В ловушке - Кларк Кэт. Страница 2

7. На самом деле у меня нет седьмого пункта, но семерка это мое любимое число и мне действительно прямо сейчас не помешает немного удачи.

Темной ночью, баю бай. Спи спокойно, засыпай. Вампирюга-психопат меня в полночь не кусай.

День 4

Ну что ж, похоже вчера я была несколько в приподнятом настроение для человека, которого похитили? Для похищенной, так по-моему, следует называть людей, которых похищают. Похитил похититель и затащил в обитель. Вот и рифма.

Чувствую себя сегодня не в столь радужном настроение.

Почему это произошло со мной?

Перестань рефлексировать. Продолжай писать. Держи ручку на бумаге и двигай рукой.

Мне нужно было немного (ну, ладно, много) надраться для куража, прежде, чем собраться совершить задуманное. Пока я собиралась, я отхлебывала водки из бутылки, что держу под своей кроватью. Я очень придирчиво выбрала себе одежду. Только потому что вы решили умереть, нет необходимости одеваться и выглядеть как попало. Я натянула новые джинсы, которые делают мои ноги супер длинными и худыми. Я просмотрела почти все свои топы что у меня были, прежде чем остановиться на своей любимой старой зеленой футболке (ха! — моя счастливая зеленая футболка). С обувью было посложнее, но в конце концов, я остановилась на комфорте и выбрала адидасовские кроссовки. Не очень-то гламурно, но они точно добавили шику. Я нанесла больше макияжа, чем это было необходимо, всё время вглядываясь в зеркало, раздумывая, не слишком ли много подводки для глаз. Последний блеск для губ, который я когда-либо буду наносить. Последний раз, глянув в зеркало, я понимала, что никогда не буду достаточно хороша и всё в таком духе.

Нож в сумке, ну, что ж, можно выдвигаться.

Я легкой походкой спустилась по лестнице, как девушка, которой плевать на всё на свете. И крикнула маме, которая смотрела телик в гостиной.

— Пошла повидаюсь с Сэл. Не жди меня! — Может мне следовало бы сунуть голову в дверной проём на секунду, но вместо этого я хлопнула входной дверью, успев услышать.

— Грейс, погоди секун… — Но я так не сделала. Мне слишком тяжело бы вынести еще хотя бы секунду общения с матерью.

Итак я не попрощалась и не оставила записки. Я просто не вижу в этом смысла. Короче, предсмертные записки неубедительны. К тому же, если бы я оставила предсмертную записку, тогда все бы подумали, что я уже мертва. Но я определенно еще жива (пока).

Я села в автобус, который шёл в город. Села сзади, что необычно для меня. Моя последняя поездка на автобусе, ну как, я тогда думала. Хотя, если подумать, то вполне может статься, что так оно и будет. Поездка на автобусе была довольно обычной. Передо мной сидела женщина с оооочень длинными седыми волосами. Её длинный прямые волосы, свисали поверх спинки сидения, а их концы подметали мои джинсы. Это было отвратительно. После определенного возраста, длинные волосы не особо красят. К счастью Женщина с противными волосами вышла из автобуса прежде, чем меня стошнило.

Я ощутила что-то вроде умиротворения, когда она вышла. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Я собиралась покончить собой — я действительно собиралась с собой покончить. Да, так и было. О, они бы сожалели…напевающий голос в моей голове, заставил меня улыбнуться.

Я не знаю, как теперь относиться к тому, что да-ты-и вправду-была-в минутах-от сведения-счетов-со своей жизнью. Но я сейчас не готова препарировать свои чувства. Пока не готова. Это как будто я обернута бинтами с ног до головы. Я вроде как знаю, зачем они нужны, но, если я начну себя разглядывать и увижу под ними гнойники, все такие желтые и влажные, то могу просто свихнуться.

