Дар Шаванахолы. История, рассказанная сэром Максом из Ехо - Фрай Макс. Страница 64

Хорош бы я был, если бы решил ничего ему не рассказывать. Никак не привыкну, что все обуревающие меня чувства мало того что написаны на моем лице, так еще и крупным, аккуратным почерком старательной третьеклассницы. А ведь в юности я считал себя таким загадочным и непроницаемым, вспоминать смешно.

— Все живы, — поспешно сказал я. — В городе все в порядке. И в Соединенном Королевстве тоже. И…

— Ты лучше сразу скажи, где не в порядке, — предложил он. — Кучу времени сэкономим.

— Вот прямо здесь не в порядке, — вздохнул я.

— В твоем доме?

— В этом подвале. Вернее, в Незримой Библиотеке. То есть, не в ней, а с ней. Я долго думал, говорить тебе, или нет… Короче. Выяснилось, что Незримая Библиотека — просто наваждение. И исчезнет дня через три-четыре.

— Ну да, — спокойно подтвердил сэр Шурф. — Конечно, исчезнет. А как ты думаешь, почему я взял отпуск? Если бы я полагал, будто в моем распоряжении вечность, ходил бы сюда после работы. Я, конечно, как ты выражаешься, «маньяк», но держать себя в руках давным-давно обучен.

Я смотрел на него во все глаза.

— Так ты с самого начала знал?

— Смотря что ты называешь «самым началом». Иллюзорная природа библиотеки стала мне очевидна, когда я читал так называемое заклинание Куэйи Ахола. Для всякого более-менее опытного колдуна понимать, что именно происходит при его участии, — не исключительная доблесть, а норма. И я, конечно, осознал, что не просто делаю невидимое зримым, а вкладываю силу в овеществление несуществующего. Кстати, долго думал, говорить тебе или нет. И решил, что тебе будет гораздо легче пережить внезапное исчезновение библиотеки, чем несколько дней маяться в ожидании этой неприятности. Конечно, если бы я считал, что тебе, как и мне самому, важно успеть побольше прочитать, я бы предупредил, но…

— Ты совершенно прав, — вздохнул я. — По всем пунктам. Больше всего я маялся, воображая, как ты огорчишься. И еще Гюлли Ультеоя жалко до слез. Такой хороший, и вдруг — наваждение. А о книгах, которые поначалу так рвался читать, как-то даже не подумал, представляешь?

— Представляю, — кивнул он. — Мы с тобой все-таки не первый день знакомы.

— У тебя же, получается, каждая секунда на счету, — спохватился я. — Иди, читай. Успеем еще наговориться.

— Спасибо, — кивнул сэр Шурф. И исчез в глубине невидимого мне наваждения.

Лично я теперь ни за какие коврижки туда не сунулся бы. Даже в компании сэра Лонли-Локли, пожалуй, все-таки нет. Впрочем, он и не звал.

А через несколько часов я изложил Джуффину всю эту историю, с самого начала. Дотошный шеф не дал мне упустить ни единой подробности, поэтому завтрак наш затянулся чуть ли не до полудня.

— Потрясающе, — резюмировал Джуффин. — Всегда знал, что всякому мало-мальски могущественному человеку не следует иметь горячих пристрастий и антипатий. И не забывать, что любой поступок, совершенный во имя торжества собственного мнения, — опасная глупость, сколь бы разумным и безобидным ни казался поначалу. И вот нагляднейшая иллюстрация. Тебе очень повезло, сэр Макс. Такой молодой, и уже так много знаешь о человеческой глупости. Вспоминай историю о Мирах Мертвого Морока всякий раз, когда тебе придет охота что-нибудь всерьез невзлюбить. И доказать всему миру, что ты прав, и предмет твоей неприязни — действительно очень скверная дрянь.

— Невзлюбить — это всегда пожалуйста, — покаянно вздохнул я. — Дурное дело нехитрое. Зато доказывать свою правоту вряд ли стану. Потому что — ну очевидно же, «действительно очень скверная дрянь», раз мне не нравится. А кто этого сам не понимает, тот дурак.

— Ну, хоть так, — ухмыльнулся шеф. — В твои годы такая разновидность глупости вполне может считаться мудростью. Благодаря которой окружающие тебя мы, возможно, уцелеем. Если повезет.

— Очень мило с вашей стороны так высоко ценить мои скромные способности к разрушению, — проворчал я.

— Кстати о скромных способностях, — оживился Джуффин. — Хватит уже балду пинать, сэр Макс. Рад, что тебе так понравилось бездельничать, но я устал прикидываться, будто верю в твою немощь. Жду тебя сегодня на закате. И не на кружку камры, а на дежурство.

