Жертвы обстоятельств - Ролдугина Софья Валерьевна. Страница 44

Я всхлипнула и откинулась на пол. Так, по крайней мере, стены не сильно раскачивались.

Нити медленно растворялись. Жутко хотелось плакать, но я сдерживалась. Вот будет замечательно, когда Ксиль найдет меня зареванной по самое не могу…

Спустя целую вечность послышались легкие шаги, кто-то опустился рядом со мной. Я с трудом разлепила ресницы и прошептала, до рези в глазах вглядываясь в смутно знакомые черты:

— Акери?

— Да, это я, маленькая хрупкая девочка, — улыбнулся старейшина. Сегодня он вырядился в темно-красное с ног до головы. Белые волосы топорщились забавным «ежиком». Прическа Акери напоминала распушившийся одуванчик — но мне сейчас было, к сожалению, не до смеха. — Похоже, наш ледяной князь не слишком тебя бережет? Отпускает одну, когда ты так слаба… Это опасно, — мурлыкнул он и наклонился, проводя пальцем по моим губам. — Ты целовалась с ним? Я чувствую егозапах… Интересно, сохранился ли вкус…

Он медленно наклонился к моему лицу.

— Тронешь — убью, — выдохнула я, искренне веря в собственные слова. — Зачем ты пришел? Поглумиться?

Акери звонко расхохотался. Виски кольнуло тупой болью.

— Ты такая пугливая, малышка, — улыбнулся старейшина, по-кошачьи склоняя голову на плечо. — Я пришел помочь. После целого часа рядом с «бездной» Максимилиан не сможет тебя отыскать с помощью телепатии. Шакаи-ар становятся уязвимы от контакта с орденским артефактом. Поэтому сейчас я отнесу тебя в вашу комнату и оставлю дожидаться Ксиля там. Хорошо?

Я никогда не причисляла себя к людям, которые без раздумий принимают помощь из рук врагов, но голос разума подсказывал, что на предложение Акери лучше ответить согласием. Неизвестно, когда пройдет слабость после вспышки магии и как отреагирует тело на последствия транса и принятия препаратов для «растормаживания».

Тьфу, пакость. Больше в жизни ничего из рук ученых не выпью.

— Хорошо.

— Умная девочка, — вздохнул Акери и потрепал меня по волосам. А потом взял на руки и легко поднялся.

Мне подумалось, что надо бы использовать шанс и расспросить Акери о том, намерен ли он еще охотиться за Ксилем… но объятия Акери были такими теплыми и уютными, что меня разморило. Я отрешенно следила за тем, как сменяют друг друга коридоры и переходы. Редкие встречные старательно не замечали старейшину с девочкой на руках. А я мечтала об одном — поскорее оказаться в натопленной спальне и подремать пару часов.

Очнулась я только тогда, когда Акери уложил меня на кровать и укрыл пледом.

— Откуда у вас ключ? — хрипло поинтересовалась я, пытаясь сесть. Но голова кружилась слишком сильно.

— Достал из твоего кармана, маленькая, — Акери провел по моей щеке горячими пальцами. — Спи. Я оставлю дверь открытой.

Акери улыбнулся мне странно и скользнул к выходу.

— Погодите, — окликнула я старейшину. Он замер вполоборота, глядя на меня с любопытством. — Вы мне сейчас помогли. Не люблю быть должной… Как я могу отблагодарить вас?

Улыбка старейшины угасла.

— Исключая невозможное?

— Да, исключая невозможное.

— Тогда… — он, казалось, задумался, а потом продолжил, сверля меня испытующим взглядом: — Я знаю, что ты любишь Ксиля и желаешь ему только добра. Но скоро он перестанет быть князем и станет… подобным мне. Это может случиться и завтра, и послезавтра. А может — через год. Трансформация такого рода сложна, опасна и почти всегда болезненна. Я бы помог ему преодолеть грань между князем и старейшиной, но знаю, что он отвергнет любое мое предложение. С ходу, не вслушиваясь.

Взгляд Акери завораживал.

— Поэтому я прошу, Найта — поговори с Ксилем. Убеди его принять мою помощь. И тогда я буду обязаннымтебе.

— Я не стану толкать Ксиля в твои сети, — вспышка раздражения придала мне сил. Я даже сумела, наконец, сесть.