Я вышла из автобуса и тут же зашла в вино-водочный магазин. Я провела несколько минут за рассматриванием этикеток, выбирая себе бухло. В итоге выбрала себе джин, что странно, потому что я его терпеть не могу. Он напоминает мне о папе. Итак я пошла к прилавку, за которым стоял парень с ужасной угревой сыпью на лице, которую мне когда либо приходилось видеть (не считая Скотта Эймса в девятом году, но, по крайней мере, сыпь у него прошла и теперь он выглядит вполне себе ничего). А затем со мной произошла призабавнейшая фигня: я должна была иметь при себе удостоверение личности! Теперь-то вы понимаете, что подобного со мной никогда не случалось. Да, Бога ради, я покупала алкоголь, с тех пор, как мне стукнуло четырнадцать. Может в этом был Божий промысел: Грейс, ты можешь убить себя, если тебе так уж приспичило, но я не собираюсь облегчать твою задачу. Я уставилась на Прыщавого Парня с видом типа — ты-должно-быть-шутишь и сказала, — Ты наверное разыгрываешь меня. Мне двадцать два! Я, что, выгляжу как ребенок? — Он только указал на надпись, которая гласила, — Если вы выглядите моложе 25 лет бла бла бла бла…Я потратила пару минут, выделываясь перед ним, что оставила своё удостоверение в своей куртке, а куртку оставила дома, потому что погода стоит не по сезону теплая, такого у нас еще не было и так далее. Но он всё равно ничего мне не продал. Меня это просто выбесило. Но, думаю, ты еще получишь своё, при такой-то роже в отвратительных прыщах, и без надежды на секс (хоть когда-нибудь). В итоге, я в негодование выскочила из магазина и вся такая возмущенная заперлась в соседний магазин и разжилась точно такой же бутылкой на два фунта дешевле. Так что, полагаю, Бог, всё-таки не давал мне никаких знаков.

Когда я шла по улице с бутылкой зажатой под мышкой, мне попалась на глаза пара подростков, примерно моего возраста. Они держались за руки и смеялись. Прочь, прочь, прочь! Парень прижал девушку к витрине магазина и поцеловал её. Меня так ни разу не целовали. Я шла дальше и почти врезалась в уличную мальчиковую банду с блестящей обовью и странного вида волосами. Один из них повернулся в мою сторон и прокричал, — Выше нос, красотка. Такого больше не повторится! — Я улыбнулась ему. О, думаю я, всё повторяется…

Я пришла к воротам парка. Мой папа возил меня сюда, когда я была еще маленькой. Я кормила уток, а потом бегала вокруг как умалишенная. Папа гонялся за мной и делал вид будто он зомби. А потом он качал меня на качелях — он раскачивал меня так сильно, что я была уверена, что смогу дотянуться до верхней перекладины, но я продолжала кричать, чтобы он раскачивал меня еще сильнее. И мне это никогда не надоедало.

После того, как папа ушел, парк ассоциировался для меня уже с другими вещами. И я рада, что его здесь нет и он всего этого не видит. Не видит, как я курю и пью идиотский крепкий сидр и провожу время с неподходящими парнями. Да и разную другую фигню тоже.

У меня много воспоминаний об этом парке. Хороших и плохих (в основном плохих). Кажется это подходящие место, чтобы прийти на свидание со смертью. Я выбрала домик на самом верху детской лазелки. Я старалась не думать о том, что есть большая вероятность того, что мое тело может обнаружить какой-нибудь случайный ребенок. Надеюсь, что это всё-таки будет парковый смотритель — тот, который выглядит, как педофил. Бррр. Лучше бы он ко мне не прикасался. Даже, если я буду уже мертва, чтобы переживать поэтому поводу.

Я прошла мимо утиного пруда. Его осушили несколько лет назад. Смотреть на это было так грустно, будто он не смог выполнить своего предназначения в жизни. Господи, ты Боже мой, я уже впадаю в сентиментальность, а ведь я еще даже не начала пить. Думаю, следующие в списке, это впасть в тоску по деревцам или унылым урнам.

Я направилась прямиком к домику, забралась в него и уселась на пол. Пол был не очень-то грязным и меня это порадовало. Не то чтобы это имело большое значение.

Выудила нож из своей сумки.

Посмотрела на лезвие и вспомнила.