Другая дочь - Гарднер Лиза. Страница 19

– Кроме Ларри Диггера, – покачала головой Мелани, – нет никого, кто связывает мою семью с Расселом Ли Холмсом после всех этих лет. Родители никогда не обсуждают Техас.

– Почему?

– Думаю, потому что это чертовски больно, – раздраженно сверкнула глазами Мелани.

– Двадцать лет спустя?

– Эй, мистер Риггс, вы-то, может, и способны через двадцать лет забыть, что вашу дочь похитили и убили. Мои родители – нет.

– Ладно, – хмыкнул на укол Дэвид. – Начнем с алтаря, он указывает на несколько моментов. Во-первых, это интимный акт. Не просто в вашем доме, а именно в вашей спальне. И не просто в спальне, а у подножия вашей постели. Показательно само по себе. Лошадка и клочок ткани, которые могли принадлежать Меган, первой дочери. Смахивает на прицельный залп именно по вам, второй дочери. Ароматические свечи. Что вам известно об обонянии, Мелани?

– Имеете в виду, кроме запаха?

– Все гораздо серьезнее. Обоняние напрямую подключено к лимбической системе – одной из старейших частей мозга. Очень важной части. Которая заставляет любить и ненавидеть. И, – посмотрел ей в глаза Дэвид, – хранит воспоминания. Разбрызгивание сильного аромата, связанного с определенным временем или местом, является одним из наиболее эффективных способов оживить память.

Очевидно, Мелани сразу ухватила суть, потому что резко осела на кровать брата.

– Гардении, воспоминания. Все спланировано, правда? Дерьмо. Мерзавец именно этого и добивался, – неожиданно рассвирепела Мелани. – Не позволю манипулировать собой в моем собственном доме. Не позволю!

– Говорите, воспоминания? – с любопытством взглянул на нее Дэвид. – Стало быть, их было несколько?

– Ладно, хорошо, все началось с мелочей, – отвела глаза Мелани. – Немногочисленных. Черная пустота, голос маленькой девочки. Ничего существенного.

– Угу. Когда это началось?

– Не помню точно. Месяцев шесть назад.

– Шесть месяцев назад. Разумеется.

– Разумеется? – нахмурилась Мелани. – Что значит «разумеется»?

– То, что шесть месяцев назад ваш брат объявил, что он гей. Шесть месяцев назад начала рассыпаться самая безупречная семья Бостона.

– Откуда вы знаете?

– Сарафанное радио, – небрежно отмахнулся Дэвид. – Сами подумайте. Стоуксы переехали в Бостон, приняли новую дочь, и следующие двадцать лет жизнь была идеальной, верно? Затем следует объявление Брайана, и благостное житье-бытье тут же начинает разваливаться. Отец с ним не разговаривает, так? Матушка слетела с катушек и снова схватилась за бутылку. А вы вдруг начинаете вспоминать.

– Ничего подобного, – запротестовала Мелани. – Одно лишь заявление сына о нетрадиционной сексуальной ориентации не вызовет катастрофы.

– В большинстве семей не вызовет, – невозмутимо ответил Дэвид, – но в семье с историей Стоуксов? Ну же. Вы ведь умная девушка и вполне способны соединить фрагменты вместе. Ваши родители уже потеряли одного ребенка. А вы потеряли всю семью. Когда отец практически отрекся от вашего брата, не стало ли это ударом по все тому же спусковому крючку? Разве вы, ваша мама и, возможно, милый папа не начинают ощущать, что всё в очередной раз рушится? Старая неуверенность, старые страхи…

– Господь Всемогущий, – ошеломленно прошептала Мелани. – Почему бы вам просто не вырвать мне сердце к чертовой матери?

– Мне-то это зачем? Но кто-то намерен заставить вас вспомнить.

– Но для чего? И кто?

– Тот, кто в курсе произошедшего с Меган. Тот, кто способен подбросить игрушку, которая была с ней в день смерти. Тот, кто достаточно хорошо знает вас, Мелани, чтобы не сомневаться – аромат гардении вызовет в памяти Меган.

– Ларри Диггер, – выплюнула она и задумчиво кивнула, соглашаясь с его выводами.

– Нет, Ларри Диггеру это дерьмо ни к чему. Обладай он доказательствами, уже настрочил бы историю и продал за большие деньги. Он не стал бы возиться с церковными свечами.

– Рассел Ли Холмс?

