Девушка из сказки - Дьюк Элизабет. Страница 15

Он дошел уже до середины двора, но резко обернулся.

— Это вас. Смадж. Кажется, он в панике.

Майкл молча вернулся в дом. Ему понадобилось всего несколько длинных шагов, чтобы вновь оказаться на кухне. Пока он разговаривал но телефону, Тарин стояла рядом.

— Что случилось?.. Вы… Что?! В больнице?.. Черт! Что говорят на этот раз? Насколько плох?

«Нет, — твердила Тарин, обнимая себя за плечи. — Только не Патрик… Только не сердце…»

Она ждала, затаив дыхание, когда Майк закончит разговор. Наконец он опустил трубку.

— Отец поскользнулся в ванной и сломал шейку бедра. Я должен ехать в больницу…

— Майк, мне очень жаль. Могу я чем-нибудь помочь?

— Нет, спасибо. Я буду держать вас в курсе. Пока!

После ухода Майка Тарин ошеломленно покачала головой. Сломать шейку бедра, едва оправившись от сердечного приступа. Жестокая несправедливость!

Однако через несколько мгновений другие мысли оттеснили несчастье с Патриком О'Мелли на второй план.

Девушка непроизвольно коснулась пальцем своих губ. Майк второй раз поцеловал ее. Его поцелуи похожи на наркотик. Они захватывают, вырывают ее из реальности. И после каждого поцелуя ей хочется следующего. Следующих. Чем дальше, тем больше.

Что произошло бы, если бы не зазвонил телефон?

Тарин подозревала, что ничего. Глубокий вздох вырвался из ее груди. У Майка на лице отразилось явное облегчение, когда прозвучал звонок. «Может, оно и к лучшему…» Так, кажется, он сказал. Да, ни о каких глубоких чувства речи не идет. Он всего лишь поцеловал соседку в знак восстановления добрых отношений и не собирался заходить дальше. Если, конечно, его поцелуй не продиктован глубокой жалостью к хромой, но симпатичной девушке.

В первые месяцы после катастрофы на нее вылился целый поток жалости. И это было еще не самое худшее. Рори Сильвермен оказался не единственным, кто перестал навещать ее. Впрочем, нашлись и такие, для которых богатство Тарин перекрывало ее увечье. Вообще-то состояние отца могло полностью перейти к Тарин, Но, пока Тарин лежала в больнице, мать предъявила права на часть наследства и выиграла спор. После чего решила, что дочери более чем достаточно имущества отца, и исключила ее своего завещания.

Тарин изогнула губы в невеселой усмешке. После тяжелого потрясения, больная, покинутая большинством друзей, Тарин не могла оставить город сразу. И все же решилась. У сельских жителей другие взгляды на мир, чем у горожан, другие ценности. Но главное — они более искренни и покладисты. Более естественны. Да и лошади любят ее такой, какая она есть.

Тарин подавила вздох. А вдруг Майк сожалеет о своем поцелуе? Что, если она напомнила ему Кристалл? Целуя Тарин, Майк представлял вместо нее свою бывшую невесту, пока телефонный звонок не вернул его на землю…

Тарин почувствовала невероятную усталость. Опять разболелась нога. Такое случалось, когда она слишком много двигалась в течение дня. Девушка решила отложить все дела, расслабиться в горячей ванне и лечь спать.

Глава седьмая

Закончив хозяйственные работы, намеченные на утро, Тарин вернулась домой позавтракать. Пока вскипал чайник, она набрала номер О'Мелли. Майк ответил сразу, и у Тарин ёкнуло сердце.

— Это Тарин Конвей. — Ей удалось сохранить вежливый, но чуть прохладный тон. — Какие новости у вашего отца?

— Я только что вернулся из больницы и собирался звонить вам. Отцу сейчас делают операцию. Ему скрепят кости винтами и пластинами. Конечно, он выведен из строя на долгое время, но ходить сможет.

— Бедняжка, — посочувствовала Тарин. Она по собственному опыту знала, что предстоит Патрику. Костыли. Физиотерапия. Упражнения. — Ему, наверное, легче оттого, что вы дома. Я навещу вашего отца, когда он будет в состоянии принимать посетителей, а пока что мне бы хотелось послать ему в больницу цветы, чтобы ободрить, когда он откроет глаза после наркоза. — Тарин прикусила губу и осторожно добавила: — Если, конечно, это не помешает вашим планам.

