Жажда - Карвер Таня. Страница 47
– Прости, Микки, но я совершенно вымоталась. – И это была чистая правда. – Мне нужно пораньше лечь. Может, поговорим об этом завтра, ты как?
Она услышала разочарование в его голосе.
– О’кей. Завтра так завтра. Тогда до встречи. И прости… ну, в общем… за беспокойство.
Она улыбнулась. Он мог выглядеть и вести себя, как настоящий мачо, но сам по себе был довольно милым парнем. И сообразительным, как она теперь поняла.
Она сказала «спокойной ночи», положила телефон и еще раз улыбнулась.
– Да, девочка моя, – вслух сказала она, – все-таки что-то в тебе по-прежнему есть.
И пошла напускать воду для ванны.
Микки Филипс положил телефон и вздохнул. Он сидел под тихие звуки музыки: «Сноу Пэтрол» пели о том, что она была единственным правильным поступком в его жизни.
А вот он ничего правильного не сделал. На самом деле он все сделал как раз неправильно. Теперь она подумает, что он начинает подбивать под нее клинья. Ну да, в принципе, но не это главное. У него есть одно подозрение по этому делу. Подозрение, которым ему нужно с кем-то поделиться. Обговорить все, чтобы понять, так это или ему только кажется. Или все-таки не кажется.
Будем надеяться, что кажется.
Но теперь с этим придется подождать. Он очень сомневался, что завтра у него будет время и возможность поговорить с Анни наедине. Не без того, что она подумает, будто он пристает к ней. Но пока ему придется оставить свои подозрения при себе.
А эта фраза насчет того, что она хочет сегодня лечь пораньше? Ну да, конечно. Неуклюжая отговорка.
Он вздохнул и откинулся на спинку дивана. Щелкнул кнопкой на пульте дистанционного управления и выключил стереосистему. Уже не то настроение.
С одной стороны, подумал он, все было гораздо сложнее, когда он работал в отделе по борьбе с наркотиками. Но с другой стороны – намного проще.
Он поднялся с дивана. Оставаться в квартире не хотелось.
Он найдет бар и пропустит пару стаканчиков.
По крайней мере, как-то заглушит свои подозрения.
Будем надеяться, что ему не придется натолкнуться там на Анни, которая вдруг передумала ложиться пораньше.
И он захлопнул за собой дверь.
Глава 54
– Итак, на чем мы остановились?
Фил снова сидел напротив Энтони Хау. На этот раз профессор выглядел совершенно разбитым. Слезы он вытер, но за то время, пока Фил отсутствовал в комнате для допросов, его лицо, казалось, вдруг постарело лет на десять.
Снимки с места преступления по-прежнему лежали перед Хау. На том же месте, куда их положил Фил. Тот к ним даже не притронулся.
– Ну как, насмотрелись уже? – спросил Фил. – Довольны своей работой? Потому что на самом деле обычно никто не остается доволен, верно? Всегда остается что-то, что можно было бы сделать лучше. Что-то, что вначале представлялось хорошей идеей, но после окончания уже выглядит неправильно. – Он наклонился вперед. – С вами тоже так было, Энтони? Было там что-то такое, – он показал на фотографию женщины на плавучем маяке, – что можно было бы сделать получше, а? – Он откинулся назад, вытянув руки перед собой и положив ладони на стол. – Как оно должно было бы выглядеть? Расскажите мне.
Голос Хау был тихим и дрожащим.
– Я… Я никогда ее раньше не видел. Я не делал этого… Я этого не делал…
Во время паузы в допросе Фил зашел в комнату наблюдения. Фенвик и Фиона Уэлч смотрели в стекло. Когда он вошел, оба повернулись к нему.
– Все правильно, – сказала Фиона. – Не отпускайте его. Он обязательно расколется, я уверена. Просто не отпускайте его.
Фенвик выглядел несколько озабоченным.
– Можно вас на пару слов? Давайте выйдем.
Фил вышел за боссом в коридор. Там стоял обычный запах казенного заведения, как в любом полицейском участке. Фил часто думал, что у Министерства внутренних дел есть какой-то специальный дезодорант с этим специфическим ароматом, хранящийся в ящиках на каком-нибудь складе в Главном управлении. Что-то вроде «О-де-Ник».
