Опасный след - Робертс Нора. Страница 88

— Почему?

— Перри был так зол. Я ждала, что он будет бахвалиться, гордиться собой и своим талантом дергать за веревочки даже из тюрьмы. И он действительно гордился, но под тонкой коркой гордости кипели гнев и отчаяние. Я это понимала, я видела его в тюремной обстановке, видела, какой он бледный, одутловатый, закованный в цепи, и мне было… я чувствовала себя… — Фиона сжала пальцы и уставилась на свой кулак. — Сильной. Сильной и неуязвимой. — Она подняла глаза на Саймона, ясные и спокойные синие глаза. — Я как будто закрыла дверь. То, что оставалось между ним и мной, что таилось во мраке, все закончилось.

— Хорошо. — Саймон почувствовал ее искренность и вдруг понял, что до этого момента тоже жил с этими чувствами. — Тогда хорошо, что ты поехала. Но пока Экл не сидит в той же тюрьме, здешний распорядок остается прежним. Мы не будем рисковать, Фиона.

— Я переживу. У меня есть ящики для цветов и пицца. — Она разжала пальцы, потянулась к Саймону и вздохнула: — И ты. А теперь твоя очередь. Что ты делал, кроме ящиков для цветов?

— Кое-что. Пойдем погуляем.

— На пляж или в лес?

— Сначала в лес, потом на пляж. Хочу найти еще один пень.

— Саймон! Ты продал умывальник!

— Нет, этот я оставляю, но Сил только взглянула на него и тут же заявила, что у нее есть клиент, который купит такой же с удовольствием.

— Ты его оставляешь.

— Для гостевого санузла внизу.

— Потрясающе. — Фиона оглянулась на собак, перевела взгляд на Саймона и подумала: мои парни. — Эй, ребята, давайте поможем Саймону найти пень.

Экл тоже наслаждался свободой.

Новая задача, новый план. Новая добыча.

Он обрезал веревки, связывающие его с Перри, и не захромал, как ущербная марионетка, а твердо стоял на ногах, полный сил. Он чувствовал себя совсем другим. Ничего подобного он не испытал даже тогда, когда Перри помог ему освободить человека, которого он скрывал в себе столько лет.

За это он в долгу перед Перри и обязательно расплатится. Он вернет учителю свой долг. Настоящий учитель, мудрый учитель понимает, что ученик должен пойти дальше, проложить собственную тропу, оставить свой собственный след.

Статью в «Ю.С. Рипорт» Фрэнсис прочитал с интересом и гордостью. Он критично оценил стиль, тон, содержание и поставил Кейти Стар твердую четверку.

И как он привык делать это в своей прошлой жизни, он редактировал, поправлял, вносил замечания ручкой с красной пастой.

Он мог бы помочь Кейти усовершенствоваться. Без сомнений. И он подумывал связаться с ней, наладить, так сказать, сотрудничество, чтобы сделать ее серию статей более яркой.

Раньше он и представить себе не мог, как можно пристраститься к славе, как сладок однажды испробованный вкус победы. Но его новому «я» требовались все новые и новые пробы. Он хотел пиршества, обжорства.

Он хотел пресытиться наследством.

Изучая привычки, распорядок дня своей потенциальной студентки, читая ее статьи, он изучал ее личную и профессиональную жизнь и находил то, что часто обнаруживал в других своих студентах.

Особенно в студентах женского пола.

Шлюхи. Все женщины шлюхи. Мерзкие, подлые, лживые шлюхи.

Умная, целеустремленная Кейти была, по его мнению, слишком упрямой, слишком опрометчивой, слишком самоуверенной. Она привыкла манипулировать людьми и приняла бы в штыки его указания или конструктивную критику.

Но это не означало, что она не могла бы принести пользу.

Чем больше он наблюдал, чем больше он узнавал, тем больше разгоралось его желание. Она будет его следующей и — в каком-то очень реальном смысле — первой, хотя, вполне возможно, и последней. Это его личный выбор, а не зеркальное отражение нужд Перри.

Она старше, не слишком атлетична. Сидеть за письменным столом, за компьютером, болтать по телефону любит больше, чем заниматься спортом.

Заскакивает в свой модный фитнес-клуб только для того, чтобы продемонстрировать свое тело.

«Да, она выставляет свое тело напоказ, — думал Фрэнсис, — но не желает трудиться, чтобы держать его в форме. Останься она жива, растолстела бы, расплылась».

