Дорога смертников (СИ) - Лисина Александра. Страница 73

Тиль только раз взглянул на его искаженное лицо и понял: Брегарис больше не хотел никого щадить. Ему уже не нужна была слава или власть. Он даже об Изменении почти не помнил и сейчас горел лишь одним страстным желанием: ответить смертью на смерть, болью за причиненное страдание и бешеной ненавистью на холодное равнодушие, с которым мертвое сердце Берралиса оказалось расчетливо пришпилено к дереву вместо украденного пленника.

Боясь опоздать, он прямо на ходу вскинул загоревшиеся ядовитым пламенем руки, воззвал к своему Огню, молниеносно активировал Камни Бездны, оставленные Изиаром своим потомкам. Вложил в них все, что еще горело в его убитой душе, потому что без единственного сына его Род действительно умер. Наконец, нашел глазами виновников своего горя и свирепо выдохнул:

- За Берралиса! Смерть вам!! Будьте вы прокляты!!!

Белка, тихо охнув, когда от Темного мага хлынула стена зеленого Огня, разом поднявшаяся до самых небес и захватившая добрые несколько верст земли вдоль кромки Проклятого Леса. Брегарис оказался настолько сумасшедшим и настолько жаждал мести, что совершенно позабыл о том, насколько опасна здесь любая магия. Наплевав на опасность, он бросил против своего Владыки все, чем владел. Все, что подпитывало его в этой жизни. И все, что только мог выплеснуть из своего разбитого сердца.

- Проклинаю-у-у!!! - взвыл он, шатаясь от раздирающего его на части огненного вихря. Почти пропал в нем, едва не сгорел, потому что у посмертного проклятия эльфов действительно была невероятная сила. А затем вытянул вперед истончившиеся руки и, объединив собственную силу с силой артефакта Изиара, обрушил эту лавину на замерший в неподвижности Кордон.

- Безумец! - ахнула Белка, пытаясь втолкнуть Тирриниэля в проход, пока еще оставалось время. Но тот неожиданно заупрямился и, вместо того, чтобы проворно нырнуть в спасительные заросли, повернулся и нехорошо прищурился.

- Тиль!

- Господин! - дружно охнули обернувшиеся на шум Картис и Ланниэль.

Владыка Л'аэртэ даже не пошевелился, когда стена Огня сплошным фронтом двинулась в его сторону, грозя сжечь дотла и развеять пеплом. Затем тряхнул головой, прищурил опасно заалевшие глаза и, оценив по достоинству способности предавшего его Хранителя, уверенным движением поднял навстречу такой же могучий щит.

Они встретились примерно на полпути - зеленое и алое море неистовствующего Огня Жизни. Сшиблись с бешеным ревом, уперлись друг в друга и ненадолго застыли, протянув изумрудно-красные языки далеко в обе стороны и больно раня окружающий Лес. Брегарис был страшно зол и ненавидел все, что не помогло спасти его сына. Он буквально кипел бешеной яростью, сжигал себя изнутри, щедро выплескивая наружу эту злость, одновременно подпитываясь ею и наполняя еще большей силой от засветившегося на его шее ожерелья.

Тирриниэль, напротив, был невероятно спокоен и сосредоточен, как во время неприятной, но необходимой работы. Стоял недвижимо, словно омываемая океаном скала. Излучал поразительную в такой ситуации уверенность и был, как никогда, собран, аккуратен и молчалив.

Да, ему никогда еще не бросали вызов в открытую. Никогда до этого дня не решались противостоять настолько мощно и яростно. И никогда при этом он не был настолько уязвим - вдалеке от своего Источника, Чертогов и помощи остальных Хранителей.

Да, он жестоко ошибся в Брегарисе. Так же, как когда-то не разглядел Иттираэля и доверился ему с Уходом. Да, он оплошал, упустил момент, когда Брегарис, мечтающий о втором наследнике, захотел Изменения лично для себя, и не сумел ему объяснить то, что, наверное, должен был. Может, его слов оказалось недостаточно, раз все зашло так далеко? Может, это ничего бы не изменило, но сейчас... сейчас Тилю отчего-то было жаль. Жаль, что обезумевший от горя собрат был готов умереть ради мести. Жаль, что сейчас ради этого он пытался вырвать собственное сердце из груди и был готов выдержать любой удар. И жаль, что вся самоотверженность была нужна ему лишь для того, чтобы успеть нанести в ответ свой собственный - первый и последний удар, потому что посмертный Огонь уничтожал его гораздо быстрее, чем Огонь повелителя.

