Лучшие из мертвых - Андреев Николай Ник Эндрюс. Страница 40

– На аланцев это непохоже, – произнес следопыт, садясь на ближайший пень. – Слишком хорошо сработано.

Линк настороженно поднял голову. С немым вопросом он посмотрел в глаза тасконца.

– Ты прав, аланцев в группе немного. Основу составляют земляне. Опытные и профессиональные воины. Именно они и потрепали нас. Впрочем, вряд ли ты знаешь о Земле, – иронично сказал советник.

– Ну, почему же, – возразил Алонс. – Двенадцать лет – это большой срок. Я бы свихнулся, если бы не книги. Мне удалось утащить в лес многое из того, что имелось в городе. О Земле я знаю немало.

Коун удивленно смотрел на собеседника. Как получилось, что он совершенно не знал этого человека? Тупые болваны постоянно высовываются, они на виду, их сражу замечаешь. Умный человек не выставляет свои достоинства напоказ, и потому всегда остается в тени.

Эту истину Линк явно забыл.

На Тасконе он больше общался со сбродом и постепенно стал считать всех местных жителей таковыми. Очередная ошибка. Не много ли Коун их сделал? А ведь такие люди, как Алонс, наиболее опасны. Чего бояться Хиндса, если у него на лице написаны все его чувства и желания? Да и мысль в мозгу только одна – убивать и грабить. Что ж, сейчас совет следопыта может быть полезен.

– И что ты думаешь обо всем этом? – поинтересовался советник.

– Ну, во-первых, как аланцам удалось уговорить землян участвовать в походе? Вряд ли те испытывают желание умереть за чужую цивилизацию? – ответил тасконец.

– Хорошая мысль, – Линк даже захлопал в ладоши. – На этот вопрос я, кажется, могу ответить. Землянам вкололи специальный препарат, пока он безвреден, но если через определенный промежуток времени они не получат антидот, то умрут в страшных мучениях.

– И сколько же им отведено?

– А вот этого я не знаю, но думаю немного. Группа очень спешит, – усмехнулся Коун.

– В таком случае задача решается очень просто, – вымолвил Алонс. – Среди разведчиков есть и земляне, и аланцы. Почему? Не проще ли отправить одних воинов, ведь они никуда не денутся.

– Стой, стой, стой, – перебил следопыта Линк. – ведь земляне ни черта не смыслят в космодромах. Обучить этих дикарей весьма тяжело. Кроме того, они могут сдохнуть в любую минуту, не выполнив задания. Проклятье! Ведь это просто группа сопровождения, а основа – те четверо аланцев. Достаточно убрать их, и все остальные обречены.

– Я, пожалуй, пойду, пообедаю, – произнес, вставая тасконец.

Советник ничего ему не ответил и лишь со странным чувством смотрел следопыту вслед. Какая-то удивительная получилась беседа. Коун сказал почти все, а Алонс только то, что надо было услышать командиру. Казалось бы, Линк теперь знал, как бороться с группой, но неприятный осадок все же остался. Складывалось впечатление, будто бы тасконец что-то скрывает?

Но это все решится потом, а сейчас главная задача – разделаться с группой. Их надо остановить любой ценой.

Глава 8

ТРУДНАЯ ДОРОГА НА ЮГ

Олесь проснулся раньше остальных и с наслаждением вдыхал прохладный утренний воздух. Трава была мокрой от росы, однако сейчас это даже радовало. Повернувшись набок, Храбров с восхищением наблюдал, как с трудом пробивавшиеся сквозь листву лучи Сириуса касаются капли, превращая ее в сверкающий бриллиант. Но вот набежал маленькая тучка, потемнело, и росинка, словно обидевшись, скатилась с листа и упала на землю. Странное совпадение, но именно так происходит с человеческим сердцем. Когда оно чувствует тепло, любовь, то и само проявляет доброту, милосердие. Радость и мир царят в таком обществе. Однако стоит оставить человека одного, бросить его на произвол судьбы, как тотчас сердце начинает чахнуть, страдать и в конце концов погибает. Что бы ни говорили злые языки, а люди сильны единством.

Приподнявшись на локте, русич увидел сидящих у костра де Креньяна и Ридле. Охрана не дремлет, а значит, можно еще полежать. О Господи, какое это наслаждение. Трое суток беспрерывных маршей окончательно вымотали разведчиков. За это время от Лендвила они отошли уже на сто шестьдесят километров. Невероятно. Вчера, под вечер, люди буквально валились с ног. Никто толком не поужинал.

