Дни печали мисс Халлаген - Чейз Джеймс Хедли. Страница 4

– Нет, у него определенно крыша поехала, – растерянно проговорил он. – Он уже был у районного прокурора, всполошил всю полицию. Но, увы, они ничего не смогли поделать, у Гомслея безупречная репутация.

– У Грентома, кстати, тоже. В его коробке нам нечего делать. – Джек задумчиво почесал голову. – Польсену ничего не остается, как подать в суд на Гомслея.

Генри буквально подскочил в кресле.

– Ни слова полиции о миссис Польсен. Никто не должен знать подоплеку этой истории. Мистер Польсен рассказал об этой истории лишь потому, что я отказался нападать на Гомслея. Даже тебе я не должен был говорить ничего.

Джек смущенно улыбнулся.

– Действительно, если эта история станет достоянием гласности, все будут потешаться над Польсеном. Сам-то он, конечно, в этот бред не верит.

– Конечно. – Генри пожал плечами. – Старуха сама затеяла этот шум, а Польсен боится ее как огня. Она хочет содрать шкуру с Гомслея, ну а в твоих интересах сделать это и бросить шкуру бедняги к ее ногам.

– Послушай, – взмолился Джек, – я все же репортер, а здесь нужен по крайней мере частный детектив. Пусть Польсен обратится к Пинкертону. Тот быстро посадит Гомслея в лужу, и наступит мир.

Генри недружелюбно посмотрел на него.

– Ты разве не слышал, что тебе приказал Польсен. Так что вставай и топай работать. И не показывайся мне на глаза до тех пор, пока не раскопаешь что-либо интересное.

Джек встал.

– Говоря по правде, шеф, мне эта история совсем не нравится. У меня вряд ли имеется шанс зацепить Гомслея, и кроме того, он действительно неплохой парень.

– Предупреждаю тебя, – серьезно сказал Генри, – ты должен что-то найти. Если старик не получит искомое, мы не долго поработаем в газете. Уж я его знаю.

– Но что мне искать? – Джек был уже возле двери. – Я знаю Гомслея и могу сказать заранее, что за ним нет каких-либо серьезных проступков.

– Это уж твои трудности. – Генри поморщился. – Мне противно то, что я говорю, но если ты ничего не найдешь, придется придумать что-нибудь. Я слишком стар, чтобы искать другую работу.

Джек покачал головой.

– Делать нечего, – сказал он. – Придется попотеть, и не потому, что старуха Польсен поверила, будто у нее началась вторая молодость. Но если ничего не раскопаю, придется подать в отставку. Ты же знаешь, я не мастер фабриковать истории.

– Может, ты и прав, – вздохнул Генри. – Но, черт возьми, ищи хорошенько.

– Вот в этом ты можешь быть уверен. – Вздохнув, Джек закрыл за собой дверь.

3

На углу улицы скучал коп, лениво поигрывая дубинкой. Равен засек его сразу, едва выйдя из переулка, и поспешно отступил в тень. Через некоторое время полицейский убрался со своего поста. Напротив и чуть слева находился многоквартирный дом. На шестом этаже располагались апартаменты Таоси Мендетты, и со своего места Равен видел освещенные прямоугольники окон.

Он терпеливо стоял в своем укрытии, наклонив голову и слегка опустив широкие плечи.

Полицейский дошел до конца улицы. Со своего места Равен мог видеть, как он равнодушно рассматривает квадраты освещенных окон, затем снял фуражку и вытер лоб громадным носовым платком. Ему и в голову не приходило, что за ним наблюдают. Наконец, снова напялив фуражку, он двинулся к освещенному неоновыми огнями входу в кафе, где можно было перекусить.

Равен выждал еще несколько минут, прежде чем двинуться вперед, внимательно оглядывая пустую улицу. Не заметив ничего подозрительного, расправил плечи и вышел в свет фонарей.

В своей квартире, удобно расположившись в кресле, Мендетта раскладывал пасьянс. В его толстых губах была зажата сигара, а на столе стояли початая бутылка виски и бокал. Он слышал, как в ванной побежала вода – Джейн принимала душ, – и бросил взгляд на часы. Было около половины двенадцатого ночи.

Тишину нарушил телефонный звонок.

– Хочешь, я подниму трубку? – крикнула из ванной Джейн.

– Нет, это, наверное, мне. – Мендетта грузно поднялся из-за стола, пересек гостиную и поднял трубку. – Алло. Кто это?

