Элемент крови - Зотов Георгий Александрович "Zотов?". Страница 90

– А чего их жалеть? – удивился человек в черном. – Они заслужили это своими грехами.

– Действительно, глупый вопрос, – кивнул Калашников. – И сам я дурак. Чего я тут с тобой дискутирую, как в парламенте… До встречи. Тебя в нашем городе уже заждались.

Алексей, сплюнув воткнувшуюся зажатую в зубах щепку, прицелился.

Отец Андрей неожиданно понял, что не чувствует боли. Это наполнило его небывалой радостью и силой. Он не знал, что второй удар стулом перебил ему позвоночник.

– Я знаю то, что я творил, – расхохотался он. – Что ты мне сделаешь? ОН охраняет меня. Боишься? Так изыди – ты не сможешь причинить мне вреда, проклятый демон!

Он смеялся и не мог остановиться – долго, до полнейшего изнеможения. Вскоре смех перешел в икоту. По бороде отца Андрея стекали слезы.

– Ты ошибаешься, – скучно сказал Калашников и выстрелил.

…Когда он выбрался наружу, дом напротив уже полыхал вовсю – провалилась крыша, языки пламени лизали почерневшие стены. Если кто-то находился внутри, то сгорел или задохнулся в дыму – даже живые трупы, как Франкенштейн и Дракула, тоже подвержены разрушительному воздействию огня.

Вдали слышался вой пожарных сирен – похоже, к столбу огня, хорошо видному со всех сторон, подъезжала брандмейстерская машина. Из подвала валил черный жирный дым – уходя, Калашников бросил на пол зажженную спичку. Пламя создавало вокруг нестерпимый жар, воздух плыл, как будто плавился. Похоже, огонь перекинется и на сад. Ну и ладно – хотя деревья красивы, его не жалко.

Калашников полез в карман, достал ампулу. Жаль, что не существует отдельно сборника древних арамейских заклинаний, купил бы за любые деньги – полезная вещь. Вся его одежда рассыпалась в прах при путешествии из города на Землю, а эликсир – смотри-ка, полностью уцелел. Подкинув капсулу на ладони, он отвинтил тоненькую крышечку.

Алексей знал, что эликсир может убивать и здесь – на выходцев из потустороннего мира он действует, как самая традиционная святая вода. Да, он сейчас такой же, как и до смерти, человек из плоти и крови, но все-таки – другой, ибо раньше его не смогла бы убить жидкость, в которую опущено серебро.

Принадлежит ли он ЭТОМУ миру? Пожалуй, уже нет – тридцать лет он прожил на Земле, восемьдесят – в городе. Что ждет его тут? Ничего. Можно, конечно, как собирался дважды покойный Малинин, прогуляться по Арбату, хватануть лафитничек водки в Столешниковом, завалиться в «Яр», чтобы увидеть, как малосольная икра намазывается на желтое масло. Да вот только зачем это? Лишь душу себе бередить. Алевтина из могилы не встанет, им здесь не встретиться уже никогда. А вот ТАМ – может, шанс еще есть. Хоть один из миллиона, но есть.

Калашников поднес капсулу к губам. Пора. У него в конторе – дел навалилось выше крыши, один допрос батюшки с доктором чего стоит. Опять не выспится, а там нужно будет срочный мозговой штурм устраивать, какое наказание предложить Верховному Суду для отца Андрея. Глотать или не глотать? А, ладно… Перед смертью не надышишься.

…Он молча оглядел яростное пламя, начавшее пожирать деревья. И глотнул.

Вбежавшие в сад пожарные, тащившие за собой брезентовую кишку, увидели посреди яблонь яркую вспышку огненных искр, с огромной силой взметнувшуюся вверх.

Глава тридцать первая

Фрау Браунштайнер

(через неделю, 14 часов 00 минут)

Мария-Антуанетта с любопытством разглядывала окровавленного гостя, уже больше часа терпеливо ожидавшего Шефа в черном бархатном кресле. Выглядел пришелец не лучшим образом, но за пару веков службы в шефской канцелярии королева видала и не такое.

Держа на коленях картонную коробку, человек, одетый в дымящиеся остатки пятнистой формы с зеленой ленточкой, украшенной арабской вязью, периодически доставал из нее то ухо, то челюсть, то глаз, безуспешно пытаясь собрать их воедино на манер детского конструктора «Лего». Голова у странного посетителя отсутствовала – на чудом уцелевшей части подбородка виднелась лишь часть опаленной длинной бороды, поэтому поговорить с ним было невозможно.

