Фреон - Клочков Сергей Александрович "settar". Страница 38

И вот эта идея одного совсем неглупого человека сохранила тайны будущей Зоны лучше самой строгой секретности. Слухи продолжали выползать, но просто захлёбывались в мутных потоках газетно-журнальной чертовщины. Ни один уважающий себя журналист не желал больше писать о «чудесах», ни одно уважаемое издание не хотело дискредитировать себя статьями об «аномалиях» и «мутантах», и потому спецслужбам лишь изредка приходилось устраивать несчастные случаи особенно болтливым людям, которые были в курсе настоящих «чудес». Система функционировала, лаборатории по старому Периметру строились, начали работать НИИ «Агропром» и НИИ селекции и генетики, который в секретных документах уже значился как НИИАЗ, то бишь Научно-исследовательский институт изучения аномальной зоны.

И работала система эта практически без сбоев. Учёные начали накапливать материал о редких тогда ещё «жарках» и «трамплинах», отлавливали первых не менее редких мутантов, как величайшие драгоценности, берегли «медузы» и «капли», которые отправлялись в Москву и Киев в тщательно охраняемых броневиках для досконального изучения в закрытых институтах. Военные в те времена уже стреляли в мародёров, из разношерстного племени которых потихоньку начали отпочковываться первые сталкеры, именно сталкеры, которые искали в зоне не цветмет и фарфоровые сервизы, а охотились уже за артефактами…

И так бы тихо и незаметно это всё проходило дальше, как оно обычно и проходит в таких случаях. Учёные тихонько искали и тайно изучали, сталкеры тайком в зону заползали, и по ним военные постреливали, но опять-таки без шумихи и лишней болтовни.

Но в две тысячи шестом году «зона отчуждения» вдруг стала Зоной. Скрыть тот самый первый Выброс, вспышку которого видели за сотню километров, спустить на тормозах «жёлтой» прессы грандиозный ажиотаж не получилось. Спешно были брошены на «ликвидацию Второй катастрофы» военные части, которые почти в полном составе и погибли; никаких новостей не было ни с Агропрома, ни с уничтоженных до последнего человека Армейских складов. Периметр спешно усилили — Зона была уже совсем не та, что раньше.

Тогда же, в две тысячи шестом, в Зону ринулась волна сталкеров. Которые тоже начали массово гибнуть, но немногие выжившие выносили такие штуки, которые позволяли разбогатеть сразу и всерьёз. Началась лихорадка… сколько народу погибло тогда, я до сих пор не представляю… понятно, что тысячи…

А в две тысячи седьмом, всего через год, ахнула Третья катастрофа, Выброс неслыханной, устрашающей мощи, стремительно превративший Зону из маленького пятнышка на карте в большое грязное пятно.

— Держи. — Я передал Фельдшеру свой ПМК с открытой заранее папкой с текстами. — Накидал я там немного своих мыслей и наблюдений из того, чем НИИ со мной поделился. Есть кое-что и про старую Зону, что до две тысячи шестого года была. Хочешь, на свои хард-драйвы перекачай. Может, вашим правильным дядям пригодится.

— За это спасибо, почитаем. — «Фримен» подключил к моему компьютеру тонкий шнур и «перебросил» файлы. — Но на мои диски залить уже не выйдет — там такая защита, что без специального ключа всю информацию потереть можно.

— Как знаешь.

Негромко пиликнул детектор аномалий, отмечая гравитационные возмущения впереди и справа, на тёмном экране загорелись синие столбики уровней интенсивности. Ну вот, наконец-то… а то я уж было совсем решил, что тут, под землёй, Зоны нет — вялая и, похоже, уже доживающая свой век «электра» нашлась только в одной из вентиляционных шахт, и то почти у поверхности. Кстати, неплохая мысль относительно этих подземных помещений есть. За все Выбросы ни одна аномалия следов тут не оставила, одни только «плешь» с «электрой» и есть, да и те снаружи. Может, «палестинка» подземная? Ежели лишнее барахло отсюда вышвырнуть да чутка благоустроить, чем не подземный лагерь для нашего брата? А уж если и выход за Периметр есть, то…

— Слушай, Фельдшер… как бы это сказать. Заметил я, что лаба чистая, не фонит, аномалии только по верху да тут, с краю, нарисовались. Раз уж весь «Росток» под «Долгом», так, может, вам здесь лагерь разместить? И тоже сталкеров привечать, бар там, ночлег обустроить? Вы же вроде с вольными бродягами не в контрах.

