужная.
Давясь слезами, Даша кое-как доковыляла до дома, поднялась на лифте на свой этаж.
В квартире захлопнула за собой дверь, бросила пакет в угол, сорвала с себя плащ, безнадежно испачканный.
«И что теперь? Проглотить все это? – неожиданно разозлилась она. – Ну уж нет!»
Даша взяла трубку городского телефона и принялась ожесточенно тыкать кнопки.
– Алло, милиция? На меня совершено нападение!
– Адрес, пожалуйста…
– Адрес? Сейчас! Вы понимаете, на меня напал маньяк. Чудом жива осталась… У нас по району убийца разгуливает!
– Убийца?
– Да, маньяк-убийца!
Даша кое-как продиктовала адрес, потом принялась объяснять, что именно произошло.
Кажется, оператор на том конце телефонных проводов была не в восторге от того, что ее беспокоят по такому пустяковому поводу.
Но Даша была уже вне себя от ярости. Она сознательно увиливала от прямых вопросов, всхлипывала, твердила одно – маньяк, убийца! – и так запутала ситуацию, что женщина-оператор в конце концов вздохнула и пообещала, что «ладно, к вам сейчас подъедут».
Только тогда с чувством удовлетворения Даша положила трубку. Ей стало немного легче – от того, что не стала молча глотать обиду, а предприняла все для того, чтобы поймать негодяя, укравшего у нее сумочку.
Она ушла в ванную стирать плащ.
– Надо же, мазут, что ли? – Она разглядывала густые черные пятна на светлой ткани. – И чем эту дрянь теперь вывести?!
Она так увлеклась стиркой, что не услышала звонка в дверь.
«Звонят? Приехали? Так быстро?.. – она кинула взгляд на часы. – И кто-то еще ругает нашу милицию – всего-то через пятнадцать минут подъехали!»
Даша бросила плащ обратно в ванную и бросилась открывать входную дверь.
На пороге стоял мужчина в костюме, с папкой в руках. Сзади маячили еще двое – в милицейской форме.
– Вызывали?
– Да. Проходите, пожалуйста… – Даша вытерла мокрые руки о джинсы и пропустила всех троих внутрь.
– Капитан Кедров… – скороговоркой произнес мужчина в костюме и той же скороговоркой еще что-то присовокупил к своему званию и фамилии – что именно, Даша не разобрала. Про какое-то там УВД какого-то там округа… – Кого убили?
– Что?
– Я говорю – что произошло? Где труп?
– Труп – это я. Вернее, я чуть не стала трупом! А вы следователь? Сейчас все расскажу… Располагайтесь! Нет, вот сюда, за стол… – и Даша, усевшись напротив капитана, принялась подробнейшим образом, боясь упустить что-то важное, рассказывать свою историю – начиная с того момента, как она вышла из парфюмерно-косметического магазина.
Сначала ее слушали с интересом, потом лица прибывших начали заметно скучнеть.
– Руслан, мы не нужны пока? Выйдем, ладно?