Питомник. Книга 2 - Дашкова Полина Викторовна. Страница 43

Объявили, что посадка заканчивается. Варя обняла Мальцева, принялась целовать его в щеки, в губы, в глаза и прошептала:

– По теории вероятности, в течение года по крайней мере это место можно считать самым безопасным в Москве. Я тебя люблю, Митенька.

Сейчас, сидя в тени под полосатым тентом уличного кафе, потягивая вишневый сок через трубочку, Варя думала, что у ее драгоценного Мальцева интуиция отсутствует напрочь, как обоняние у безносого. Знал бы он, что тот вечер в загородном ресторане дал ей редкий, причудливый шанс спасти ему жизнь.

– Наркотики есть в доме? – спросил капитан Косицкий, поговорив с диспетчером «скорой».

– Я не знаю... понятия не имею. – Раиса испуганно замахала руками. Олег промычал что-то. Приблизившись, капитан услышал гулкое, как из черного колодца: «Не-е... не-е...»

– Да не собираюсь я тебя арестовывать, диспетчер сказал, тебе доза нужна, ломка у тебя, понимаешь? Можешь умереть запросто.

Олег трясущейся рукой показал на горло, попытался приподняться, помотал головой, и тут же скорчился от боли. Судороги усилились.

– Ладно, где лекарства у вас? – Капитан посмотрел на часы. – Что-нибудь сердечное есть?

Раиса, опомнившись, кинулась к буфету. К счастью, в домашней аптечке нашелся кардеомин в ампулах.

Косицкий сделал Олегу укол, дыхание стало спокойней, дрожь почти прошла.

– Ну, можешь говорить? Адрес детского дома, быстро!

– Лоб...бня, – выдавил Олег с мучительным усилием и махнул рукой, указывая на телевизор, потом принялся энергично крутить пальцем в воздухе.

– Что, была телепередача про детский дом? – догадался Иван.

Олег закивал, показал рукой на потолок и опять закрутил пальцем, повторяя:

– Пле... пле... кам-м...

– Ой, поняла! – удивленно воскликнула Раиса. – Я все поняла! Он мне говорил, что снимал свою дочку на видеокамеру. Там, на втором этаже, я сейчас принесу! – Она кинулась вон и вскоре вернулась с маленькой видеокамерой. Однако кассет не было, ни одной. Олег страшно возбудился, стал хрипло выкрикивать:

– Де...! Де...! Бли... блицы... – при этом почему-то вытягивая руки и показывая оба указательных пальца.

– Девки-близнецы сюда приезжали, наглые такие, они и стащили пленки. Больше некому, – не веря собственной сообразительности, медленно произнесла Раиса.

Подоспела «скорая». Бодрый пухлый доктор заявил, что опасности для жизни нет, состояние средней тяжести, абстиненция плюс реактивный психоз.

– Что у него с речью? – спросил Иван.

– Моторная афазия. Персеверация. Он нас слышит и понимает, но сказать ничего не может, застревает на одном слоге. Бывает при нарушении мозгового кровообращения. Классический случай. Ну что, милый, методончику? – Доктор похлопал Олега по влажной щеке. – Я бы вколол тебе, от чистого сердца. Я тебя, дружок, отлично понимаю. Вколол бы, да нету. Бедные мы, видишь, какие бедные. Может, в доме найдется что-нибудь? – обратился он к Раисе. – Мы уж попросим товарища капитана не заносить в протокол.

– Я не знаю, вот, возьмите, только помогите ему. – Раиса трясущейся рукой протянула врачу мятую купюру.

– Ай-ай-ай, женщина, нехорошо при работнике милиции. – Доктор весело подмигнул, купюра исчезла в кармане халата. Косицкий сделал вид, что ничего не заметил.

– Вы, товарищ капитан, арестовывать его приехали? – любезно поинтересовался доктор.

– Нет. Допрашивать.

– Ну, это только через сутки, не раньше. Оклемается и заговорит, как миленький. Слушайте, а чего ж он так психанул, если не арестовывать? Им обычно все по фигу, кроме тюрьмы.

– Горе у него, сильное нервное потрясение, – горячо забормотала Раиса. – Он ни в чем не виноват и с наркотиками теперь покончит, вы только помогите ему!