Белка, поняв, что силы Хранителя вкупе с артефактом оказались гораздо больше, чем у ослабленного после недавней раны Тиля, беззвучно ругнулась. Но Брегарис стоял далеко - до него никак не достать, а Тиль находится рядом, прямо возле гневно зашелестевшего Кордона, который во все века не слишком-то любил Перворожденных. И, особенно, магов. Всех, кроме одного. Поэтому она вовремя подметила метнувшиеся к Владыке острые деревянные крючья, уже вслух выругалась на дикой смеси из нескольких языков, а потом прыгнула вперед и в последний момент закрыла ему спину.

- Saturo!!! - рыкнула так громко, как только смогла, чтобы перекричать бешено гудящее пламя. Потом увидела, как торопливо возвращаются из тоннеля люди и, едва не застонав от отчаяния (вот же дураки!), рявкнула снова: - ПРОЧЬ, идиоты! БЕГОМ ОТСЮДА! ВСЕ ВЫ! Лан, не смей приближаться!

Эльф, кинувшийся было в сторону своего лорда, нерешительно притормозил.

- А ну прочь! Живо!!! Кому сказано!

Лакр, неверяще оглядев искрящуюся стену магии, от мощи которой пугливо зашевелились волосы на затылке, послушно попятился. Мама моя милая! Нет, конечно, он догадывался, что Тиль - не простой подметала в своем Лесу, но чтобы на равных противостоять Хранителю...

- ВОН ПОШЛИ, ПРИДУРКИ! - вконец обозлилась Белка. - ВАС ЖЕ СЕЙЧАС ПОДЖАРИТ!

Наемники, выразительно переглянувшись и правильно подметив угрожающее шевеление веток вокруг себя, послушно попятились. А за ними нерешительно отошли и побледневшие от волнения эльфы. Потому что Белка совершенно права: если отсюда не убраться, их действительно поджарит - от невыносимого напряжения воздух уже гудел, его распарывали невидимые молнии, тяжело провисшие небеса едва не стонали от натуги, не в силах выдерживать двойной Огонь Жизни. От него дымилась земля на многие десятки шагов в окрест. Болезненно скручивались, словно от судороги, листья. Кривились и шарахались прочь стремительно чернеющие травинки, ветки, сучья. Прыснули в разные стороны мошки и звери покрупнее. Над головами с истошными криками разлетелись вспугнутые птицы... а они все стояли. Молча стояли друг напротив друга и упорно держали Огонь.

Белка, отпихнув от Тиля очередную грозно шелестящую ветку, глухо застонала и быстро покосилась по сторонам. Дурак... ну, что за дурак... куда только полез, когда не просили?! Теперь сюда вся округа сбежится, чтобы поглядеть, кто тут сошел с ума - творить магию на пороге Кордона. Вообще все, от ползунов до последних пиявок! Пусть не прямо сейчас, потому что от такой дикой силы расплавится даже панцирь броненосца, но едва победитель определится, ему станет ОЧЕНЬ туго. Так туго, что проще будет прибить Тиля самой, а потом виновато развести руками и посетовать, что не сдержалась. Да еще стемнеет скоро, Одер наверняка в гости пожалует...

- Тиль! - простонала она. - Да что же ты натворил?!

- Я справлюсь, - напряженно отозвался эльф, и Белка снова выругалась. А потом подметила, что зеленое пламя Брегариса потихоньку начинает одолевать его алый Огонь, и ругнулась так, что у застывшего в неподвижности Владыки смущенно шевельнулись кончики длинных ушей.

- Болван... дурак... кого хрена я только с тобой связалась?! - исступленно прошептала Гончая, лихорадочно озираясь, но и с другой стороны увидела ту же картину: Камни Бездны незаметно, по чуть-чуть, но все-таки забирали из окружающего пространства магию Дома Л'аэртэ. Втягивали ее в себя, словно голодный ребенок - долгожданный десерт. Всасывали, наполняясь силой заново, а потом отдавали ее своему хозяину, тут же выплескиваясь наружу свежими волнами зеленого Огня. Который слишком явно начал теснить постепенно слабеющую алую стену Владыки. А все потому, что Тирриниэль слишком давно не взывал к своей искусственной ненависти. Потому что он, как и сын, давно научился делать Огонь совсем иным. И потому что сейчас, как ни странно, он все еще не хотел ненавидеть - ему было жаль потерянного брата. И жалость, как ни парадоксально, сделала его еще более уязвимым.