– Таоси, это Грентом.

Мендетта нахмурился.

– Что случилось? Ты что, не знаешь, который час?

– Знаю. Но у меня неприятности, – голос Грентома был холодным и резким. – Этот Гомслей посадил нас в лужу.

– Объясни понятнее. – Мендетта сел на край столика, покачнувшегося под его тяжестью. – В какую еще лужу?

– Он приударил за женой Польсена и на протяжении нескольких недель получал от нее достаточно дорогие подарки…

– Ну и что? Для этого ведь его и держим в клубе, – перебил Мендетта. – Он что, тебя обманул?

Грентом с горечью рассмеялся.

– Если бы. Но Гомслей на удивление честный малый. Старушка в него влюбилась, и Гомслей не сдал позиций. Вчера вечером она увезла беднягу в своем автомобиле на прогулку. В укромном месте попробовала его изнасиловать, но маленький негодяй сбежал.

Толстое лицо Мендетты слегка прояснилось.

– Ну и что? За это нельзя арестовать. Господи! Представляю эту старуху! От нее каждого вырвет!

– Но ты не знаешь, что она выкинула. Польсену она заявила, что это Гомслей пытался ее изнасиловать, и она насмерть отстаивала свою честь. Что ты на это скажешь?

– Она сумасшедшая! Надеюсь, Польсен не дал себя провести подобными сказками?

– Ты так думаешь? В настоящий момент Польсен развил бурную деятельность, обратился к прокурору, в полицию. Он-то, может, и не верит, но находится у жены под каблуком. Без шуток, Таоси, он попробует прикрыть нас.

Мендетта жестко усмехнулся.

– Пусть попробует. Какое нам дело до его сумасшедшей старухи. У него против нас ничего нет и не будет.

– Ты плохо знаешь Польсена. Он напустит на нас своих репортеров, чтобы те раскопали что-нибудь, а уж потом обольет грязью через свою газетенку.

Мендетта задумался.

– Может быть, ты и прав, но пока я жив, этого не будет. Придется сказать старому хрычу пару слов. Думаю, надо отдать ему Гомслея, если он оставит нас в покое.

– Ты сделаешь это, – Грентом несколько успокоился. – Но не откладывай дело в долгий ящик.

– Я же сказал, беру все на себя. – Мендетта раздраженно бросил трубку на рычаг.

Из ванной вышла Джейн. Она была чертовски обворожительна в шелковом пеньюаре. Высокая, стройная, с широкими бедрами и тонкой талией, она производила впечатление.

– Кто это был? – спросила она.

– Грентом, – не вдаваясь в подробности, ответил Мендетта, заботливо складывая карты в футляр. У него не было больше желания раскладывать пасьянс.

– Чего это он так поздно? Время за полночь, – удивленно сказала она, бросив взгляд на часы.

Мендетта сделал глоток виски и согласно кивнул.

– Знаю. Иди спать. Я скоро приду.

Она отвернулась, чтобы он не заметил ее враждебного взгляда.

– Опять неприятности?

– Неприятности были и будут. – Мендетта погасил сигару. – Для того я и живу, чтобы их устранять.

Поднявшись, он похлопал ее по округлому бедру.

– Иди в постель. Я не заставлю себя ждать.

– Таоси, мне нужно знать, – сказала она настойчиво. – Это связано с клубом?

В его глазах сверкнул гнев.

– Все в порядке. И вообще это мое дело! – Он подтолкнул ее к дверям спальни. – Давай в постель! – приказал он, хлопнув Джейн по мягкой части тела.

Джейн прошла через спальню, отодвинула занавески на окне и посмотрела на улицу. Понадобилось некоторое время, чтобы успокоиться. Если бы Мендетта в эту минуту мог видеть выражение ее лица, он бы не на шутку забеспокоился. Грубый, бесцеремонный, никогда не считающийся с ее чувствами, он сам рыл себе могилу…

Равен не торопясь пересек улицу, направляясь к дому. У самого подъезда он остановился и, наклонившись, сделал вид, что завязывает шнурок. Его шляпа была надвинута на глаза, и никому не пришло бы в голову, что в это время он внимательно осматривает подъезд. Предосторожность не была излишней: в тени, почти сливаясь со стеной, стоял человек в черном. Человек, держа руки в карманах, проводил Равена, притворявшегося слегка подвыпившим, равнодушным взглядом.