Варя припарковалась у церковной ограды, распаковала диктофон, вставила кассету, положила его в новую полотняную сумочку, нажала запись, быстро произнесла несколько слов, промотала, проверила. Получилось неплохо. Повязав на шею шелковый шарф, вышла из машины. До назначенного времени оставалось десять минут. Во дворе храма, у ворот, был киоск, в котором продавались иконы, крестики, книги. Солнце светило в спину, сквозь стекла киоска отлично просматривался кусок улицы за оградой, Варю видно не было, только неопределенный женский силуэт.

Радченко приехал раньше. Варя узнала его голубую «Тойоту», убедилась, что в машине он один, и уже готова была выйти из своего укрытия, но что-то мешало. Она не сразу сообразила, что именно. Салон «Тойоты» просвечивался солнцем насквозь, менеджер был как на ладошке. Опустил стекло. Вскинул руку, нервно взглянул на часы, закурил. Варя видела его боковым зрением, поскольку смотрела не отрываясь на черную «Волгу» с затемненными стеклами и антенной на крыше. «Волга» подъехала вслед за «Тойотой» и припарковалась рядышком. Варя схватила мобильный телефон, набрала номер Радченко и, услышав хриплое «Да!», произнесла:

– К причастию вы опоздали, но все-таки зайдите в храм, и не забудьте отключить телефон.

Больше всего она боялась, что в любой момент менеджеру позвонит кто-то не с фальшивым, а с настоящим приветом от Петра Петровича.

Ей было видно, как Эдик засуетился, выкинул недокуренную сигарету, спрятал телефон, поднял стекло, вылез из машины. Церковный двор он пересек очень быстро, почти бегом, и Варю не заметил. Она продолжала стоять в своем укрытии и наблюдать за «Волгой».

«Разумеется, это не могут быть люди Петюни, – думала она, – это всего лишь ФСБ. Однако почему так быстро? Конечно, Эдика уже допрашивали, он наверняка сильно нервничал, но это понятно. Кому придет в голову, что взрыв бутика заказал старший менеджер этого бутика? Террористы, конкуренты, кто угодно. Для менеджера это что-то вроде коммерческого суицида. Молодцы, ничего не скажешь. Как же они его вычислили? Что-то Петюня сделал не так. Что же? Главная слабость П.П. – деньги. Он решил сэкономить и прислал дешевых неопытных исполнителей? Они попались на месте преступления и успели дать показания? Но они не могут знать заказчика. Между тем следят именно за ним».

«Волга» все стояла. Варя чувствовала, как несколько пар невидимых глаз наблюдают за церковным двором сквозь темные стекла. Не исключено, что мобильный Радченко поставили на прослушку и ее разговор с Эдуардом Сергеевичем зафиксирован. Вполне невинный был разговор, о шелковом зеленом костюме. Радченко понял смысл ее слов по-своему. Он ведь заказал взрыв именно из-за коллекции, в которой был этот костюм.

...Со старшим менеджером модного магазина Варя познакомилась давно, почти год назад. Они с Мальцевым отправились за покупками в галерею на Пушкинской, зашли в бутик «Вирджиния», ныне покойный. Варя долго, капризно выбирала себе вечернее платье, и менеджер толково, терпеливо помогал ей. В итоге было куплено не только платье, но еще пара блузок, белая короткая юбка, замшевые босоножки. Менеджер вручил ей визитку. Через месяц ей срочно понадобилось свадебное платье, но ездить по магазинам не было ни времени, ни охоты. Недолго думая, она позвонила Эдуарду Сергеевичу. Он оказался настолько любезен, что согласился приехать к ней в гости с каталогами, помог выбрать и на следующий день лично доставил платье к ней домой. С тех пор она постоянно пользовалась услугами господина Радченко. Получилось так, что именно Варя, сама того не желая, свела старшего менеджера с начальником службы безопасности.

Очередную любовницу Петюня привез себе из Владивостока. Восемнадцатилетняя мисс Дальний Восток совсем не знала Москвы и, познакомившись с Варей, прилипла к ней как банный лист, стала жаловаться, что «ни фига не сечет в шмотках».

– У тебя всю дорогу такой отпадный прикид, прям ва-ще.

Варя не брезговала ничем, когда появлялась малейшая возможность получить дополнительную информацию о ненавистном П.П., и хотя знала, что мисс вскоре сменится другой, точно такой же юной глупенькой провинциалкой, любезно согласилась помочь девочке в подборе летнего гардероба и, конечно, повезла ее в бутик господина Радченко.