В городе ожидали его прибытия уже одиннадцать лет, часто сообщали, что он вот-вот приедет – к Адским Вратам срочно отправляли лимузин с золотыми буквами «Шамиль». Однако каждый раз оказывалось, что сообщение ложное. В итоге он приехал тогда, когда его вообще не ждали, и Шеф целых полгода не мог найти время, чтобы пообщаться с ним лично.

Мария-Антуанетта гостеприимно собралась предложить пришельцу чашку чаю, но тут же сообразила, что ему нечем будет его пить. Что ж, надо занять гостя до того времени, пока Шеф сможет освободиться. Дежурно улыбаясь, она протянула ему тюбик клея «Момент». Он поблагодарил кивком и вновь потянул из коробки ухо, намазывая на обожженный палец клей. Судя по мигающей голубой лампочке на пульте связи, Шеф по-прежнему пытается связаться с Небесной Канцелярией – по какой-то причине номер занят. Щелчок соединения прозвучал неожиданно и заставил ее вздрогнуть. Отлично, наконец-то ему повезло.

…Шеф с величайшим страданием выдержал паузу, заполненную музыкой арфисток.

– Банально, но не сомневался, что ты опять позвонишь, – королевским тоном сказал Голос. – Если не ошибаюсь, в последний раз мы ведь попрощались на ближайшие лет сто?

– Вообще-то последний раз звонил ты, причем в довольно растрепанных чувствах, – парировал Шеф. – Поэтому давай уж не будем начинать пикироваться прямо сразу?

– Это трудно сделать, особенно в свете последних новостей об извержении вулкана в Индонезии, – пробурчал Голос. – Опять твоих рук дело? Ладно, что ты хотел?

– Я полагаю, ты в своем постоянном всеведении уже давно в курсе того, что произошло? – ехидно поинтересовался Шеф. – Не хочешь ли меня поздравить?

– Я тебе никогда не желал успехов, – холодно отрезал Голос. – Так что обойдемся без поздравлений. Рай и Ад не рухнули, все устаканилось – система сдержек и противовесов остается прежней. Я знал, что все обойдется, поэтому и не стал тебе помогать.

– О, еще бы! – восхитился Шеф. – Как я мог забыть! Просто замечательная, великолепная позиция! А то, что благодаря твоему извечному буддийскому пофигизму и удобной позиции «будь что будет» мы потеряли Менделеева – тебя не особенно волнует?

– Волнует, – согласился Голос. – Но что поделать? Значит, такова уж его судьба.

– У тебя на все один ответ, – вздохнул Шеф. – Между прочим, заказчиком всех этих убийств оказался э-э-э… парень, который как бы работал на тебя.

– Он не работал на меня, – ответил Голос. – Судя по его поступкам, он скорее на тебя работал. Я уже сказал, если ты не помнишь: «придут к вам, и будут говорить от имени моего, но вы не верьте им, потому что пророки эти – ложные». Забыл?

– Помню, – уныло подтвердил Шеф. – Хорошо, проехали. Но хочу тебе заявить – я тут тоже совершенно ни при чем. Иногда человек сам такого напридумывает, а окружающие скажут: это ты его на скользкую дорожку толкнул, вложил в голову подобные мысли. Ничего подобного. По сравнению с некоторыми людьми я просто ягненок.

– Это интересное сравнение, – развеселился Голос. – И что ты планируешь с ними со всеми делать? Я имею в виду – и твоих оперативников, и преступников?

– С отцом Андреем пока не знаю, – уклончиво поделился Шеф. – Такие вещи Главный Суд решает. Но скучно ему не будет, мы в Учреждении соберем отдельное совещание, мозговой штурм устроим – придумаем такое, что все ахнут. Он вообще дико удивлен, что в Аду очутился, – думал, бедняга, что в Рай попадет, чуть умом не тронулся. Краузе, как я и собирался, отправил в девятый круг, в вечную мерзлоту – заготавливать мясо пингвинов для шашлыков. Думаю, он разовьет бурную деятельность – немец все же, а эта нация, как и евреи, везде хорошо устроится. Доктору Склифосовскому, который окончательно свихнулся, я стер личность – сделал белым тигренком в зоопарке. Судя по всему, ему там нравится – с ним охотно фотографируются туристы, кормят молоком из бутылочки. Послушал я его диктофонную запись – самое обидное, что в чем-то он прав. Наша система в городе и здорового человека доведет до психушки. Но не менять же ее, верно? Она ж специально создана, чтобы народ в Аду страдал и мучался.