Порой многие завидовали Салаху. Его душа уже далеко от подобных мучений. И все же они сделали главное – оторвались от преследователей. Ни один возглас, ни одно движение зверя, ни один крик птицы не говорили о том, что противник рядом. Это успокаивало.

Тем временем поднялся Кайнц. Он прорычал что-то невнятное, и разведчики начали вставать. Графу эти переходы давались тяжелее всех. Сказывался возраст, и все же Генрих проявлял огромную силу воли, ведя за собой остальных. Глядя на него, никто не смел ныть.

Начали сказываться и ранения. Виола был вынужден подкладывать под левое плечо разные тряпки. То и дело рана кровоточила от соприкосновения с лямками. Не легче приходилось и Бартону. Он уже не мог идти без уколов Салан. К счастью, гангрена не началась, но любое прикосновение к поврежденной руке вызывало у бедняги адскую боль. А впереди еще более двухсот километров пути. И кто знает, может быть, и они не последние.

Завтрак длился, как всегда, недолго, однако на этот раз Кайнц, прежде чем им начать движение, разрешил получасовой отдых. Все разведчики облегченно вздохнули. Между тем, граф разложил на земле свою карту с поправками Саунта. Можно сказать, что они принципиально отличались от оригинала. Там, где были поля – рос густой лес, где тасконцы разбили сады – образовалась пустыня, само собой, что исчезли некогда величественные и красивые города-миллионники. Взглянув на карту, Генрих задумчиво вымолвил:

– Судя по всему, равнина заканчивается. Километров через десять начнется горная гряда. Крик говорил, что она не очень сложна, но на нее надо подняться. С северной стороны, то есть с нашей, протянулась сплошная цепь утесов и скал. Видно, когда-то в этом месте произошел сдвиг коры планеты. Дальше раскинулись мертвые, безжизненные каменные пустыни. Туда мы не пойдем...

– Так, может, и подниматься не будем? – предложил Ридле. – Двинемся вдоль скал до того места, где есть приличная жизнь.

– Слишком большая потеря времени, – возразил Лунгрен.

– Спокойно, – остановил их Кайнц. – Мы не будем ничего изобретать. Саунт подробно рассказал мне маршрут экспедиции. Вот здесь на карте обозначена река...

Граф указал на узенькую синюю ленточку, на которую до сих пор никто не обращал внимание.

– До нее от скал около пяти километров. Все это пространство покрыто великолепным строевым лесом. Веревки у нас есть, а сделать плот много ума не надо. Спустимся по реке на сорок километров. Там есть город. Называется он Аусвил. По словам Крика, люди в тех местах подозрительные и не очень дружелюбные. Живут обособлено, не подчиняются никому. Однако Саунт в свое время сделал им одолжение, и мне он сказал пароль, благодаря которому мы беспрепятственно пройдем по землям города.

– Хитрец, – усмехнулся де Креньян. – Все эти планы держал при себе трое суток.

– А ты был уверен, что мы прорвемся через солдат арка? – спокойно ответил Генрих.

– Сдаюсь перед железной логикой, – с улыбкой поднял руку маркиз. – Веди нас, о великий и могущественный...

Разведчики невольно рассмеялись, и лишь Агадая шутка ничуть не тронула. Повернувшись к Кайнцу, он проговорил:

– Я плавать не умею.

– А мы и не собираемся устраивать заплывы, – сказал граф, поднимаясь на ноги. – Сделаем надежные плоты, так что даже ноги не замочишь.

– Да, но ведь река может оказаться неспокойной. Вдруг перевернемся... – не успокаивался монгол.

– На все воля Божья, – хлопнул Талана по плечу Освальд.

Агадай ничего не ответил, резко повернулся, и рука Ридле отлетела в сторону. Немец удивленно пожал плечами и пошел собирать свои вещи.

На этот раз группа двигалась не спеша, надо было сохранять силы для восхождения. Постепенно растительность редела, почва становилась все более жесткой, каменистой. Вскоре начался небольшой подъем. Десять километров разведчики преодолели на удивление медленно – за три часа. Зато люди шли спокойно, ровно дышали, иногда даже переговаривались. Лес оборвался как-то неожиданно, резко. Узкая полоса невысокой травы и нависающие над полем утесы.