Барабаны осени. Книга 1. О, дерзкий новый мир! - Гэблдон Диана. Страница 84

— На пару слов, вот как? — прорычал он. — И что же вы можете мне сказать, мистер Фрезер?

— Это касается ваших служебных обязанностей, сержант, — хладнокровно ответил Джейми. Он кивком указал на фургон, оставленный нами под ближайшим деревом. — Мы привезли вам труп.

Лицо сержанта мгновенно утратило всякое выражение. Он посмотрел на фургон; мухи и прочая летучая дрянь уже начали собираться прозрачными облачками, лениво кружа над его открытым верхом.

— Вот как. — Сержант оказался настоящим профессионалом; хотя вся его грубость осталась при нем, кровь тут же отхлынула от его лица, а кулаки разжались. — Труп. И чей же?

— Понятия не имею, сэр. Я как раз и надеялся, что вы сможете нам в этом помочь. Вы посмотрите? — Джейми вежливым жестом пригласил сержанта подойти к фургону, и Марчисон, после секундного колебания, широким шагом направился к дереву.

Я поспешила следом за Джейми, и успела как раз вовремя, чтобы увидеть лицо сержанта в тот момент, когда он отвернул край самодельного савана. Он совершенно не умел скрывать свои чувства; возможно, при его профессии в том просто не было необходимости. Все его черты исказились от ужаса и потрясения.

Джейми видел это так же хорошо, как и я.

— Так значит, сержант, вы ее знаете?

— Я… она… это… да, я ее знаю… — Рот сержанта со стуком захлопнулся, как будто Марчисон испугался, как бы не сказать лишнего. Но он продолжал, не отрываясь, смотреть на мертвое лицо девушки, а его собственное лицо при этом напряглось и сморщилось, выдавая то, что происходило у него внутри.

Из таверны вслед за нами вышли несколько человек. Пока что они стояли на приличном расстоянии, но два или три уже отчаянно вытягивали шеи, стремясь удовлетворить свое любопытство. Я подумала, что понадобится совсем немного времени для того, чтобы вся округа узнала о случившемся на лесопилке. И понадеялась, что Дункан и Ян успеют справиться со своим делом.

— Что с ней случилось? — спросил сержант, глядя на застывшее белое лицо. Он и сам был почти таким же бледным, как покойница.

Джейми внимательно наблюдал за ним, даже не пытаясь этого скрыть.

— Так вы ее знаете? — повторил он свой вопрос.

— Она… она была… прачкой. Лиза… Лиза Гарвер, так ее звали. — Сержант говорил, сам того не осознавая, и все так же смотрел внутрь фургона, как будто был не в силах отвести глаза. Теперь его лицо застыло, лишившись какого бы то ни было выражения, но губы были белыми, и белыми были пальцы, снова сжавшиеся в кулаки. — Что случилось?

— У нее есть семья? Какие-нибудь родные в городе? Может, муж?

Вопрос был вполне разумным, однако голова Марчинсона дернулась, как будто Джейми дал ему в челюсть.

— Это не твое дело, так? — рявкнул сержант. Он уставился на Джейми, белки его глаз налились кровью. Он обнажил зубы, как будто пытаясь изобразить вежливую улыбку, но у него и в мыслях ничего подобного не было. — Говори, что с ней случилось!

Джейми, не моргнув, встретил злобный взгляд сержанта.

— Она пыталась избавиться от ребенка, но ей не повезло, все пошло не так, как она хотела, — тихо произнес он. — Если у нее есть муж, нужно сообщить ему об этом. Если нет… если у нее вообще нет родных — я позабочусь о том, чтобы ее похоронили, как следует.

Марчисон снова с трудом повернул голову и заглянул внутрь фургона.

— Есть у нее кое-кто, — коротко ответил он. — Тебе незачем хлопотать. — Он отвернулся, потер ладонью лицо — с силой, как будто пытался содрать кожу. — Ладно, пошли в мою контору, — хрипло добавил он. — Ты должен сделать заявление… при служащем. Пошли!

В конторе было пусто; клерк, без сомнения, тоже отправился перекусить.

Я села в сторонке, настроившись на ожидание, но Джейми беспокойно шагал взад-вперед по маленькому помещению, бездумно оглядывая то полковые знамена, развешанные на стенах, то бюро со множеством выдвижных ящиков, стоявшее в углу, за письменным столом.

