По мосту через пропасть - Брантуэйт Лора. Страница 7

Когда Адриан признался, что приехал в Эшингтон вместе со своей тетушкой, которую посетило романтическое настроение и она решила провести пару месяцев в родовом поместье, Анну это не просто поразило, а поразило неприятно. Она сама удивилась своей реакции. Какая в принципе ей разница? Подумаешь, молодой граф… В двадцать первом веке это уже ничего не значит.

– То есть я своим безалаберным поведением нанесла ущерб благородному семейству и теперь меня постигнет страшная кара? – Анна изогнула бровь, вспоминая стоящий в нескольких милях от города особняк, окруженный ухоженным старинным парком.

– Хватит. – На лице Адриана на мгновение промелькнула усталость. Интересно, от чего он устал – от этой темы или от своего высокого положения? – Давай это будет нашей маленькой тайной, хорошо?

– Хочешь, чтобы мы стали сообщниками?

– Ага.

– Не получится. Несколько человек нас видели. Это равносильно «все остальные про нас слышали».

– Тетю Маргарет нельзя волновать…

– Вот видишь. Мне очень нравится твоя компания, но, может быть, я отвезу тебя к ней, пока кто-нибудь не сообщил ей, что тебя сбила машина какой-то психопатки, которая дала задний ход и проехалась по тебе туда-сюда?

– У тебя слишком черный юмор.

– Просто я англичанка до мозга костей.

– Здесь я могу взять такси? – Лицо Адриана вновь стало отрешенным и бесстрастным, как стальная маска.

– Нет. Прости, я что-то не так сказала? – Анна испугалась, что ненароком обидела его.

– Вовсе нет. Просто мне и в самом деле пора. А не хочется, – добавил Адриан после паузы.

– Я отвезу тебя.

– Спасибо.

Анна почему-то именно так ее себе и представляла. Тетя Маргарет оказалась хрупкой дамой с благородной проседью в густых черных волосах, подстриженных под классическое каре. Она была одета в светло-серое платье и, видимо, зябла, потому что на плечах ее лежала бордовая шаль из тончайшей шерсти. Хотя не исключено, что в высшем обществе просто принято ходить по дому при полном параде, и это изысканный аксессуар, подобранный точь-в-точь под цвет рубиновых серег.

Первый ее взгляд достался лбу Адриана. Второй, не слишком отличный по выражению от первого, Анне.

Анна плотнее запахнула на груди свой скромный, собственноручно связанный кардиган непритязательного горчичного цвета, будто он мог спасти ее от ледяных взглядов.

А ведь Адриан предлагал, почти просил с ним не ходить…

– Эйд?..

Вот, значит, как его зовут близкие. Эйд…

– Привет, тетя Маргарет. – Он наклонился и чмокнул ее в щеку, и по выражению лица тетушки Анна поняла, что такие нежности у них в семье считаются фамильярностью. – Познакомься, это мисс Анна Бартон. Моя первая знакомая на нашей исторической родине.

– Здравствуйте, мисс Бартон. Мое имя Маргарет Томсон. – Тетя Маргарет предельно вежливо подала Анне руку. – С тобой все в порядке, Адриан? – со значением поинтересовалась она.

Похоже, когда близкие на него сердятся, его зовут полным именем. Распространенное явление.

Дверь им отрыл дворецкий. Теперь все трое топтались возле кресла в гостиной, где тетя Маргарет, по-видимому, ожидала любимого племянника. Точнее, это Анна с Адрианом топтались, а тетя Маргарет стояла невозмутимо, как статуя Немезиды.

– Не беспокойся, тетя, все в полном порядке, – бодро ответил Адриан. – У меня выдалась презабавная прогулка.

– Почему ты хромаешь?

– Я ушиб ногу.

– Где? – Взгляд тети Маргарет скользнул по его лицу, свернутому плащу, ноге, по ногам Анны, деревянным пуговицам на кардигане, небрежной прическе. Устремился ей в глаза – безошибочно.

– Я сбила Адриана на машине. Не сумела затормозить. – Анна хотела еще сказать что-нибудь про дождь, мокрый асфальт, старый автомобиль, но прикусила язык – напомнила себе, что оправдания всегда жалки.

Тетя Маргарет побледнела.

– Вы были в больнице?