– Вы в порядке? – спросил Фенвик.
– Нормально.
Выражение лица Фила и его глаза были непроницаемыми.
– Правда? Потому что, глядя на вашу беседу с подозреваемым, я в этом не уверен. – Фил ничего не ответил, и Фенвик продолжил: – Вы лучше всех ведете допросы в нашем управлении, Фил, и сами это знаете. Я видел, как вы заходили в эту комнату, начинали разговаривать и заставляли людей признаться, в то время как те продолжали считать вас своим лучшим приятелем. Я видел, как вы ломали негодяев, которых, кроме вас, не мог расколоть никто. Но здесь…
Фил приготовился отразить нападение.
– А что, собственно, здесь?
– Вы играете не в свою игру. Вы просто наехали на него. Почему? Потому что это она так сказала?
– Нет. Потому… потому… потому что это моя работа…
Фенвик сокрушенно покачал головой.
– Фил…
– Послушайте, Бен. Если он виновен, он сломается. Если невиновен – выстоит. Все очень просто.
По выражению лица Фенвика он понял, что на этом их разговор окончен.
– Ну ладно. Делайте, как знаете.
– Именно так.
И Фил вернулся в комнату для допросов.
– Значит, вы этого не делали, – сказал Фил, глядя в затылок Энтони Хау, который по-прежнему чуть ли не лежал на столе.
Тот медленно покачал головой из стороны в сторону.
– Но вы признаете, что преследовали Сюзанну.
Он кивнул.
– Хорошо. Уже какой-то прогресс. Мы все-таки куда-то продвигаемся.
Хау поднял на него глаза.
– У нас с ней были свои отношения… Она разорвала их, и… и… я не мог этого вынести… Мне хотелось увидеть ее, поговорить с ней… вот и все. Просто поговорить, сказать ей, что я… я… – Его голос снова сорвался. Он вздохнул. – Да, вчера она мне действительно позвонила. И я действительно не перезвонил ей в ответ.
– Почему?
– Потому что она начала бы… начала бы кричать на меня…
– А вам не нравится, когда на вас кричат?
Он кивнул головой.
– Понятно, – сказал Фил. – А что насчет Джулии Миллер?
Тот отрицательно покачал головой.
– Адель Харрисон?
Энтони опять покачал головой, крепко зажмурив глаза.
– Зоя Херриот? – Фил снова повысил голос. – Зачем вы убили ее? Она встала у вас на пути? Она мешала вам снова быть с Сюзанной? Так? Она тоже стала бы кричать на вас?
Ответа не последовало.
– Все было так?
Хау заплакал.
Фил внимательно следил за ним, откинувшись на спинку стула. В этот момент в сердце его заронилось сомнение. Потом оно сформировалось в мысль: «Фенвик прав. Я сам не знаю, что делаю».
Был ли Хау действительно виновен? Фил понял, что не знает этого. И не мог понять, почему он этого не знает. Он должен был находиться над ситуацией, должен был следить за нюансами поведения подозреваемого, должен был расшифровывать, анализировать их и строить следующую серию своих вопросов, основываясь на результатах этого анализа. А вместо этого он сбился на крик и принялся ломать сидевшего перед ним человека, даже не будучи уверен в том, виновен тот или нет.
Он снова подумал о Марине. И пожалел, что ее нет сейчас рядом.
В этом все и дело. Он понимал это. Но ничего не мог поделать.
Он встал.
– Допрос закончен.
Хау поднял на него взгляд, и в уголках его глаз заискрилась надежда.
– Что это значит? Я могу идти домой?
Фил смотрел на неловко сидевшего за столом сломленного им человека и не знал, что ему ответить.
– Нет, – наконец сказал он. – Я намерен выдвинуть против вас обвинение в похищении Сюзанны Перри, и сегодняшнюю ночь вы проведете здесь. Утром мы поговорим с вами еще раз.
Хау отшатнулся, как будто его ударили.
– Нет! Нет, вы не можете… прошу вас…
Фил отвернулся от него и подал знак полицейскому у двери увести задержанного.
– Пожалуйста, вы не можете… мне нельзя в камеру, пожалуйста…
Фил ничего не ответил.
– Я… у меня… у меня клаустрофобия, прошу вас… пожалуйста… – Потом он закричал: – Я просто боюсь!