— О, я не буду отнимать его у тебя, — коротко рассмеялся Акери. — Шакаи-ар не ревнивы. Причинить боль тебе — значит потерять его навсегда. Я не хочу этого. Мне пока будет достаточно, если я смогу хотя бы немного времени проводить рядом с ним. И ему это будет лишь на пользу. Просто передай Ксилю мои слова, Найта.

Надо отдать Акери должное, он был весьма… убедителен. И харизматичен. Как и все шакаи-ар.

— Хорошо, я расскажу Северному князю о вашем предложении, — пообещала я, откидываясь обратно на подушки.

— Спасибо, — серьезно поблагодарил меня Акери.

И тихо вышел, прикрыв за собой дверь.

А я осталась лежать, уставившись в потолок. В камине пылали дрова, пропитанные алхимическим составом, и по комнате разбегались причудливые тени. Они вытягивались жуткими силуэтами, плясали, завивались спиралями…

Наша жизнь, если подумать, похожа на танец теней. Такая же хаотичная и завораживающе-бессмысленная. Кто-то мечется, кто-то бродит по кругу… А кто-то — по спирали.

Когда-то Ксиль пришел к Акери, потому что ему нужна была помощь, чтобы стать князем.

Теперь уже я должна была убедить Максимилиана отправиться к старому недругу… поклоннику… чтобы перейти на новую ступень иерархии.

Стать старейшиной.

Интересно, будет ли этот виток счастливее, чем прежний?

Хотелось бы верить…

Отступление второе. Недетские игры

В последние дни Северному князю ужасно не нравилось состояние его подопечного.

Дэриэлл отчаянно тосковал.

Там, в Зеленом городе, это было не так заметно. К тому же Максимилиан сделал все возможное, чтобы у Дэйра не оставалось времени на тяжкие раздумья о трудной жизни. Неугомонная четверка юных шакаи-ар во главе с Эшли немало этому поспособствовала, получив в благодарность от князя энную сумму наличными, что в свете нежного возраста и полной финансовой несостоятельности Дэриэлловых «нянек» было совсем не лишним.

Но здесь, в Академии…

Конечно, среди магов Дэриэллу дышалось легче. Они уважали его, искренне восхищались им, как ученым… Но, с другой стороны, у Дэйра появилось слишком много времени на размышления о сложностях бытия.

Конечно, навскидку даже самый внимательный наблюдатель не заметил бы ничего странного. За долгую и нелегкую жизнь Дэриэлл научился в совершенстве держать лицо. Вот и вчера он весь вечер изображал из себя внимательного и заботливого целителя, хотя больше всего на свете ему хотелось удавиться. Причем безо всяких внушений на суицид.

Тоска и чувство вины были такими сильными, что Максимилиан несколько раз проверил целостность ментальных блоков, но о событиях злополучного утра Дэйр ничего не помнил. А князь после работы с такой тонкой материей, как память, не рисковал соваться глубоко и читал только поверхностные мысли.

А сегодня Дэриэлл вел себя на редкость подозрительно. То хмурился внезапно, то слишком резко захлопывал книгу… А несколько раз — князь поклясться готов был — Силле бросал в спину ему испепеляющие взгляды.

Ксиль чуял их шакарским нюхом, оборачивался — но в ответ получал только безмятежную улыбку, мысли наподобие «Как несправедлива жизнь» и странно потемневший взгляд.

Словом, что там творилось в голове у Дэриэлла — загадка.

«К счастью, — мудро отметил про себя Ксиль, разглядывая сосредоточенного целителя, — в нашей дружной семейке на троих есть телепат».

Довел мысль до логического конца — и усмехнулся: надо же, «семейка»… Впрочем, ни Найту, ни Силле он отпускать не собирался, а поэтому с полным правом мог назвать их своей семьей.

Под пристальным взглядом князя Дэйр нахмурился и нарочито громко подумал о всяких наглых шакарских мордах, которые лезут в чужие карты и головы.

Ксиль демонстративно отвернулся, подразумевая: «Нужны они мне».

Дэйр иронично поднял бровь, будто хотел сказать: «Что и требовалось доказать».

Ксиль обиженно засопел.

Дэйр фыркнул, всем своим видом говоря: «Ну-ну…»

Ксиль поджал губы — мол, обидели незаслуженно…

А Найта зевнула.

Нет, она ничего не подразумевала. Просто ей было скучно.

И тут князя озарило замечательной идеей, как вывести Дэйра из мрачных раздумий, а заодно и поразвлечься.