— Нет… — Майк немного помолчал. — Я могу заехать к вам сегодня вечером и сообщить последние новости. Если вы не откажетесь от готового обеда из ресторана. У меня в восемь часов назначена встреча в Леонгате, поэтому я не смогу остаться у вас подольше.

— О, совсем не обязательно привозить с собой еду. — Пульс Тарин участился от возможности нового свидания. — Вы можете просто заглянуть на пару минут и рассказать, как дела у вашего отца.

— Не спорьте, Тарин. В полдень я навещу папу и захвачу продукты. Отец настаивает, чтобы я в любом случае увидел вас и обсудил сделку. Он купит землю, как только вы будете готовы ее продать.

— Ах, да… Сделка, — механически повторила Тарин. От хорошего настроения не осталось и следа. Майк хочет приехать в Фернли, чтобы побыстрее заключить договор, пока она не изменила своих планов и не повысила цену на Долину Платанов. Что ж, все ясно. Девушка заговорила оживленно и приветливо, как говорят с деловыми партнерами: — Хорошо, я предоставлю вам всю необходимую информацию. Как только мы обговорим детали, мой поверенный займется составлением документа.

— Звучит заманчиво, — обрадовался Майк и спросил: — Вы уже распродали племенное стадо?

Видимо, он поддерживал разговор из чистой вежливости. До сих пор племенные коровы и быки-производители никоим образом не затрагивали интересы О'Мелли.

— А вы что, собираетесь разводить коров на мясо? — быстро поинтересовалась Тарин.

— Не совсем, — рассмеялся Майк. — Я хотел узнать, остались ли еще животные на пастбищах Долины Платанов и… и как скоро мы сможем вступить в права владения. Конечно, я понимаю, что нам придется подождать, пока из дома Хендерсона уедут Дино и Эбби.

— Я продала почти всех. Остался только призовой бык, гордость моего отца, — сообщила Тарин. — Сегодня уже звонил один желающий посмотреть на Сенатора. — (Торговый агент предупредил Тарин, что предполагаемый покупатель прибудет после полудня, ближе к концу дня.) — Вы можете не ждать, пока мы улаживаем формальности, Майк. Если хотите, выгоняйте своих коров на пастбища Долины Платанов прямо завтра. Эбби и Дино уже начали перевозить вещи.

— Спасибо, Тарин. Может быть, я так и поступлю. Это хорошее начало. — Судя по голосу, Майк был доволен.

Что ж, его реакция вполне закономерна, подумала Тарин. Еще бы! Мало того, что в Долине Платанов самая плодородная земля во всей округе, так О'Мелли к тому же получили ее за чисто символическую плату.

Нет, она не сожалела о своем решении. Она чувствовала вину за то, что отец приобрел этот участок через голову О'Мелли. Теперь справедливость восторжествует.

— Удачи с быком, — пожелал Майк. — До встречи, Тарин. Не перегружайте себя.

«Не перегружайте себя»? Девушка не ощутила привычной насмешки в его словах и лукаво переспросила:

— Я не ослышалась? Вы советуете избалованной наследнице Конвея поменьше работать?

Майк коротко рассмеялся:

— Вы все еще сердитесь на меня? Неужели вчера вечером я не искупил свою вину?

Ах, вот ради чего Майк целовался с ней. Он всего лишь отдавал дань вежливости и очищал свою совесть. Мило.

— К счастью для вас, я не злюсь, — справившись с собой, безразличным тоном ответила Тарин.

— Тронут вашей добротой, — парировали Майк. — Знаете, хорошо бы освободить линию на случай звонка из больницы. Если у отца не все гладко…

— Все будет отлично. У вас очень крепкий отец.

— Я знаю. Пока.

— Пока, Майк. — Девушка со вздохом повесила трубку.

Тарин тронула поводья, разворачивая Джинджер в сторону Долины Платанов. Она решила, что верхом доедет гораздо быстрее, чем на автомобиле. К тому же Джинджер была ее любимицей, а в последние дни Тарин не могла уделять ей много внимания.

Когда она достигла выжженного пастбища на половине пути к Долине Платанов, лошадь привычно свернула на старую дорогу и перешла с рыси на галоп. Тарин радостно вскрикнула. Она откинула голову назад, подставляя лицо свежему ветерку. Он внес долгожданную прохладу в очередной жаркий день конца февраля. От быстрой скачки у Тарин пылали щеки, возбужденно сияли глаза.