– Казнен и похоронен. Ну же, вы ведь понимаете, о ком я.

– Нет, не понимаю! – немедленно заняла оборону Мелани. – Мои домашние не имеют к этому никакого отношения!

– Ларри Диггер утверждал, что в этой семье много тайн…

– Ларри Диггер просто пьянчуга!

– Репортер знал Стоуксов в Техасе, вот и все, что вам известно. Почему ваш отец оказался в отделении скорой помощи в ту ночь, когда вас подбросили? Как получилось, что вы в состоянии вспомнить Меган Стоукс? Между вами и Расселом Ли Холмсом существует какая-то связь, и, по версии Диггера, вашим родителям это известно. Ведь они удочерили не кого-нибудь, а именно дочь Рассела Ли Холмса.

– Это полная чушь! – вскочила с кровати Мелани.

Теперь они оказались почти нос к носу, и ни один не пошел на попятную.

– Мои родители любили Меган! Они не приняли бы в семью дочь ее убийцы!

– Откуда вы знаете? Откуда?

Риггсу вдруг показалось, что сейчас она его ударит. Возможно, девушка подумала о том же. Воздух внезапно сгустился и стал слишком жарким. Потом ее взгляд упал на его губы, и завибрировали совсем другие, абсолютно неуместные эмоции. Мелани стиснула зубы и в гневе отшатнулась.

– Ладно, Дэвид, – ледяным тоном процедила она. – Рассмотрим вашу версию. Мои ненаглядные родители действительно составили заговор с целью удочерить отродье Рассела Ли Холмса. Допустим, их больной и извращенный рассудок подсказал, что убийца задолжал им ребенка. Отравили меня наркотиками до полной потери памяти, отец именно в тот день подстроил дежурство – и вуаля! – все прошло на ура. Я получила новую семью, они получили новую дочь. Все счастливы. Правильно?

– И? – подозрительно прищурился Дэвид, не допуская мысли, что она во все это верит.

– И вдруг, – упорно гнула своё Мелани, – двадцать лет спустя Стоуксы ни с того ни с сего переменились? Решили объявить правду? Или – совсем крышу снесло – установили в моей спальне алтарь в смутной надежде, что я всё вспомню, пойму, кто я такая и что они сотворили? Ну же! Сначала вы утверждаете, что они сговорились принять дочь убийцы, а теперь – что решили обнародовать тот давний замысел. Чушь полная.

– Бессмыслица, – нахмурившись, неохотно согласился Дэвид.

– Абсолютная.

– Если только…

– Нет!

– Если только кто-то один не вознамерился раскрыть правду. Подумайте. Шесть месяцев назад вся ваша семья встала с ног на голову. Разрыв между отцом и сыном, разрыв между мужем и женой, и даже напряженность между вами и Брайаном. По-моему, внутрисемейные отношения претерпевают негативную динамику, как говорят психиатры. Может, это ключ. Может, последние нелегкие полгода наконец подвигли кого-то обнародовать истину о случившемся много лет назад. Подвигли кого-то позвонить Ларри Диггеру. Как насчет этого?

Мелани мятежно сверкнула глазами, но немедленных возражений не нашла. За последние шесть месяцев действительно всё изменилось, ей ли не знать.

– Придется пройтись по всем членам вашей семьи.

– Нет.

– Придется. Либо со мной, либо с Ченни. Ваша мама может прийти домой в любой момент.

– А знаете, вы настоящий сукин сын.

– Возможно. Но я тот сукин сын, который заметил, что вас вытащил из собственного дома подозрительный незнакомец. Тот самый сукин сын, который первым прибежал, когда вам стало плохо, и принес домой. Неплохо для сукиного сына, – выпалил Риггс более воинственно, чем намеревался.

Мелани отвернулась с несчастным видом.

– Да, – согласилась она наконец. – Совсем неплохо.

Дэвид переступил с ноги на ногу, слегка успокоившись, но все же ощущал неловкость. Должностная инструкция не требовала снискания всеобщей любви. А вот результата – требовала.

– Мы очень закрытая семья, – помолчав, пояснила Мелани. – Мои родители достаточно настрадались. Не хочу, чтобы вы считали их преступниками.

– Знаю и обещаю помнить об этом. Начнем с отца и брата. Общеизвестно, что ваш отец вычеркнул Брайана из завещания. Может, это настолько разозлило вашего брата, что он ступил на тропу войны?