Меч тамплиеров - Кристофер Пол. Страница 27

— Исторический момент! — Пэгги сверкнула во мраке белозубой усмешкой.

— Ни слова больше! — мягко, но решительно остановил ее подполковник, возвращая улыбку. — Вы слишком хорошо меня знаете. Пойдемте дальше!

Они пересекли узкий мост. Борта рва осунулись, оплыли, и он больше походил на неглубокую канаву с пологими склонами, заросшими бурьяном. Пройдя под аркой главных ворот, Пэгги и Холлидей оказались во дворе замка. Конечно, у разных замков имелись индивидуальные черты, привнесенные строителями, но в целом они почти не отличались друг от друга. Как ингредиенты биг-мака неизменны от Нэшвилла до Новгорода. Джон знал толк в географии «Макдоналдса»: несколько лет назад он возил старшекурсников в Россию в порядке обмена опытом с русскими военными и в самом деле съел булочку с начинкой в провинциальном Новгороде.

Правильно построенный замок всегда состоял из пяти уровней, начиная с земной поверхности, условно принимаемой за «ноль». Складской, служебный, уровень главного зала, жилой и уровень оружейников. Венчала сооружение плоская крыша, застеленная толстыми досками и снабженная площадками для стрелков — лучников и арбалетчиков. Уровни соединялись лестничными пролетами, узкими и извилистыми, чтобы удобнее было защищаться. Вопреки распространенному мнению о неустроенности быта в Средние века, каждый этаж снабжался уборной; стоки выводились в ров.

Нижние, или подземные, уровни представляли собой тесные комнатки-темницы, где держали разного рода пленников — от самых бедных до самых богатых. В подвале замка размещался резервуар для сбора дождевой и талой воды, благодаря которому можно было не только поднять уровень воды во рву в засушливый год, но и продержаться лишних несколько месяцев в осаде.

Собственно бергфрид являлся не чем иным, как замком в замке. Если враг разрушал внешнюю защитную стену или преодолевал ее при помощи лестниц, эти стены становились последним рубежом обороны.

Если Драбек сказал правду, следовало искать старые лестницы, которые вели к темницам и запасу воды.

Холлидей вглядывался во мрак. Кажется, справа в стене — дверной проем.

— Там. — Он коснулся локтя Пэгги и указал ей на вход.

Перебираясь через каменные завалы, некогда бывшие основанием башни, они достигли дверей. Маленькая арка, а сразу за ней начиналась узкая лестница, ведущая влево и вниз. Ступени истерлись за прошедшие века. Никаких принцев, а королей — еще меньше. Это путь в замок для прислуги и тюремщиков.

Джон вынул фонарик «Маглайт» из кармана, спустился ощупью на две ступени, а потом включил свет. Вид лестницы оставлял желать лучшего — очень крутая и шириной чуть больше фута.

— Будьте осторожны, — сказал он через плечо. — Спускайтесь медленно.

Подполковник шагал, держа фонарь в высоко поднятой руке, а второй рукой балансировал, поддерживая равновесие на коварных ступенях. Следом за ним сосредоточенно сопела Пэгги, нащупывая ступнями путь. Лестница заканчивалась в нешироком коридоре со сводчатым потолком и огромной, обитой железом дверью едва ли не во всю стену. Удерживалась она тремя здоровенными петлями слева и старомодным накладным замком справа.

Пэгги толкнула дверь.

— Заперто.

— И никто не торопится к нам на помощь с ключом, вот что странно… — Холлидей осветил каменную кладку.

Ничего. Никаких рычажков или кнопок. Никаких выступов или, наоборот, впадин. Блоки казались настолько плотно пригнанными друг к другу, что и лезвие ножа не просунуть.

— Ключа у нас нет, — вздохнула Пэгги. — Получается, зря мы сюда пробирались.

— Может, и не зря, — ответил подполковник.

— А пояснить мысль вы не хотите? — удивилась девушка.

— Бенедикт Арнольд, — медленно проговорил Джон и вдруг воскликнул: — Погодите-ка!

Он чуть ли не уперся носом в петли двери, подсвечивая их «Маглайтом». На верхней и нижней располагались по четыре круглые головки заклепок, а на средней — пять. Случайность? Вот уж вряд ли. Более поздний ремонт? Не исключено… Но почему бы, с другой стороны, не попытать счастья?

Холлидей с силой надавил на каждую из заклепок средней петли костяшкой большого пальца. Безрезультатно. Но на третьей шляпке ему почудилось, что она слегка пошевелилась. Тогда он подцепил ее ногтями и потянул на себя. Заклепка высунулась на дюйм. Где-то в недрах двери раздался звонкий щелчок.

