Коварная красота - Марр Мелисса. Страница 47

Тут уж она не выдержала и расхохоталась от души.

— Да что такое? — спросил он снова.

Не в силах справиться со смехом, Айслинн остановилась и поманила к себе Ниалла.

Тот нерешительно приблизился.

— Слушаю, моя королева.

— Когда ты ухаживаешь за фэйри… девушками, я имею в виду, они всегда отвечают тебе согласием?

Лицо у него стало таким же озадаченным, как у Кинана.

— Я советник короля. Летним девам…

Ниалл взглянул на Кинана, словно спрашивал разрешения говорить. Тот кивнул.

— Король не может уделять им все свое время. Поэтому мы с Тэвишем… и со стражниками… стараемся сделать так, чтобы девы были довольны.

Смеяться Айслинн тут же расхотелось.

— И много у тебя дев? — спросила она, повернувшись к Кинану.

Тот жестом попросил ее подождать. Посмотрел на Ниалла.

— Не меньше восьмидесяти?

Советник кивнул.

— Многовато, — добавил Кинан, — для одного.

Айслинн спросила с недоверием:

— И никто из них не отказывает?

— Отказывают, конечно, только не королю. Нам, — ответил Ниалл, и по его взгляду было ясно, что советника, как и Кинана, вопрос поставил в тупик. — Но кто-нибудь да соглашается. Они летние девы, моя королева. А лето — время развлечений и удовольствий, легкомыслия и…

— Понятно, — перебила Айслинн. — Значит, ваши подданные…

— Наши, — поправил Кинан.

— Наши… подданные склонны к любовным утехам?

Настал черед Кинана смеяться.

— Да. А еще — к танцам, музыке, веселью… — Он схватил Айслинн в охапку и закружил, сбросив на мгновение личину, чтобы озарить и согреть ее солнечным светом. — Мы не холодны, как зимние. Мы не жестоки, как темные. И не скрываем своих страстей, как высокие, чей двор таится в их собственном, ином мире.

Айслинн заметила: когда Кинан засмеялся, стражники тоже заулыбались, расцвели от счастья. И у нее самой стало гораздо светлее на душе. Наверное, потому, что и она теперь стала летней девой.

Превозмогая блаженную истому, она спросила:

— Значит, фэйри, обижающие людей, это не наши?

Веселость Кинана угасла так же быстро, как вспыхнула.

— По большей части — нет, но встречаются среди них и наши. Когда мы станем сильны… — Он сделал паузу, взял Айслинн за руку и посмотрел на нее с такой страстью, что ей вновь захотелось убежать. — Мы сможем призвать их к порядку. Летний двор — самый переменчивый из всех дворов, необузданный, пылкий. Лишившись после смерти моего отца строгой руки, фэйри дали волю низменным страстям. Нам предстоит немалая работа.

— Ох, — только и сказала Айслинн.

Она вдруг осознала, какую огромную ответственность берет на себя, и даже испугалась.

Кинан заметил это и быстро добавил:

— Но отдыхать мы тоже будем. Летний двор славится танцами и весельем. Работа без отдыха столь же чужда нашей природе, как попустительство темным деяниям.

— Это великий труд — то, на что я согласилась. Правда? — Айслинн сжала руки в кулаки, чтобы не дрожали.

— Да, — осторожно ответил Кинан.

— Что же именно я должна буду… э-э-э… делать?

— Пробуждать землю, когда зима идет на убыль. И проводить весну в грезах вместе со мною. — Он взял ее за руки так, что ее ладони легли на его ладони, и сказал: — Закрой глаза.

Айслинн вздрогнула, но исполнила просьбу. Ее лица коснулось его легкое дыхание, когда Кинан тихо заговорил:

— Им грезятся тонкие слабые корешки, проникающие в глубь земли; могучие хищные звери, просыпающиеся в логовах; стаи рыб, плывущих по реке; мыши, пробирающиеся сквозь траву; змеи, греющиеся средь камней. А потом король и королева Лета улыбаются новой жизни, которую призвали к пробуждению.

И Айслинн, пока он говорил, видела все это внутренним взором. Мир, подобно огромному зверю, проспавшему зиму в своей берлоге, потягивался и стряхивал снег, столь долго удерживавший его в бездействии. Она чувствовала, как разгорается ее тело, как оно начинает светиться, и ей хотелось, чтобы это длилось вечно. Перед глазами появилась белая ива — шелест ее листвы на ветру чудился Айслинн, когда она впервые встретила Кинана. Повеяло нежным ароматом весенних цветов.