На самом деле он оказывает ей услугу, ставя точку, пока она еще молодая, гладкая, упругая.

В Сиэтле у него было полно дел. Он дважды менял номерные знаки и перекрасил машину. Теперь, когда он вернется на Оркас, ни один из копов, следящих за паромом, не узнает его машину. Куда им, тупым, необразованным деревенщинам.

И все же он выполнил инструкцию Перри: никогда не пренебрегать мерами предосторожности.

Он выбрал самое подходящее время и место для похищения и стал спокойно ждать подходящей погоды.

Кейти раскрыла зонтик-автомат и вышла в дождливый мрак. Она заработалась допоздна: отшлифовывала кое-какие детали следующей статьи. На данном этапе своей карьеры она мирилась с крохотным закутком в общем зале маленького здания редакции на дождливом Северо-Западе.

Это ее трамплин.

Последняя серия статей привлекла к ней то внимание, которого она добивалась, внимание не только читателей, но и сильных мира сего. Если удастся поддерживать этот огонь еще немного, то очень скоро она подхватит свой ноутбук и начнет искать квартиру в Нью-Йорке.

Фиона Бристоу, Джордж Перри и УКШ-Два обеспечили ей билет из Сиэтла в Большое яблоко [24]. Там она напечатает свою книгу.

Необходимо заставить Фиону чуть-чуть приоткрыться, думала Кейти, ковыряясь в сумке в поисках ключей. И не мешало бы УКШ-Два похитить еще одну студенточку, чтобы не дать погаснуть разгоревшемуся огню и удержать ее собственное имя в центре первой страницы.

Если федералы раскроют дело, не страшно. Ее источники простимулированы, включая и того, кто рассказал, что Тауни — Мантц беседовали с Перри пару раз, а потом явились к нему с Фионой.

Фиона лицом к лицу встретилась с человеком, который похитил ее, убил ее любовника. О, если бы превратиться в муху на стене той комнаты! Но даже без доступа к первоисточнику информации для завтрашнего выпуска достаточно.

Кейти нажала кнопку брелка и, когда вспыхнули фары, увидела спущенную заднюю шину.

— Дерьмо. Дерьмо! — Кейти уже выискивала в сумке сотовый телефон, когда из темноты выступил чей-то силуэт. Из ниоткуда. Не более чем расплывчатый силуэт.

Она услышала его слова:

— Привет, Кейти! Как насчет эксклюзива?

Боль пронзила ее электрическим разрядом, зашипевшим в каждой клеточке онемевшего тела. Дождливый мрак рассыпался на ослепительные искры, скотч запечатал крик в горле. Она даже успела подумать, что в нее ударила молния. А потом белое стало черным.

На то, чтобы связать ее и запереть в багажнике, ушло меньше минуты. Фрэнсис сунул ее сумку, компьютер и зонтик на заднее сиденье, не забыв отключить телефон.

А затем выехал в дождливую ночь, распираемый гордостью и осознанием собственной власти. Прежде чем лечь спать, ему предстоит еще много работы.

28

Телефон Кейти оказался кладезем информации. Просматривая журнал, Экл тщательно копировал все имена и телефоны, изучал входящие, исходящие, календарь, напоминания. И восхищался тем, что практически каждый звонок, каждая встреча в ее органайзере, — кроме предстоящего визита к дантисту, — связаны с профессиональными интересами.

Надо же, думал он, стирая информацию в памяти телефона, у него с Кейти так много общего: ни родственных связей, ни близких друзей — лишь стремление подняться на высшую ступень в выбранной сфере деятельности.

Они оба хотят прославиться. Оставить свой след в истории.

Не станет ли их короткое знакомство благодаря этому более значимым?

Фрэнсис проехал до следующей площадки для стоянки и отдыха, выбросил телефон в мусорный бак, вернулся к федеральному шоссе и пропетлял еще двадцать миль до мотеля, который выбрал для этого этапа своей работы.

Единственную ночь он оплатил наличными, припарковал машину подальше от фонарей, хотя сомневался, что в этом есть нужда. Когда вылезал из машины, он наклонил зонт, загородив лицо. Обитатели подобных мотелей не торчат у окон грязных комнатенок, таращась на поливаемую дождем стоянку, но… Предосторожности не бывают лишними.