— Попробуйте теперь.

Пэгги потянула дверь, и она, к их общей радости, легко отворилась.

— Сезам, откройся! — воскликнула журналистка. — Но как вы, Док, догадались?

— Бенедикт Арнольд, — пояснил Холлидей, — командовал фортом Вест-Пойнт. Это было давно, еще при Вашингтоне и Джефферсоне. Он вошел в тайный сговор с англичанами и собирался сдать крепость за вознаграждение. Что-то около десяти тысяч фунтов — сумма по тем временам весьма и весьма значительная. Но заговор раскрыли, генерал Арнольд сбежал к своим друзьям с Британских островов, а когда его жилье обыскивали на предмет улик, то обнаружили секретную дверку на чердаке с точно таким же замком, как этот.

— Ох и хитрец! — покачала головой Пэгги, неизвестно кого имея в виду: генерала, устроившего тайник двести лет назад, или подполковника, решившего задачку с замком только что.

— Давайте не будем топтаться на месте, — поторопил ее Холлидей. — Теперь мы не просто нарушаем границу частной собственности, но перешли к краже со взломом.

Пэгги шагнула через порог. Джон освещал путь фонариком, а когда в луче света мелькнула вмонтированная в стену кнопка, не задумываясь, нажал. Тотчас под потолком вспыхнул яркий свет.

— Матерь Божья! — охнула журналистка. — Логово! Вы не ошиблись, Док!

Открывшаяся их взорам комната не была очень уж большой — примерно пятьдесят футов в длину и двадцать в ширину. Со сводчатого потолка свисали мощные лампы, соединенные силовым кабелем. Стены, пол и потолок устилали плиты известняка, сложенные близко друг к другу, почти без швов. На дальней стене, словно гобелены, висели четыре огромных церемониальных знамени, рисунки на которых только немного отличались между собой.

На крайнем левом — меч и круг рунических знаков, символ «Аненербе», нацистской организации, созданной для поиска наследия предков. На знамени рядом — меч, обвитый лентой, который Холлидей видел не только вытатуированным на запястье мертвеца из сельского дома Кэрр-Харриса, но и высеченным в камне над входом в замок-музей Келлермана. На третьем полотнище был изображен рунический круг, а внутри его геральдические драконы удерживали меч. На четвертом — опять же меч и красная свастика Общества Туле, так называемого Тевтонского ордена Святой чаши Грааля. От нацистской палитры — красный, белый и черный цвета — рябило в глазах.

— У этого парня, Келлермана, мечи — настоящий пунктик, — рассматривая гобелены, произнесла Пэгги.

— Я боюсь, что его пунктик — один-единственный меч… — вздохнул Холлидей.

Остальное пространство подземной комнаты заполняли стенды с экспонатами. Почти как в музее.

Различного рода оружие, начиная с позолоченного маузера тридцать второго калибра с гравировкой «Meister Schieben» ⁸² и тем же, уже привычным, гербом — меч и лента. Рядом — старый, видавший виды, пистолет-пулемет MP-18 ⁸³ и «Panzerfaust» ⁸⁴ — немецкая версия американской базуки.

Вдоль стен стояли манекены с военной формой: от простого пехотного Kaiserjager ⁸⁵ мундира времен Первой мировой войны со знаками различия ефрейтора до роскошного мундира эсэсовского генерала. Таким образом составитель экспозиции, по всей видимости, хотел подчеркнуть нелегкий путь, проделанный Лютцем Келлерманом от грязных окопов до генерального штаба Германии.

И фотографии. О да! Здесь, в отличие от музея в новом замке, снимков Лютца Келлермана хватало. Лютц Келлерман с Роммелем в Северной Африке, облокотился на массивный танк. Лютц Келлерман с Адольфом Гитлером и Альбертом Шпеером во время стремительного трехчасового турне фюрера по столице Франции. Лютц Келлерман в Ватикане с вице-канцлером Францем фон Паленом и кардиналом Еудженио Пачелли, ⁸⁶ человеком, вошедшим в историю как Римский Папа Гитлера, — снимок сделали, по всей вероятности, в тысяча девятьсот тридцать третьем году перед или сразу после подписания «Рейхконкордата» между нацистами и Римско-католической церковью. Лютц Келлерман и Мартин Вейсс, оберштурмбанфюрер СС, стоящие в воротах Дахау, а прямо у них над головами позорный лозунг «ARBEIT MACHT FREI». ⁸⁷