— Черт, вот не повезло, — пробормотал он, не думая о том, что я его слышу. — И надо же было тут очутиться Марчинсону!

— Я так поняла, что ты неплохо знаком с этим сержантом?

Джейми бросил на меня короткий взгляд, его губы чуть дернулись.

— Достаточно хорошо. Он служил в тюремном гарнизоне в Ардсмуре.

— Понятно, — пробормотала я. И в самом деле, им с Джейми не за что было любить друг друга. Я осторожно промокнула платком струйку пота, поползшую за вырез моего платья. — А как ты думаешь, что он делает здесь?

— Это я как раз знаю наверняка; его отправили охранять заключенных, которых вывозили в колонии, чтобы продать для работы по контракту. И я догадываюсь, что у властей нет особого желания позволять ему вернуться в Англию, ведь им очень нужны солдаты здесь в колониях… так уже было во время войны с Францией.

— А что это за история с его братом?

Джейми фыркнул, но не похоже было, чтобы он развеселился.

— А, да там их было двое… близнецы. Малыш Билли и малыш Бобби, так мы их называли. Как две горошины в стручке, и не только внешне. — Джейми надолго замолчал, углубившись в воспоминания. Он не слишком часто говорил о том времени, которое провел в Ардсмуре, и я увидела, как по его лицу скользнула тень. — Ты, наверное, знаешь такой тип людей… они в общем вполне порядочные сами по себе, но дай только им власть над себе подобными — и они могут тут же превратиться в волков.

— Могут стать похожими на волков, — уточнила я, улыбнувшись. — Вспомни-ка нашего Ролло. Но — да, я понимаю, что ты имеешь в виду.

— Я имею в виду, что они свиньи. И вдвоем они были просто страшны. Даже если поодиночке они и могли бы еще чего-то устыдиться, то вместе — нет. Ну, и когда возникали какие-то проблемы… что ж, никто ведь не мог сказать, которого из братьев можно обвинить в этом, понимаешь?

Джейми все еще мерил шагами комнату, встревоженный, как попавшая в клетку пантера. Потом остановился у окна и стал смотреть на улицу.

— Я… все заключенные… мы могли бы подать жалобу на дурное обращение, но старшие офицеры не могли наказать одного брата за грехи другого, а люди редко могли угадать, который из Марчинсонов, например, сбил кого-то с ног и лупил сапогом по ребрам, или который из них связал кого-то и подвесил вверх ногами к потолку, да и оставил так, пока тот не обмочился на потеху всему гарнизону…

Глаза Джейми упорно смотрели в какую-то точку за окном, он перестал следить за своим лицом. Он говорил о хищных тварях; я просто видела, как в его уме всплывают воспоминания. Глаза, отражавшие солнечный свет, казались сейчас холодными и неподвижными, как драгоценные камни.

— А сюда они тоже вместе приехали? — спросила я — отчасти затем, чтобы оторвать его от этого пугающего созерцания, а отчасти потому, что мне хотелось это знать.

Уловка сработала; Джейми резко отвернулся от окна.

— Нет, — сказал он. — Это Билли. Малыш Бобби умер в Ардсмуре. — Пальцы Джейми нервно скрутили край килта.

Я вспомнила, что утром меня как-то мельком удивило то, что Джейми надел сегодня килт вместо бриджей; ведь, наверное, малиновый клетчатый плед мог подействовать на английских солдат буквально как красная тряпка на быка. Но теперь я поняла.

Однажды они уже заставили его снять килт, думая, что тем самым уничтожили его гордость и мужественность. Однако они старались напрасно, и Джейми хотел им это показать, и плевать он хотел на то, разумен его поступок или нет. Разум имел слишком мало отношения к той упрямой, несгибаемой гордости, которая осталась жива после многих лет унижений… а теперь она вновь стояла на первом месте.

— Судя по реакции сержанта, я могу предположить, что он умер не своей смертью? — спросила я.

— Нет, — согласился Джейми. Он вздохнул и слегка повел плечами, так, как будто куртка вдруг стала ему тесновата. — Нас там каждое утро отвозили в каменоломню, а в тюрьму мы возвращались уже в сумерках. В каждом фургоне находилось по два-три стражника. И вот в один из дней командовать стражниками назначили малыша Бобби Марчинсона. Он вышел утром из тюрьмы вместе с нами — но не вернулся обратно вечером. — Джейми снова посмотрел в окно. — Там на дне карьера была чертовски глубокая лужа.