— Пойду тогда посплю, — решил я. — До заката не так уж много осталось. А мне еще спальню искать и искать. Знаете, какие у меня коридоры?

— Иди уж, счастливчик, — усмехнулся шеф.

Уже на пороге я развернулся, подошел к нему и шепотом спросил:

— Слушайте, а я правильно сделал, что напустил на эти Миры Мертвого Морока Лойсо? Может быть, их все-таки можно было… ну…

— Ты уже не раз видел воскресших покойников. И знаешь, к чему приводят попытки оживить мертвое, — строго сказал Джуффин. — Откуда вдруг сомнения?

— Ну как — откуда. На Миры Мертвого Морока я так и не поглядел. Не решился напроситься на экскурсию. Потому что если там все, как рассказывают, я бы точно с ума сошел. А все-таки… Ну, мало ли, кто что рассказывает. Вдруг они не совсем мертвые, эти литературные реальности?

— Ты, помнится, жаловался, что пробовал читать какие-то романы эпохи правления Клакков. И не смог одолеть больше трех страниц, — напомнил Джуффин. — Сам подумай, что могло получиться из книг, которые читать невозможно.

— А ведь точно. Ужасающее было чтиво. Но, кстати, уандукские романы я все-таки не читал. Ни одного не сохранилось же.

— Просто доверься вкусу своего нового приятеля, — посоветовал шеф. — Его именно эти романы до ручки и довели.

Я невольно улыбнулся.

— И то правда.

— В любом случае, постарайся поменьше обо всем этом думать, — сказал Джуффин. — Надо было, не надо было — кто теперь, задним числом, разберет. Что сделано, то сделано, идем дальше.

И я пошел дальше. То есть, домой, спать. Для начала.

Проснулся я часа за два до заката. Это означало, что собираться на службу можно неторопливо и с удовольствием. Проблема в том, что, оставшись один, я тут же перестал понимать, как распорядиться такой роскошью. Моюсь я быстро, бреюсь еще быстрее, одеваюсь, не глядя. И завтракать мне обычно совершенно не хочется. Разве только чашку кофе из Щели между Мирами достать и выпить, не покидая постели. Но и это прекрасное дело отнимает, в лучшем случае, десять минут; в сумме с мытьем, бритьем и одеванием едва набирается полчаса. После чего задаешь себе вопрос: а в чем, собственно, состояло удовольствие? И не находишь ответа.

В поисках дополнительных наслаждений я отправился вниз, в гостиную. Думал, может быть, Хейлах и Хелви сидят там за камрой с пирожными. Я был бы только рад. Это же сколько дней, получается, мы с ними не разговаривали по-человечески? Дюжину? Две?

Впрочем, элементарный подсчет на пальцах показал, что с той ночи, когда я дочитал Энциклопедию Мира и возалкал иных развлечений, не прошло и пяти суток. Из таких дней, длиной в полжизни каждый, надо думать, и состоит вечность. И если так, она вполне в моем вкусе.

В гостиной было весело. Пожалуй, даже чересчур для едва проснувшегося меня. Вместо Хейлах и Хелви там сидели Мелифаро и Нумминорих, каждый из которых вполне мог сойти за полдюжины гостей. И, конечно, Друппи, превосходно справляющийся с обязанностями целой собачьей стаи.

— Я только что проснулся, зол и мрачен, — честно предупредил я.

— А почему улыбаешься до ушей? — удивился Мелифаро.

— Потому что рад вас видеть. Одно другому не мешает.

— Девятьсот двадцать пять! — выпалил Нумминорих.

— Девятьсот двадцать шесть, — подхватил я. — Девятьсот двадцать семь. Девятьсот двадцать восемь. Скажешь, когда надо будет остановиться. Девятьсот двадцать девять… Теперь так модно здороваться, я правильно понимаю? Девятьсот тридцать.

Они дружно ржали.

— Так только я здороваюсь, — сквозь смех объяснил Нумминорих. — И только с тобой. Девятьсот двадцать пять — это столько страниц я могу прочитать в Книге Несовершённых Преступлений! Она теперь наша. То есть, конфискована. Лежит в Управлении. И другими делами сегодня, понятно, уже никто не занимался, все книгу читали. Я долго не мог решиться, думал, хорошо, если хоть дюжину каких-нибудь идиотских преступлений там увижу. А скорее всего, вообще ни одного, и тогда меня все-таки выпрут из Тайного Сыска…