— Мысль неплохая, — кивнул «свободовец». — Но… ух, не мне это решать. Месседж кину начальству, может, и заинтересуются. Но видишь, в чём трабл… людей у нас сейчас очень мало, едва «палестинку» нашу на Милитари удерживаем. Просто не хватит сил. А вы, вольные, чего не возьмётесь?

— У нас каждый сам себе группировка. Бесполезняк, — отмахнулся я.

— Помнишь, ты спрашивал, отчего я в одиночки не иду?

— Ну, было дело, — согласился я.

— Вот потому, собственно, — усмехнулся Фельдшер.

Детектор показывал высокую аномальную активность уже в следующем помещении. Прибор засёк уже больше пяти очагов, и это даже сквозь толстый бетон стены. Похоже, совсем рядом подземная ветка, которая, по идее, от Тёмной долины идти должна. Вроде дошли… вот он, выход к секретной подземке.

— Чего-то мне вдруг как-то перехотелось туда гулять, — задумчиво пробормотал «фримен».

В принципе я был с ним солидарен. Подсобные помещения лаборатории закончились небольшим складом с пустующими стеллажами, и у дальней стены пол слегка уходил вниз к большим воротам, рассчитанным скорее всего на въезд лёгких грузовиков. И если в брошенной лаборатории почти не было признаков влияния Зоны, то в неровном свете десятка мерцающих люминесцентных ламп эти ворота выглядели, мягко говоря, жутковато.

Не ржавчина даже, а какая-то иссиня-чёрная накипь давно съела всю краску, покрыв металл уродливыми пузырями и желваками размером с кулак. Мало того, застывшие потоки этой массы разбегались от ворот на пол, стены и потолок длинными, неровными языками, словно в створки с размаху бросили большую бочку загустевшей краски. От металла исходило лёгкое тепло, ощутимое даже на расстоянии, и по складу гуляли странные сквознячки.

— Ну что, приехали? — Ересь с облегчением сбросил на пол рюкзак и уселся на него сверху. — Я туда не пойду, ну на фиг…

Проверяя путь гайками, я приблизился к воротам. Слабое тепло превратилось в хорошо ощутимый ровный жар, и вблизи стало видно, как мелкой сеткой трещин взялся нагретый бетон, а сами ворота заметно просели на петлях. Детектор надолго «задумался», а потом выдал на экран жёлтый квадратик с буквами «а. н. т.» — «аномалия неизвестного типа», и рядом несколько графиков — торсионное излучение, гамма-фон, ловушки нейтрино и прочее. Нечасто это случалось с моим отличным, самой последней модели научным детектором, чтоб вычислил он «аномалию неизвестного типа». Новые аномалии, да и некоторую часть «старых» он попросту игнорировал, как, впрочем, и любая другая научная машинка. Не придумали ещё такого детектора, чтобы по Зоне позволял свободно, без оглядки гулять. «Занести показатели в базу данных?» Я нажал «подтверждение» и дождался, пока детектор «запомнит» характеристики. Лишним оно не будет… раньше, кстати, за такую информацию «ботаники» платили щедро. Как сейчас — не знаю. Теперь-то между мной и «наукой» злые дяди с автоматами дежурят, а я уже скоро неделю как не лаборант.

— Обидно, блин, — вздохнул Фельдшер. — Столько прошли по этим дурацким подвалам, вот он — выход, и… эх… кстати, предлагали мне наши в нагрузку к автомату две тротиловые шашки. Не взял. А оно бы сейчас пригодилось.

— Слушайте, народ, — Ересь осмотрелся, — тут же, типа, склад?

— Ну, типа да, — кивнул я.

— Короче, мысль у меня… я же это, после пэтэухи на складах грузчиком подрабатывал. И везде обязательно помещение с хламом было… ну, его типа каждый раз должны завтра вывезти, и оно годами пылится. Сто пудов, тут где-нибудь есть вот эти железные шкафы с лампочками и кнопками… в лаборатории-то их до хрена было. Должны же они перегорать?

— А чувак здраво мыслит… — усмехнулся Фельдшер. — Слышь, у них же внизу съёмные колесики есть, я обратил внимание, что там специальные гнёзда под них предусмотрены. В шкафчике этом килограмм двести будет точно, на руках же его «ботаники» таскать не будут?