– Да, врач сказал, что я легко отделался – пара ссадин и ушиб бедра. Через пару дней буду играть в футбол.

– Мисс Бартон… – Тетя Маргарет, видимо, еще не попадала в такие ситуации и не знала, что воспитанная леди может сказать… ну пусть бы даже и другой воспитанной леди, которая сбивает на дороге ее любимого племянника.

В том, что Адриан племянник любимый и единственный, Анна не сомневалась ни секунды.

– Я знаю, мисс Томсон, я очень виновата, но я уже принесла свои извинения Адриану и готова еще раз извиниться перед вами. – Анна краснела по мере того, как говорила, потому что извиняться по многу раз за одно и то же не привыкла, да и какой смысл, если все равно тебя уже занесли в персоны нон грата. Или в списки людей второго сорта.

– Миссис Хиггинс, – холодно поправила тетя Маргарет. – Я была замужем, и не нужно меня лишать этой части моей жизни.

Анна почувствовала себя полной дурой. Сегодня вообще происходит рекордное число событий, которых с ней не случалось очень-очень давно.

– И я считаю инцидент исчерпанным, – веско вставил Адриан, надеясь прекратить неприятный разговор. – А не выпить ли нам чаю?

Анна знала, что это подвиг с его стороны, потому что он добровольно вызывается выпить пятую по счету чашку чаю после трех чашек кофе… Не всякий пойдет на такую жертву. Прихватив с собой ближнего своего.

– Адриан, ты же знаешь, я пью чай в пять часов. А сейчас без четверти шесть.

– А я уверен, что ты ждала меня и так и не села за стол. – Он обезоруживающе улыбнулся.

– Несносный мальчишка. – Тетя Маргарет поджала губы, но Анна догадалась, что она оттаивает. – Пользуешься моей слепой любовью…

Да уж, было бы чем пользоваться, подумала Анна, но потом решила, что она к тете Маргарет несправедлива.

Это было самое ужасное чаепитие в жизни Анны. И кто ее тянул за язык: «Я пойду с тобой, я все объясню»… Как в младшей школе. Разговоры велись полусветские, причем Анна чувствовала всей кожей и всеми внутренностями одновременно, что она тут лишняя. Совсем.

– Знаешь, тетя, мисс Бартон держит здесь кофейню. Очаровательное место: уютный интерьер, кофе, обжаренный здесь же и смолотый вручную, варка на горячем песке… И все – сама.

– Надо же! Очень интересно.

Молчание.

– Мисс Бартон, а вы где-то учились своему… ремеслу?

– Нет, разве что по книгам…

– А-а…

Молчание.

– Эйд, кстати, ты в курсе, что Элисон Паркер получила стипендию Музыкального общества?

– А зачем ей стипендия? Ее отец владеет третью печатных изданий Лондона.

– Девочка и сама не промах…

Пауза.

И все это – в обстановке, будто заимствованной в классическом романе: просторная столовая, предлинный стол, фамильный фарфор, безликая служанка – то ли кухарка, то ли экономка, то ли просто так…

Когда мучительный процесс подошел к концу, Анна ненавидела уже всех присутствующих лютой ненавистью. И себя больше всех. Никогда, никогда больше не стану совершать поступков, для которых не будет минимум трех внятных причин, пообещала она себе.

На прощание тетя Маргарет подала ей руку с тем же выражением прохладной вежливости, что и в момент знакомства.

– Приятно было познакомиться, мисс Бартон, – сказала она тем тоном, каким говорят обычно «мои соболезнования». – Берегите себя, будьте осторожны.

– Спасибо, миссис Хиггинс, знакомство с вами – большая честь для меня. – Анна четко выговаривала слова. Давно ей не приходилось так кривить душой. – Очень рада. Всего доброго. До свидания, Адриан.

– До свидания, Анна. Спасибо за чудесный кофе. – Лицо непроницаемое, только глаза живые, будто хотят что-то сказать.

Как хорошо, что это только на один день. Несколько странных часов, зато теперь можно поехать домой, а там – теплая ванна, новеллы Мопассана, горячий шоколад с мятным сиропом… Нет, пожалуй, на сегодня питья хватит. Анна непроизвольно прикусила губу. Нет, ни за что она не опустится настолько, чтобы воспользоваться их мраморной уборной!

– Эйд, иногда мне кажется, что я перестала тебя понимать.