Вместе они пробудят ото сна всех живых существ и саму землю. Увидят проснувшийся мир и возрадуются.

Открыв глаза, она почувствовала влагу на ресницах и поняла, что плачет.

— Этот труд так… велик. Вдохнуть новую жизнь… Смогу ли я? Даже вместе с тобой? Вдруг у меня не получится?

Кинан коротко потрепал ее по щеке.

— Вдвоем — получится.

— А все остальное? Двор? — Айслинн утерла слезы и вздрогнула: они были золотые. Торопливо сунула руки в карманы и зашагала дальше. — Я совершенно не умею повелевать.

Он догнал ее и пожал плечами.

— Научишься. Я же буду рядом. И повелевать я умею. Пусть это тебя не заботит. Нас ждет красота лета. Балы, танцы. Когда мы счастливы, счастлив и весь наш двор. Дарить радость — такая же наша обязанность, как и пробуждать землю.

— Ну да, совсем легкая работа! Пробуждать землю, приводить в порядок двор, обуздывать непокорных и устраивать званые вечера. — Они подошли к дому Сета, и Айслинн сглотнула вставший в горле ком. Задача казалась непомерной, а тут еще и предстоящее знакомство Кинана с Сетом… — Кому угодно по плечу.

— Нет. Но королева Лета с этим справится, — заверил Кинан и одарил ее ослепительной улыбкой, прежде чем перевести взгляд на открывшуюся перед ними дверь. — Сегодня мы делаем первый шаг. Я встречаюсь с возлюбленным моей королевы и пытаюсь подружиться со смертным.

— Хоть что-то выполнимое. — Айслинн покачала головой и тоже посмотрела на дверь.

На пороге стоял Сет, как обычно невозмутимый. И все ее тревоги из-за грядущих перемен, весь окружающий мир разом стали незначительными.

Важна только реакция Сета. Что-то он скажет?

Она вдруг испугалась, что ночь с ним не повторится, что Сет ее больше не захочет, что он рассердится на нее за этот приход фэйри в его дом. Все, кроме Кинана, оставались невидимыми, но Айслинн знала, что Сет их видит. И для него не секрет, кто стоит рядом с ней.

Однако Сет, даже если и был ошарашен, виду не подал. С непроницаемым лицом протянул руку и сказал:

— Привет.

Айслинн забыла обо всем на свете — о Летнем дворе, о Кинане и Ниалле, о стражниках — и бросилась в его объятия.

Глядя на их лица в тот миг, Кинан почти поверил: иного выбора его королева сделать не могла. Он уже видел такое выражение в глазах некоторых девушек. В глазах Донии.

— Заходи. — Сет махнул ему рукой. Потом посмотрел на Айслинн. — Если, конечно…

Она приостановилась, повернулась к Кинану.

— Ты можешь сюда войти?

— Могу. — Тот обменялся коротким взглядом с Ниаллом.

Смертный явно знал, кто он такой. И как действует на фэйри сталь.

Что она еще ему рассказала? Любопытство победило, и Кинан добавил:

— Королям холодное железо не страшно.

Сет и глазом не моргнул. Только поднял бровь и сказал:

— Это означает, что ты Кинан.

Айслинн вздрогнула. Ниалл и стражники остолбенели.

Кинан засмеялся. Каков наглец!

— Да, это я.

— Что ж, если в моем доме тебе не станет плохо… — Не договорив, Сет повел Айслинн внутрь.

Кинан последовал за ними.

В вагоне оказалось темновато и тесновато, но чисто и уютно. Первое, что пришло в голову Кинану: если бы не обилие стали, Донии бы здесь понравилось.

— Есть хотите? — Сет зашел в крохотный кухонный отсек, поставил в микроволновку какое-то рисовое блюдо. — Эш наверняка голодная.

Та вспыхнула.

— Вовсе нет.

— Ты ела сегодня что-нибудь?

Не дождавшись ответа, Сет достал из шкафчика тарелки.

Кинан понял, что смертный ему нравится.

— Э-э-э… я решила согласиться. Стать королевой, — робко сказала Айслинн, усаживаясь на диван.

— Я понял, когда увидел его.

Сет вынул из холодильника бутылочку воды, бросил ее Айслинн. Взглянул на Кинана.

Тот кивнул и поймал следующую брошенную бутылку.